Записки кота Криса

Глава 1. "Час зачатья я помню неточно..."

Уважаемый читатель! Позвольте представиться. Меня зовут Крис, кот Крис, по Прозвищу Благородный. Место жительства: Петербург (лучший в России город для проживания котов, да и не только котов, позволю себе заметить), улица Карпинского… Э-э, нет, дальше продолжать не буду, а то вы еще будете претендовать на мою квартиру, а все кошачьи вакансии здесь уже заняты. Квартирка, здесь, конечно, небольшая, но ничего, мне, вернее, нам, хватает. Ох, прошу прощения, что-то я отвлекся… Пару слов о моей потрясающей внешности. Окрас у меня черный с белой "манишкой" и "носочками" на лапах, что ни на есть аристократический, а как же иначе?

Что ж, теперь можно начать и свое повествование. Как всякий уважающий себя кот, в определенный момент жизни решил я взяться за перо и бумагу. Вспомните хотя бы моего собрата кота Мурра, эх, жаль, не довелось нам познакомиться лично! Какой бы философский диспут мы устроили бы, сидя на крыше! И вот я тоже передаю накопленный мною бесценный жизненный опыт грядущим поколения питерских котов.

Итак, с чего же начнем? С самого начала. О первых днях и даже неделях жизни у меня сохранились лишь смутные и сумбурные воспоминания. Помню лишь ужасно громкий и скрипучий голос тетки, у которой и жила наша кошачья коммуна. Было нас штук десять котят, примерно одного возраста, но я был самый маленький по размеру и с трудом ходил. А посему при раздаче еды мне в желудок почти ничего не попадало, собратья подпускали меня к плошке последним. Но эти трудности я переносил стоически, "не мясом единым", как говорится. Единственное, как-то ночью мы оттянулись по полной программе, у хозяйки был какой-то праздник, и нам перепала еда с барского стола. Прошло еще несколько дней, и вдруг моя судьба круто изменилась, причем в лучшую сторону...

Часть 2. "Ночь перед Рождеством".

И вот в один прекрасный день, а вернее, вечер, потому как на улице уже было темно, Тетка притащила на кухню огромную сумку. Приговаривая "Ну что, охломоны, не зря я вас кормила, пора бы и денежки с вас поиметь", она стала одевать каждому из нас на шею дурацкий бантик и запихивать в эту необъятную сумку. Вы не подумайте, я вовсе не против украшений, но когда впереди тебя ждет неизвестность, становится не до всяких там ленточек. Потом молния на сумке закрылась, и мы оказались в полной темноте. Судя по доносившимся звукам, тетка оделась, а потом потащила свою торбу и нас в ней на улицу. "О Господи, — взмолился я, — только бы она не выбросила нас на мороз! Я согласен терпеть побои и ту бурду, которой нас кормят! Только не это, только не холод!.." Но моим опасения не суждено было сбыться. Ехали мы так долго, что я даже закемарил. Разбудил нас яркий свет, когда молния на сумке, наконец, открылась, и мы испуганно стали озираться вокруг, стараясь понять, где же это мы оказались. А оказались мы в каком-то огромном, шумном и ужасно вонючем помещении, где туда-сюда сновало множество людей. Вокруг нас тут же образовалась кучка народу, в основном каких-то малоросликов (как я потом узнал, это дети, то есть человеческие котята). Они все указывали на нас пальцами и кричали: "Мама! Посмотри, какие котята! Ну пожалуйста, купи мне одного!" Мы испуганно прижались друг к другу. Очевидно, вопли маленьких человечков так сильно напугали их родителей, что они поспешили оттащить их прочь от нашей сумки. И тут раздался зычный голос нашей тетки-хозяйки: "Покупайте котят! Ласковые, умные, приученные к туалету! Специально для вас, на радость вам и вашим детям! Совсем недорого!" "Ласковый, умный, это, конечно, про меня, но что такое приученный к туалету? Помнится, когда я справлял свои, так сказать, естественные потребности, меня за это всякий раз нещадно били. Если это учение, то предпочитаю оставаться неграмотным и неученым..."

