А за окном мела метель, снежное крошево билось о стекло, просилось внутрь, сползая на подоконник и насыпая там сугробики. Мурвиль Вильмурович возлежал на теплом мягком матрасике, глядя на неистовство погоды на улице и мечтая о подарках. Зеленая колючая елка уже скромно стояла в углу, иногда вспыхивая отблесками от света фар проезжающих мимо машин. Праздничная миска добавилась к повседневной, но она была пока пуста. Мурыч ждал. Наконец-то, щелкнул замок входной двери, и кот степенно пошел в коридор встречать хозяйку. Обнимашки никогда не бывают лишними, да и пост по охране квартиры надо было сдать. Муркнуть, что все в порядке, потереться щечкой о ноги и важно проинспектировать сумку на предмет вкусняшек. Но сегодня что-то было не то. Сумка с дарами покоилась на руках хозяйки, а в ее глазах было такое безбрежное море вины, что Мур Мурыч забеспокоился. Что же такое могло случиться, и чем ему лично это грозит?

— Вот, Мурчик…- почти прошептала хозяйка, поставив сумку на пол и открывая молнию, — смотри, кто у нас тут…

— Это…, — продолжила хозяйка, старательно отводя глаза, — он… она… он будет жить теперь у нас…

Из сумки моментально высунулось нечто. Мурвиль Вильмурович обалдел. Это нечто нагло выскочило и бросилось прямо на него. Кот даже отпрянуть не успел, только зашипеть. Но предупреждения хватило, чтобы мелкий черный шарик на тонких паучьих лапках, сверкая глазенками, шустро обежав, кота понесся прямо на кухню. «Эт-то что сейчас было?» — во взгляде Мур Мурыча, поднятом на хозяйку, удивление и недоумение выплескивалось через край. Хозяйка тоже была несколько ошарашена энергией нечта, явно неожидав от того такой прыти. Буквально сразу же из кухни донеслось громкое чавканье. Мурыч, наконец-то, очнулся и тоже побежал на кухню спасать самое дорогое. Там же неприкосновенный, но вечно пополняющийся запас еды, на случай непредвиденных голодных ситуаций! И точно это нечто его там трескало, иначе чем можно так чавкать? Нечто обнаружилось на столе, распластанное на полуразмороженой рыбе, и яростно урчало от невозможности отгрызть хоть кусочек. Любимая миска была пуста.

— Хозяйка? Ты кого принесла в дом? – мявкнул кот, — оно же после рыбы нас съест… и как теперь ночью спать?

Мелкое, но еще более округлившееся и недовольно вопящее, чудо было отодрано от рыбы и спущено на пол. Мурыч подошел поближе, разглядывая гостя.

— Ты кто? – вежливо спросил кот.

Нечто, гневно сопя и пытаясь вновь забраться к рыбе, что-то пробурчало в ответ. «У пауков вроде ног больше? – думал кот, пересчитав лапы, повисшего на двери кухонного стола недоразумения, — И ушей таких больших нет, и глазиков вроде только пара!» Мурыча передернуло от воспоминаний, когда он еще в детском котячьем возрасте нашел под диваном большущего паука, взгляд кучки глазок с мохнатого многоногого тела впечатлил и запомнился на всю жизнь. «Нет, это не паук! Но кто?!»

Нечто все еще пыталось добраться до рыбы. Снятое в третий раз с двери стола, оно было отнесено к кошачьей миске с новой порцией еды. К мурычевой миске с его едой! Кот был до глубины души оскорблен. Мурвиль Вильмурович стерпеть такое обращение не мог. А потому пошел отстаивать свои права и собственность. Нет, он, конечно, не размахивал лапами и не кусался, все же кровь аристократов сказывалась, силовые методы можно и на крайний случай применить, а сейчас Мурыч решил воздействовать морально. Он зашипел и заворчал. Поднял для солидности лапу и зажег грозные огни в глазах. Распушил хвост и выгнул спину. В общем, создал образ огромного страшного черного котовского ужаса. Нечто не испугалось. Лишь поближе придвинулось к миске, закрывая ее всем своим тощим тельцем, и заурчало громче. Кот недоумевал. И даже немного восхищался смелостью гостя. Ну, не драться же с этим недоразумением, весовые категории не позволяют, да и несолидно с такой мелкотой выяснять отношения на лапах. И кот сдулся.

И продолжил рассматривать мелочь и думать, что с ней делать. Открывалась новая реальность бытия. Шарик на лапках явно был кошачьего племени. Родич. Дальний. Очень дальний. Нечто еще немного почавкало, но вдруг замолчало, и только какой-то стук отвлек кота от мыслей о новоприбывшем. Этот новый жилец, уткнувшись носом в миску с недоеденным кормом, спал. Скукожившийся комок, покрытый реденькой шерсткой, уже не вызывал страха, а скорее недоумение и жалость. Дите. Замерзшее, рыба-то ледяная была, а что там от шубы-то котовьей? Пшик как есть, а не шуба. И Мурвиль Вильмурович неожиданно для самого себя придвинулся к нечту поближе, так чтобы теплый кошачий бок грел малыша, а роскошный пушистый хвост стал одеялом.

Хозяйка, конечно, попыталась оправдаться. Мол, увидела на улице у магазина это нечто, а там холодно, а люди идут мимо, а ребенок мечется, плачет, и никому до того нет дела… И вдруг его Мур Мура вспомнила, он такой же был мелкий. Вот точь-в-точь! Может быть родственник? Неучтенный? Вот гены прямо на лицо…

У Мурвиля аж глаз задергался от мысли, что он такой был когда-то. Не было такого, он точно помнит! И не родственник, он точно знает! Кот еще понюхал спящее нечто, и генами не пахло. Ни Геной с первого этажа, ни вторым подъездным Геной с третьего. Мурыч знал, чем пахнут те Гены. Один жутко вонючим дымом, другой какими-то лекарствами, тоже с лапсшибательным ароматом. А это нечто пахло морозом и рыбой, и кошачьим мурвилевским кормом, и еще чем-то давно забытым, что так провело острым коготком прямо по сердцу, что хотелось нюхать, нюхать и нюхать… Ярким светом ворвалось откуда-то из дальней дали воспоминание о теплом шерстяном боке, о самом вкусном в мире молоке, о шершавом мамином языке…

Кот вопросительно посмотрел на хозяйку: «Что делать-то будем?» Та пожала плечами, дело уж сделано, в дом принесено, не выгонять же на улицу? Жалко же, ребенок, пропадет один, одна…

Мурыч фыркнул и тихонько проворчал: «Одна, она… девчонка…» И заработал языком, вылизывая бочок, пахнущий рыбой. Кот всегда должен быть чистым! А с генами можно и потом разобраться…