Лягушки, жабы и жуки

Нередко, обычный разговор, в мозгу осевший, переворачивает в нём многие, привычные до этого, понятия.

А если в разговорах целенаправленный призыв, то они могут привести, все соблазненные им души, в маразматический психоз.

Жук Скарабей, с жуком навозным, поселились жить рядом с семейством жаб, с их главным самцом осеменителем.

В ту пору, главный осеменитель был домоседом, сидел под кучей хлама, весь в лентах из жабьих икр.

Он ждал момента, когда пора настанет, чтоб определить эту икру в соседнее болото, заботясь о головастиках семейства.

Для жуков он был удобным приятелем для разговоров, в обсуждении, желаемых в их жизни перемен.

Жук Скарабей хвалился, что его род и прародители, живут в саване африканской, где их считают священными жуками.

И пояснил, как он, с жуком навозным, оказались в этих, не знакомых им краях:

— Однажды, мы забрались с ним вовнутрь какой-то навозной кучи, её запах усыпил нас.

— Проснулись, выбрались наружу, кругом всё незнакомо нам, пришлось осваиваться жить нам здесь.

— Теперь, когда мы осмотрелись и прижились, мы поняли, что вы не правильно живёте.

— Мой долг, в священной миссии, всем помогать советами, как надо жить.

— Меня поддерживают в этом все мои друзья, жуки: навозники, могильщики и рогоносцы.

— Ваша жизнь должна такою быть, как я считаю. Со стороны, виднее мне, что живёте вы не так, как надо жить.

— Мне не понятно, почему вы жабы не живёте так, как живут лягушечьи семейства в окружающих болотах.

— Они купаются в тёплой водице, балдея в солнечных лучах. А вы сидите в норах, от солнца прячась, под всяким хламом.

— День в норе, а ночью на охоту выползаете, опасаясь всех вокруг. И икру свою таскаете тайком в болото.

— Призываю всех жаб подумать, об унизительном положении своём, в сравнении с лягушечьим комфортом.

Далее, жук Скарабей стал проводить свою затею ещё усерднее, взяв в оборот соседа своего, самца осеменителя.

Тот с лёгкостью повёлся на темы разъяснительных бесед и, вскоре, нешуточные страсти разыгрались на всех болотах.

Жабы, веками жившие вне водоёмов, стали предъявлять лягушкам претензии во всём,

Лягушки, якобы, вытеснили их из водоёмов. Жабы обвиняли их в агрессии и, соответственно, агрессорами их называли.

Они, им прямо заявили, что все лягушки, это наглые ничтожества для всех; от них следует очистить все болота,

Как от агрессора, который всем опасен, как от источника всех бед, происходящих на планете.

Обвинили их, и в искажении истории происхождения амфибий, к которым лягушки, смеют приписывать себя.

Главный самец жаб, так разгорелся в своих новых озарениях, что стал рьяно предъявлять претензии свои к лягушкам:

— Вы к земноводным причисляете себя, но вы, лишь их уродцы; мы амфибии этого семейства.

— Вы расплодились в бассейнах наших, где мы, жабы, должны культурно купаться и отдыхать.

— Для пеликанов, цапель и ужей, уже проблема истребить вас. Конца не видно численности вашей.

— Мы уже не можем спокойно ждать вашего исчезновения в округе и, терпеть ваше присутствие.

— Мы вас уберем отсюда, с помощью наших друзей и, будем купаться только с ними.

— Нам предстоит облагородить после вас все болота и пригласить в них земноводных Юга.

— Наши благожелатели: жуки навозные, могильщики и рогачи, напоминают нам — пора изгнать вас отовсюду.

— Они нам помощь обещают, привлечь к решению этой проблеме своих друзей, болотных птиц, ползучих гадов.

— Они приглашены на заселение в округе всех водоёмов. Змеи болотные уже в пути к нам.

— Мы истребители вредителей культурных насаждений, а о вас, никто и слова доброго не скажет.

Жабий самец замолк, подбирая, что ещё сказать. На обвинения его ответила одна лягушка:

— Все эти водоёмы были загажены людьми, с которыми вы, жабы, живете по соседству.

— И кормитесь вы, в их дворах хозяйских, их отбросами и, выброшенным хламом.

— Во все века, лягушки, всегда в воде жили. А жабы, откладывали в воду, только икру.