Время шло, вопли хозяйки возымели свое действие, нас понемногу разбирали, давая хозяйке взамен шебуршащие бумажки. И вот, наконец, в сумке остались только несколько кошечек и я, единственный мальчик. В другое время я, конечно, обрадовался бы столь приятному обществу, но мой желудок напомнил о себе ужасающим урчанием, и в моей душе затеплилась надежда, что, может быть, этот кошмар закончится, и я вернусь на знакомую кухню к мерзкой похлебке, гордо именуемой "кашей". Но не тут-то было. Около нашей сумки притормозил молодой человек в черной куртке и деловито спросил: "А коты у вас есть?" — "Да, вот, остался последний", — ответила тетка, указывая на меня. Я, конечно, приосанился как мог, но молодой человек, казалось, потерял ко мне всякий интерес, достал из кармана какую-то серебристую коробочку и начал в нее говорить что-то непонятное. "Господи, как можно разговаривать с коробочкой?!", — подумалось мне. Тогда, конечно, я еще и не слыхивал о мобильниках. "Да, черный с белым, какого мы хотели. Брать?" "Это он что, обо мне? Ну скажите пожалуйста, чем мой окрас ему не понравился? И куда брать?" Пока я судорожно пытался найти ответы на эти вопросы, моя судьба была решена. Состоялся обмен бумажками, и парень сунул меня под куртку, приговаривая: "Ну что, котяра, поехали домой, путь нам предстоит неблизкий..." Ехали мы действительно удивительно долго, сначала на метро, потом на маршрутке. Тогда я, естественно, не знал, что это так называется, с этими диковинками я свел более близкое знакомство после, при весьма неприятных обстоятельствах. Дверь открылась, и меня внесли в новую для меня квартиру. Усадили на трюмо, и я чинно сидел и ждал, что же будет дальше. Самое важное — произвести правильное впечатление. Потом меня бережно отнесли на диван в комнату и даже накрыли чем-то теплым и мягким. "Э-э, да мне тут, пожалуй, нравится...", — подумал я и погрузился в блаженную дремоту. И тут раздался звонок в дверь, мой новый хозяин вышел из комнату, раздался шум, веселые голоса, и вернулись уже двое, хозяин и хозяйка, как я догадался. "Ой, какой маленький и хорошенький! А как его назовем?" Пока они решали, как меня назвать, я пытался сообразить, во что же я влип. Вроде не бьют, уже хорошо, а если еще и покормят — вообще супер! И потом, я здесь один! "Кристмас! Вот так его и назовем, ведь завтра, вернее, уже сегодня, Рождество! Эй, Кристмас, ты как?" "О Господи, имечко иностранное придумали! Впрочем, хоть горшком назови, только есть дай! Мяу, до чего же жрать хочется!" В итоге, накормили меня рыбным супом. Пища богов, это я оценил с первого глотка. А потом меня опять уложили на диван, после такого безумного дня глаза у меня просто закрывались. "Хорошая вещь — ночь перед Рождеством, всякие чудеса случаются… Нет, здесь мне определенно нравится, отсюда я ни лапой… Шиш вам… Мяу!.." — я сладко зевнул и провалился в сон.

Глава 3. Эх, жизнь моя "собачья"...

Что ж, стал я потихоньку привыкать к нормам и правилам здешней жизни. А правила, надо вам заметить, оказались весьма и весьма нелегки для выполнения. Нет, не подумайте, кормили меня превосходно, разнообразно и много, прямо как на убой. Чего только я не попробовал за первые недели пребывания в этой квартире: и мяско тут вам, и рыбка, и творожок… Не жизнь, а малина. Однако, возникло одно большое НО: никак я не мог уразуметь, почему хозяева так настоятельно требуют, чтобы я ходил в туалет в эти смешные плошечки с решеточками. Я же, чтобы не сердить своих добрых хозяев, выбирал места для туалета поукромнее, ну там, за диваном, под столом, к примеру. Так нет же, за свою доброту и предусмотрительность я получал еще и нагоняй по моей несчастной маленькой головешке.

Наверное, из-за вот такого несовпадения во вкусах, и выработался наш график совместного с хозяевами проживания. Ночь я проводил запертым в коридоре. Утро у меня начиналось с пробуждения хозяйки: она впускала меня в большую комнату. Она что-то там доделывала по работе, сидя за компьютером, а я, свернувшись калачиком, мирно посапывал у нее на коленях. Эх, блаженное времечко, скажу я вам. Теперь я в персональном кресле с трудом помещаюсь! Потом просыпался хозяин, меня кормили, да и сами хозяева завтракали за компанию со мной. А потом наступал самый грустный момент дня: хозяева собирались и куда-то уходили. Я же коротал день в своем закутке, гордо именуемом коридором. Зато вечером как же радовалось мое маленькое сердечко звуку поворачиваемого в замке ключа! Ура, хозяева вернулись! Конечно, сначала следовала неизбежная порка за очередную лужицу в коридоре. Зато потом меня ждал вкуснейший ужин, за это многое можно простить. А после… я либо носился как угорелый по комнате, развлекая хозяев, либо просто ластился к ним и сам аж мурлыкал от удовольствия. Потом наступала ночь, и все опять повторялось сначала… Ну прямо "Ночь, улица, фонарь, аптека...". Этот стишок я как-то в телеке услышал, и очень уж он мне понравился

Глава 4. "О боги, боги!", или Как я познакомился с Зевсом и Нептуном.

Вот так тихо-мирно мы и жили. Похоже, хозяева уже отчаялись приучить меня к туалету и сильно переживали по этому поводу. Теперь-то, уже умудренный жизненным опытом, я понимаю, что действительно отличался редкой тупостью в этом вопросе. Что же тут такого сложного?

