Творческая самопрезентация

— Из-за угрюмости своего характера, естественно, я выбрал не самый веселый жанр для своей презентации. А именно жанр эпитафии. Все мы ходим под Богом. Итак, что могли бы написать скорбящие родственники и знакомые на моем нагробном камне.

— Когда он умер, то без сожаленья

Его поглубже закопали без заминки,

Чтобы его не слышать поученья,

Как хоронить и как справлять поминки.

Другой вариант:

— Ушел в бессрочный отпуск наконец.

Теперь не побежит к календарю.

Еще и радуется, видимо, наглец,

Что не прервется отпуск к сентябрю.

Следующий вариант:

— Он ангелами в рай, конечно, взят.

Но вряд ли он в раю пробыл и миг.

Из рая убежит он сразу в ад,

Поскольку к аду на земле привык.

Еще один:

— Засыпали землей. Собрали педсовет.

Решили завести еще машину бортовую.

Кощунства же здесь никакого нет:

Он выдержит нагрузку хоть какую.

Вариант не очень скромный, даже честолюбивый:

— Лежит под камнем педагог.

А ведь лежать министр бы мог.

Еще вариант:

— Он тематические планы

Забрал с собою. Умный ход!

А вдруг с проверкою нежданной

В том мире кто-нибудь придет.

— И какой педагог не мечтает о памятнике, хотя бы нерукотворном, как у Горация:

Exigi monumentum,

Quod non imber edax,

Non Aquil impotens

Posit diruer.

Итак, ПАМЯТНИК.

На площадке перед школой,

Где березы встали в строй,

Где крикливой и веселой

Мир наполнен суетой,

Архитектор неизвестный,

Но не Эрнст, другой мужик,

Очень даже интересный,

Значит, памятник воздвиг.

Парта вместо пьедестала,

А на ней стоит статуй,

Не похож на генерала,

Не герой и не буржуй.

Тянет каменную руку:

Может, кто-нибудь подаст

На питанье, на науку,

На семью, на свет, на газ.

А на статую садятся

Стаи жирных голубей.

Хорошо, что умываться

Не понадобится ей.

Снизу и до изголовья

Исписали ввысь и вширь.

По три буквы в каждом слове,

Но совсем не слово «мир».

Кое-что подрисовали,

Так сказать, для красоты.

У подножья набросали

Всё, но только не цветы.

И стоит себе статýя,

Не психует, не кричит.

И на поросль молодую

С одобрением глядит.

— Конечно, к памятнику будут время от времени прибывать делегации и произносить хвалебные речи. Например, депутация либеральных демократов во главе со своим харизматическим лидером.

— Когда б почаще мыл ты уши

И сам поменьше бы болтал,

Когда меня бы ты послушал

И за меня голосовал,

Твоя бы статуя стояла

В одной из наших южных стран

И у подножья пьедестала

Шумел Индийский океан!

— Самый дорогой пенсионер России…

— Нууу…понимаешь… ты напрасно

Критиковать меня посмел.

Ведь это ж сразу было ясно:

Добра тебе лишь я хотел.

Когда б я жизнь твою не портил,

Зарплату б вовремя давал,

Не под землею на курорте,

А в школе б нервы ты трепал.

— И конечно, любимый народом господин Починок:

— Не нравишься ты мне, приятель.

Пора держать тебе ответ.

Налогов никаких не платишь,

Автогражданки тоже нет.

Нет! Безобразье, как хотите!

И самый, что ни есть, просчет!

Вот пьяный врубится водитель,

А кто заплатит за ремонт.

— Но не только наши отечественные златоусты держат речи перед памятником. Иностранцы тоже своим долгом считают посетить эту святыню. Вот японцы со своей хокку:

— В стране Восходящего Солнца

Есть места и получше. Например, Фудзияма.

Это поймешь, лишь попав сюда.

— Целое африканское племя исполняет танец под звуки тамтамов и поет:

— Нам бесподобный истукан

Для жертвоприношенья дан.