— И, предпочитали жить, в норах земляных. Никто и, никогда, не запрещал жабам в болотах плавать.

— Да вы, и плавать то не можете. Лишь ваши головастики безногие, вынуждены плавать.

— Вас никогда вода не привлекала. Как начинают прыгать ваши жабонята, так скачут все, прочь от воды.

— Жить в воде, вам не дано и, мы не виноваты в этом. Вода — наша стихия. И кожа наша в воде дышит.

— Вы всегда предпочитали жить подальше от болот. С какого перепугу, к воде вы потянулись?

— Люди плодили в своём хламе слизняков и, понятий не имели, что это любимая еда для вас.

— Если добра такого будет для вас мало, так и вас, с вашею заботой, не будет там.

— Мы освободим для вас несколько болот, уйдём в дальние болота. Живите в них, как вы хотите.

— Облагораживайте их и, приглашайте в них, кого хотите; купайтесь в них, с кем вы хотите.

Лягушка не стала больше слушать кваканья возмущенных жаб, прыгнула в воду и, улеглась на дне болота.

А всё лягушечье семейство решило смягчить с жабами конфликт и, переселилось в соседнее болото.

На следующий сезон, жабы устремились все к болоту, открыто метать икру. Лягушек не было там видно.

Икру успешно отметали и, заметили, что её, тут же, энергично поглотили ужи, гадюки, утки и, прочие её охотники.

Сидя в воде по брюхо, жабы наблюдали за стаей плывущих пеликанов к ним. Считали, что те плывут к ним познакомиться.

Знакомство состоялось. Все жабы, что в воде сидели, перекочевали в их подклювные мешки и, через мгновение, исчезли навсегда.

Лёгкую доступность жаб, для своей еды, поняли и аисты, и цапли. Они склевали их всех в воде, в один присест.

Жабы, что были на берегу, кинулись прочь все от болота, но, мало кому из них, удалось спастись.

Их, как обед, встречали местные ужи, ежи и пришлые переселенцы, снующие вокруг болота: змеи и удавы.

Главному самцу осеменителю удалось спастись, но всё своё семейство он растерял там, на берегу планируемого им пляжа.

Он вызывает Скарабея из норы и, от страха, дрожа всем телом, дрожащим голоском, проквакал жалобно ему:

— Всё моё семейство жаб, всю нашу икру, сожрали птицы, змеи; все, кто обитает в болоте и на берегу.

— Мы начали купаться, на нас напали пеликаны, а потом и все другие гады, что были там.

— Ты обещал нам жизнь райскую на болотах этих, а обернулось всё для нас кромешным адом.

Скарабей сначала недоумённо оторопел, не понимая, что произошло. Потом парировал в ответ:

— Так жили же лягушки и, сейчас живут на всех других болотах и, никаких трагедий у них нет, подобных вашей.

— Хотя я знаю, что лягушек едят все, кто плавает в болотах и ожидает их на берегу.

— Лягушек множество на всех болотах, их трели слышны всюду. И болотных птиц, ужей и змей, всегда было везде полно.

— Видно, у них сложилась природная система равновесия совместной жизни, со всеми кто их может съесть.

У главного самца, постепенно, трезвел ум. Он всегда знал возможности лягушек, их способности, избегать опасности.

И свои возможности он хорошо знал, в которых, отсутствовали все возможности лягушек.

Но эйфория нового сознания, воспаленного призывами жуков, их наставлениями, отключила всё, что он знал об этом.

И только, после трагических событий с его семейством жаб, прежние его познания всплыли на поверхность его мозга.

Он, чётко осознал, что знал всегда, о возможностях защиты своей жизни у лягушек и, об их отсутствии у жаб.

Для лягушек их можно перечислить и, все они довольно эффективны. У жаб, практически, их нет.

И, только лишь надёжное укрытие, подальше от болот, спасало их всегда от бед.

Для всех должно быть совершенно очевидно и понятно, что прежде чем менять привычный образ жизни, необходимо понимать,

Способен ли ты будешь жить в жизни иной, тебя влекущей? Будут ли, её условия, соответствовать твоим мечтам?

А к темам своего происхождения, относиться надо с просвещенным разумом ума,

С умом познаний разума Божественных понятий в творениях Природы.