Предназначение

Sic transit gloria mundi

Всё тлен… Как дым, уходит мировая слава,

И те, о ком никто особенно не знал...

Вот Иванов Макар, Творца усердно славя,

Пред строгим судиёй заоблачным предстал.

Сказать по правде, Иванов слегка лукавил —

Не надоел ему ещё земной предел...

Инсульт не знает исключения из правил,

И наш конструктор оказался не у дел.

Покинув тело, поносился он немного

По тем местам, где жил, трудился и грешил...

Но суд не ждёт. К вратам небесного чертога

Макар летел, и был полёт его уныл.

Причин довольно — ведь эскортик обнаружил:

Весёлый бес тащил бумаг приличный том.

Он ради встречи даже крылья наутюжил —

Всё ровно, барственно, солидно было в нём.

Известно чёрту, что Макар — его добыча,

Законный приз, и никуда он не уйдёт.

От Иванова справа, песенку мурлыча,

Фигура в белом совершала свой полёт.

Типичный разгильдяй: растрёпанные крылья

Вниманья — ни на грош, и папки даже нет.

"Да, — думал наш Макар, — с таким вот чудом жил я...

Теперь — к Петру лечу за всё держать ответ."

Большая очередь, но движется проворно.

Делов всего — отчёт на чашу положить.

Весы качнутся — и держи венец из тёрна,

Катись в Аид под стук ликующий копыт...

Коллеги-черти беса дружно поздравляли,

Конечно, с завистью — достался же клиент...

Коллеги ангела — не слишком осуждали,

По крыльям хлопали — бывает, мол, студент!

Весы. Как гиря, опустилась папка беса

И пёрышком листочек-стикер справа лёг,

Но было в той бумажке словно тонна веса —

Восторженный хорал потряс Небес чертог.

И глас возвысил Пётр: "Возрадуемся, братья!

Не часто в этот век распутства и греха

По праву раскрываем мы свои объятья

Душе, чьи прегрешенья мелкие — труха.

Хоть оппонент трудился вовсе не напрасно,

Но строчкой малый лоскуточек всё решил:

Читаем эту строчку слов. Она прекрасна!

Творца Предназначенье человек свершил!"

Вот Иванов в Раю. Но райские красоты,

Журчанье пенных струй, сиянье облаков,

И речи, что наговорили доброхоты,

Не сняли тяжести сомнения оков.

К Петру стопы направив, Иванов восплакал:

— Апостол! Знаю ныне я свои грехи!

За них меня бы чёрт на сковородку шмякал!

Святой! Мне помоги! Сомненья отсеки!

Когда я совершил то дивное деянье?

Творца Предназначенье где я оправдал?

Я мелок был, мне не известно созиданье,

Томление души и творческий накал!

Всю жизнь чертил я совмещённые санблоки...

Скажи, как самый главный миг я проморгал?

Пророки взгляды прячут, говорят намёки,

И разражаются чредой пустых похвал...

— Политкорректность даже в Рай нашла дорогу...

Вот Книга Судеб — можешь смело открывать.

— А, поезд! Помню "подвернувшуюся ногу"...

Как сутками не покидали мы кровать...

— То — грех. Взгляни пораньше. Ресторан припомни.

— Там женщина была… С ней девочка — лет пять...

— Слова твои — что камни из каменоломни!

Смелей ворочай их — не бойся вспоминать!

— Не людно было утром в ресторане этом!

Колёса грохотали, пил пивко мужик...

Я соль подал девчонке, занялся омлетом...

Где ж Божие Предназначенье скрыто?

— Дык!