Живой пулт

У Кузькина Ивана Степановича Жигало проглотил пульт от телевизора. Ну, как? как? Сначала ходил кругами, все принюхивался к нему. А потом, наверно, подумала, что это кость. Лизнул и проглотил его. Вот Иван Степанович приходит домой, прилег на диван и шарит рукой по привычному месту. Нет пульта! Что такое? Всю жизнь, сколько себя помнит Иван Степанович, лежал на одном месте, а теперь нет. А как же без пульта включать телевизор? Иван Степанович и не знает. Одевается он, чтобы идти в магазин за новым пультом, а тут Жигало подходит к телевизору, тот и включился. Как раз «Ко мне, Мухтар!» шел. Отошел — телевизор погас. Вот так несколько раз: подойдет — телевизор включится, отойдет — выключится. Догадался тут Иван Степанович, в чем дело. Схватил Жигало и побежал к доктору. А доктор как раз на их лестничной площадке живет. У него на двери так и написано — «Доктор такой-то».

Звонит Иван Степанович. Открывает ему двери лысенький старичок в зеленом халате.

— Вот так, — говорит Иван Степанович, — Жигало пульт проглотил.

Поглядел доктор на собачку и отвечает:

— Жалко, конечно, собачку. Но вам нужно к другому доктору. Я доктор по насекомым.

— По каким-таким насекомым? — удивляется Иван степаныч.

— По обыкновенным! Комарик, допустим, ножку сломает, летит ко мне. А я ему гипсик под микроскопом наложу. Или тараканчик приковыляет, отравы наелся. Я ему желудок и промою. Глядишь через пару часиков помчится, как жеребец. Топ-топ-топ! Или муха-цекотуха крылышко подвернет. Или…

— Понятно! Понятно! Понятно! — закивал Иван Степанович. — Если вы всю жизнь с комарами да тараканами возитесь, где же вам с Жигало справиться!

Отправился Иван Степанович к другому доктору, который жил в соседнем подъезде. Двери ему открыл старичок с седыми всклокоченными волосами, как у Эйнштейна.

— Тут у меня Жигало пульт проглотил, — говорит Иван Степанович. — Ням! И проглотил!

— А вы что читать не умеете, молодой человек? — закричал доктор и стал тыкать пальцем в табличку. — Разве не видите, что написано «Доктор философии», а не ветеринар. Не ветеринар, молодой человек! Если есть желание поговорить о трансцендентальной метафизике, милости прошу! А с псиной не ко мне!

И захлопнул двери перед его носом. Побрел Иван Степанович к доктору, который жил в соседнем доме. Отворил ему старичок с бородочкой клином.

— Тут вот Жигало пульт проглотил, — говорит Иван Степанович.

— Ну! Очень прискорбно! И что же дальше? — спрашивает старичок и бородкой упирается ему в локоть.

— Так операция же требуется!

— Извините! Не знаю, как вас по имени-отчеству и знать не желаю. Доктор, дабы вы знали, не профессия, а моя фамилия. Вот видите! (Он ткнул в табличку). Написано Доктор Фрол Эсмеральдович. По профессии же я рекламный агент по продаже парфюмерных изделий. Кстати, не желаете ли приобрести потрясающий одеколон по бросовой цене?

— Не надобно! — буркнул Иван Степанович и пошел к доктору, который проживал на соседней улице.

— М-да-с! Я великолепнейший доктор! — сказал старичок, то и дело оттягивая полосатые подтяжки и отпуская их. Они так сочно щелкали по его животу! Вы явились по адресу. Я как раз именно тот доктор, который занимается собачками. Но я специалист узкого профиля: я лечу собачкины хвосты. И моя специальность так и называется: хвостолог. У нас имеются какие-нибудь проблемы с хвостиком?

— У нас проблемы с пультом! — выкрикнул Иван Степанович и горько разрыдался.

— Ну, что ж вы так, милейший? Право не надо! — успокаивал его старичок, наглаживая по стпине. — А знаете что, батенька вы мой! Я вам дам адресок изумительного специалиста. Я не сомневаюсь: он решит вашу проблему.

Поехал Иван Степанович в соседний район. Двери ему отворил старичок с подрагивающими ушами.

— Ах, какой ты молодца! — крикнул он, как будто Иван Степанович был его хороший знакомый, и хлопнул со всего размаха его по плечу. — По адресу попал! Бах! Бах! И в точку! Но сразу предупреждаю! Я не доктор, а телемастер. Ну-ка давай сюда свое изделие!

Мастер взял Жигало за шкирку и понес его в мастерскую. Минут через пять он вернулся.

— Всё пучком! Изделие в отличном состоянии! Он, действительно, пульт проглотил. Проглот этакий! Ну-ка дай свою руку!

Он схватил руку Ивана Степановича и поднес ее к животу Жигало.

— Нащупали пульт? Вот это каналы: первый, второй, сто пятьдесят восьмой! Это яркость! Это громкость!

— Да чувствовать-то я чувствую, — сказал Иван Степанович. — Да только что же вы его не достали из собачки?

— Ну, ты даешь! — воскликнул мастер. — Я тебе что живодер? Чтобы я из-за какого-то копеечного пульта пузо собаке резал?

— Ну, резать-то не нужно! — согласился Иван Степанович.

— Вот видишь! — закричал старичок.

Уши у него затряслись еще сильнее.

— С тебя сто девяноста девять рублей за ремонт!

Иван Степанович спорить не стал. Отдал деньги и поехал домой. Теперь, если кто придет в гости к Ивану Степановичу, то в восторг приходит необычайный. Возьмет Иван Степанович Жигало на руки и начнет его гладить по животу. А каналы по телевизору только и мелькают.

Как-то раз даже один олигарх приезжал, предлагал шестнадцать долларов за Жигало. Первоначально Иван Степанович даже заколебался: так ему хотелось хоть раз в жизни эти проклятые американские рубли собственноручно подержать. Но тут же заколебался и наконец отказал решительно. Так и уехал олигарх ни с чем. То есть со своими шестнадцатью долларами. Будь они неладны!