Как-то раз субботним вечером хозяйка ушла спать, и мы с хозяином коротали время вместе. Как я понял из обрывков разговоров, хозяева в эту квартиру переехали недавно. И, как положено, почти сразу завели в своей новой квартире кота, то есть, меня. Похвально, похвально! К чему это я? Так вот, и зачастую хозяева доставали из огромной кладовой (не кладовка, а целая комната, скажу я вам) вещи, оставшиеся от прежних жильцов, чтобы осмотреть и "заценить" их. В тот злополучный вечер хозяин достал старую настольную лампу, провод ее в одном месте был перевязан синенькой полоской. Как ни странно, лампа работала. Хозяин включил ее и ненадолго вышел из комнаты. Ну, я же котенок был очень любопытный, прыг-прыг, и вот я уже рядом с лампой. Что же это за зверь такой? Попробовать на зуб — это дело святое. Естественно, впился зубами я именно в эту синюю полоску. И вдруг какая-то неведомая сила отбросила меня в сторону, я заорал, пролетел по воздуху какое-то расстояние и ударился о сервант, хорошо еще, что не о стекло! Во рту было ощущение, будто бы там развели костер. Честное слово, сначала я даже подумал, что это верховный бог Зевс поразил меня молнией за плохое поведение. На мой крик и звук удара прибежал испуганный хозяин и стал меня гладить и всячески успокаивать. Немного придя в себя, я дал самому себе торжественную клятву, что никогда, никогда больше не буду ходить в туалет мимо плошечек, столь любимыми моими хозяевами… Потом, подслушав разговоры хозяев, я узнал, что меня ударил "электрический ток" (ну и опасный же это зверь!), и меня спасло только то, что я был такой маленький и просто отлетел в сторону от удара такой силы.

Была и еще одна проблема. Так как моим воспитанием до хозяев никто всерьез не занимался, я понятия не имел, зачем коту мыться и содержать свою шкурку в чистоте. Вот я почти и не мылся, так, лизну язычком там, где уж совсем грязно, вот и вся недолга. Если вначале все думали, что я буду обычным черно-белым гладкошерстным котом, то тут вдруг шерсть моя начала расти безумными темпами. А представьте себе, что такое длинная немытая шерсть, брр, гадость какая! Короче, решили хозяева меня помыть. Они еще потом умилялись, что я не царапаюсь и не вырываюсь. А что вырываться-то? Моют тебя шампунем с приятным запахом, водичка теплая, класс! Когда я высох, то приятно удивился, какая же у меня пушистая и мягкая шкурка. Таким я себе гораздо больше нравлюсь! Да, конечно, помывка такой шерсти — дело хлопотное, но красота, как известно, требует жертв!

Глава 5. "Это не горе, если болит… лапа".

Так тихо-мирно прожили мы еще месяц… И вот настала для меня черная суббота. С утра я носился, прыгал со стула на стул, короче, бесился. Решил показать свою удаль и прыгнуть в длину со спинки стула метра так на два. Прыгнул… а в сторону уже не отбежал, отполз: резкая боль пронзила заднюю левую лапку, аж до черноты в глазах. Хозяева перепугались, бегут ко мне, а я на них зашипел, не разобравшись, что произошло. В общем, весь тот день провалялся я, инвалид несчастный, у батареи. Только в туалет на трех лапах несколько раз ковылял.

Вот уж и вечер наступил, хозяин вернулся с работы, а мне все так же худо. Короче, решили меня отвезти к врачу. Вопрос только, в чем меня везти? Хозяйкин братишка даже приволок огромную корзину, и меня в нее попытались упаковать. Но тут я возмутился: я вам что, грибы? Ягоды? Я кот, извольте обращаться соответственно! Как мог, выкарабкался наружу. Что же делать? После долгих дебатов запихнули меня в коробку из-под принтера, поехали. Ехали куда-то мы очень долго, сначала на маршрутке, хорошенько разглядеть, что это такое, мне, правда, не удалось, так как я был заперт в коробке. Зато хозяева долго возмущались, сколько можно ездить на маршрутке? Когда же наконец метро починят? Метро я сразу узнал по жуткому запаху и сначала даже запаниковал, что здесь меня и бросят, раз я такой калека стал. Ан нет, притащили меня в звериную больничку, где мне все четыре лапы ощупали зачем-то, разве непонятно, болит задняя левая?!.. Даже фотографии лапки сделали, я что, преступник, и меня усиленно разыскивает кошачья полиция? Это я так, хорохорился, кому непонятно, ведь вся эта ситуация мне очень не нравилась, а будущее представлялось более чем туманным. Под конец вкололи мне в холку какое-то гадостное лекарство, от него сразу потянуло в сон.

В общем, все обошлось, поехали мы домой. Хозяевам объяснили, как меня лечить, сказали, что сейчас самая важная вещь для меня — это кальций. Так что вы думаете? Этот самый кальций хозяева и попытались вколоть мне в холку. Уф, лучше бы они этого не делали! Слава богу, жив остался! Лапа-то что, это дело заживное, поболит и пройдет...