Чтобы не стал ты безработным,

Приносит жертву мы охотно.

Принять, конечно, будешь рад

Чумазых десять негритят!

— Прибыли даже гости из Эстонии. Свою речь они начали с восходом солнца.

— Тебя б отсюда мы забрали с нами,

Но нету разрешения властей.

И закончили речь уже в полной темноте:

— Ведь нынче у тебя такой же темперамент,

Как у горячих таллиннских парней.

— Наконец наступает долгожданная ночь, и звезда с звездою говорит. Давайте прислушаемся, о чем они там шепчутся.

— Ты не падай перед ним!

Нечего надеяться!

Расстилайся хоть, как дым,

Он не пошевелится.

— Он на нас и не глядит.

Нету неба вроде бы.

Ткнулся носом, паразит,

В книжку по методике.

— Нет! Не годен для кино

С этакою мордою!

Утешает лишь одно:

Всё в нем очень твердое!

— Ты свети ему в затылок!

Я спереди на голову.

Нанесли к нему бутылок,

Как цветов, Киркорову!

— Всё ж он памятник приличный:

Скромен, выдержан и прост,

Не ведет себя цинично,

Не хватает с неба звезд.

— Пьяный дяденька обнял

Голову усатую.

А иначе бы упал.

Сохраняйте статую!

— Конечно, бережно сохраняются вещи, связанные с его жизнью:

— Вот книжка! В ней душа без фальши.

В ней сразу виден педагог!

Читаем запись: вклад, а дальше —

Пятнадцать рэ семнадцать коп.

— Вот галстук, то есть шейный фартук.

Не расставался с ним нигде!

Порой закладывал за галстук

Листок шпаргалки и т.д.

— Вот валенки! Но из-за лени

Их не подшил он. Не беда!

Зато и ноги до коленей

В них не потели никогда.

— Вот шифоньер! А в шифоньере

Такая моль, что просто страх!

И до чего ж отъелись, звери,

На дармовых его харчах!

— Вот рубль советский. На кровати

Он под матрасами лежит.

Его он не успел потратить,

О чем жалел потом всю жизнь.

— Вот телевизор. Но с изъяном.

На корпусе как бы укус.

Он запустил в него стаканом

Из-за рекламы «Олвиз-плюс».

— Вот печка. Сколько здесь порой

Бумаг различных он сжигал.

Как хорошо, что том второй

Он «Мертвых душ» не написал!

— А вот заборчик из штакетин.

Он каждую, наверно, знал.

Как пальчики считают дети,

Он их не раз пересчитал.

— Заглянем в тумбочку! Там склянки.

Ряд всяких банок, например.

Не раз хранил он деньги в банке,

Как истинный миллионер.

— А вот ботинки! Просят каши!

О! вещи эти никогда

На распродажах в Сотби вашем

Вам не увидеть, господа!

АРХЕОЛОГИЧЕСКОЕ

Село солнце за рекою,

Над объектом включен свет,

Археологи гурьбою

Изучают мой скелет.

Вот студентка показала

Кистевую мою кость.

— Во! держать ему писало

Очень много привелось!

— А на череп, ну-ка гляньте!

Я сто трещин насчитал.

Сразу видно: этот дядька

Часто голову ломал.

— Вот и зубы перед нами!

Что ни зуб, то стерт, то сбит.

Это значит, что годами

Грыз упорно он гранит.

— А такой вот позвоночник

Я себе бы не хотел.

— Значит, он, как полуночник,

Всё над чем-нибудь корпел.

— Смотрим яблоко глазное!

Он к тому же близорук.

— На вождя или героя

Не потянет этот друг.

— Но физической работой

Он себя не утруждал.

Тушу мамонта с охоты —

Ясно ж видно! — не таскал.

— Поглядите, братцы, в меле

И рука его и нос.

— Ну-ка! Ну-ка! В самом деле

Кто ж такой он? Вот вопрос!