Учение – свет

Лежала свинья в луже, перегородив собой улицу. Хорошо лежала — сверху солнце припекает, снизу грязь хлюпает. Лежала и считала ворон, которые кружили над деревней в поисках добычи. Лежала и старательно не обращала внимания на шелудивого пса, который уже полчаса топтался на берегу, не решаясь подать голос.

— Сто двенадцать тысяч четыреста сорок восемь, сто двенадцать тысяч четыреста сорок девять, сто двенадцать тысяч четыреста … Ну чего тебе, Полкан?

Пёс опустил на землю подгнившее яблоко, которое он стащил у хозяйки, и шаркнул лапой по раскисшей земле.

— День добрый, Хавронья. Погода-то какая…!

— Ближе к делу! — оборвала его свинья, пододвигая к себе подношение.

— Дело тут такое, — замялся пёс. — Одолжил я два месяца назад у Барбоса куриную шейку сроком на неделю. Обещал вернуть шейку да ещё крылышко впридачу. А тут хозяева уехали и меня на кашу посадили. Сегодня хозяева вернулись, угостили курочкой, я понёс шейку и крылышко Барбосу, а он говорит, что срок давно вышел, и какой-то счётчик включил. И натикало мне целая курица и два десятка яиц. Это же грабёж.

Свинья подошла к забору и, периодически макая пятачок в грязь, стала выводить цифры.

— Гонит он, Полкаша, — сказала она через пару минут. — Курочку точно ты должен, а насчёт яиц — извини и подвинься.

— А может, не курочку? — с надеждой спросил пёс. — Может, поменьше?

— Нет, Полкаша, математика наука точная, — ответила свинья, смачно хрустя яблоком. — Курочку, факт.

— А ножка подойдёт? — после короткого раздумья спросил Полкан. — Свиная.

Хавронья бросила на него негодующий взгляд, но пересчёт сделала.

— Подойдёт. Только надкуси.

— Обязательно, — пообещал Полкан и вздохнул. — Умная ты, Хавронья, даже жалко говорить, что ножка-то твоя будет… Ты рот-то закрой, а то, не приведи господь, яблоко выпадет. Почему, ты думаешь, хозяйка лучшие помои всегда тебе отдаёт? У хозяина день рождения послезавтра, сечёшь, кого на стол подадут? С яблоком во рту, кстати.

И пошёл Полкан на помойку кошек гонять. Вечерело. Намяв бока новенькому кобелю, которого дачники из города привезли, пёс собрался домой. Вышел на улицу… и обалдел. Надрываясь, взрывая копытами землю и закусив от напряжения удила Хавронья тащила за собой повозку с дровами, игнорируя протестующее ржание растерянно бегающего вокруг жеребца. Притормозив у Полкана, она перевела дух.

— Прикинь, кило шестьсот сбросила за два часа. И это я только разогреваюсь, чтобы сердце не перегружать. Глядишь, к послезавтрему вдвое похудею. Так-то, Полкаша, — наставительно сказала толстушка, поправляя рылом слишком большой для неё хомут, — умная свинья всегда сумеет сожрать свой завтрак и не попасть на обед. Ну что, Воронок, запевай!

Со-хрю, со-хрю, солнце всходит!

И-хрю, и-хрю, и заходит.

В нашем поросятнике тепло

Хрю, хрю, хрю!

— распевала Хавронья, провожаемая взглядом очумевшего Полкана.

Гений свиньи так потряс его, что пёс и сам кое-что придумал. Стащить курочку у своей хозяйки не составит труда. Он отдаст её Барбосу, побежит к хозяину и наведёт его на конуру кредитора. Хозяин человек горячий, он разбираться не станет. Из Барбоса сделают шапку, а курочка под шумок достанется ему, Полкану. Подпрыгнув от радости, пёс помчался выполнять задуманное, на ходу обдумывая магарыч для Хавроньи.