Чего только не происходит в эту магическую, черную дату. Вот и заглянем одним глазком за всей этой чертовщиной…
Цикл миниатюр написанных на дружеский конкурс
Читателям:
Чего только не происходит в эту магическую, черную дату. Вот и заглянем одним глазком за всей этой чертовщиной…
Цикл миниатюр написанных на дружеский конкурс
Лед. Тонкий, изящный инистый рисунок. Кристальные завитушки, звенящие голубизной сосулек, снежинок, блесток и далеких мерцающих звезд. Ледяные джунгли в лиловых зимних сумерках. Если слегка потереть в середине, то ненадолго приоткрывается окошко в такой суетливый и живой мир.
Голоса доносились как раз из огромной снеговой тучи…
— Мама, мама, ну хватит, отпусти, хочу вниз, посмотреть на этот огромный город и чудных людей.
— Милая, не спеши, все успеешь. Лучше повтори, что ты должна сделать?
— Мама, ну я же все помню, сколько можно повторять. Спускаюсь вниз, выбираю человека, сажусь ему на ладошку и до наступления Рождества должна выполнить три его желания.
— Милая, только не спеши, люди — странные создания, иногда они сами не знают, что хотят. Будь, пожалуйста, осторожнее.
Дороги бывают разные: прямые, как стрела, и извилистые, как речь словоблуда; широкие тракты или едва заметные тропинки. Но иногда наступают времена, когда все дороги связываются в узел, скручиваются в клубок, сплетаются самым немыслимым способом. Вот в такое время и становятся центром мироздания придорожные гостиницы, шинки, кабаки и таверны. Да мало ли как называется пристанище на пересечении дорог — лишь бы были стены и крыша, чтобы укрыться от непогоды, горящий очаг, еда и кружка напитка, да хорошая история, что бы скоротать ночь…
Сколько раз за свою жизнь зарекался не напиваться — а вот опять проснулся с диким похмельем. Не-ет, если бы хмельные напитки, как раньше, делали на ржи да пшеничке, разве случилось бы такое? Это все гномы виноваты: гонят дешевое пойло из черной, вонючей подземной воды — а люди страдают.
Она была принцессой. Самой настоящей принцессой до кончиков ногтей. С детства ей внушали, что прежде всего интересы государства, а уж потом все личное. На ночь ей читали не сказки, так как они не благотворно влияют на неокрепшие умы, а только историю и географию страны.Шли годы, маленькая принцесса росла, и король с королевой могли гордиться своей дочкой, ее аккуратностью и рассудительностью, вот только маленькое сердце, не знающее любви, покрылось корочкой льда.
Почему-то считается, что все дети любят клоунов. Я их ненавидел. Когда был маленьким, я рвал на части книжки, где были нарисованы их глумливые рожицы, и топтал ногами игрушечных паяцев. Один только вид купола шапито вызывал у меня панический страх.
Всему виной была роскошная вишня, что росла за окном. Ему нравилось сидеть и смотреть на ажурное, недолговечное цветочное кружево. Ей нравилось сидеть на тонких ветках, пить капельки росы из вишневых чашечек и петь гимны буйству весны.
Под деревом сидела девушка. Светленькая, нежная, в хорошей дорогой шубке, пуховом платке, но вот только совсем бледная. Мороз уже вовлекал ее в вечный сон.
Петр подхватил девчонку на руки, повернулся к окну — и замер от неожиданности. За окном в свете заходящего солнца переливался всеми цветами радуги пряничный городок, нетипичный для полосы средней России.
— Ден, за что ты так любишь баб?
— Они прекрасны и неповторимы.
— Все?
— Конечно, и притом каждая по-своему.
— А если они уродины?
— Значит, мы просто что-то в них не разглядели.
Закрываю глаза. Медленно выравниваю свой пульс с биением пульса Беллы и, отсчитывая удары, погружаюсь в темноту. Вокруг меня исчезают свет и звуки; когда прекращается противное чувство головокружения, открываю глаза. Длинный темный коридор. Двигаюсь вперед, отсчитывая гулкие шаги. Раз, два, три, четыре, пять…двадцать, двадцать один. Я медленно изменяю реальность, сейчас будет поворот, а за ним дверь. Заворачиваю за угол, так и есть, дверь на месте. Ну, держись, малышка, я уже иду. Толкаю дверь и вхожу…
Рейс начался. Сейчас пассажиров погрузят в анабиоз. «Астра» после взлета перейдет в режим автоматического пилотирования, и начнется отпуск. Две недели отдыха, сиди в кресле, читай книжку, потягивай кофе и изредка поглядывай за работой приборов. Как бы не так…
Русалкина заводь находилась недалеко от деревни, и была она загадочной и волнующей. Старики рассказывали, что в заводи водятся русалки и они забирают к себе людей. Еще рассказывали, что из-под воды доносятся голоса, песни, а иногда и плач.
Детская навязчивая песня. Весь день сижу, складываю из бумаги кораблики и мурлычу ее под нос. На кровати, на тумбочке, на подоконнике — везде стоят они. Беру тетрадный листок и пишу на нем желание, а потом складываю кораблики, однопалубные, двухпалубные, с трубами и без.
Странное было это лето. Нестерпимая жара сжигала землю. Второй месяц не упало ни одной дождинки. Редкие тучки стремительно покидали небо, не подарив ни одной капли влаги. Давящая тишина висела над вересковой пустошью, как будто предрекая беду. Ведьма часто выходила из дома и стояла, вглядываясь в даль. Она ждала…
Вся экономика планеты крутится вокруг невзрачного кустика с непередаваемым запахом. Духи «Тао», шампунь «Тао», гель для душа с тао, сумочки из кожи тредата, питающегося только молодыми побегами тао. Здесь все пропитано этим проклятым ароматом. Основным способом контрабанды является вывоз семян тао. На других планетах он растет, цветет и умирает в течение года, и еще никто и никогда не смог получить семена. Поэтому один грамм чертовых семян стоит как центнер плутония. Вот мы и сидим на проклятой планете, благоухающей, как продажная красотка, чтобы отлавливать идиотов, пытающихся вывезти эти...