Туман

Деревня ТопОрики уже вторую неделю изнывала от жары. Иссушающий зной сжигал растения на полях и грядках. Жители деревни выбивались из сил, носили ведрами на грядки воду, пытались спасти хоть часть урожая. От зноя страдали все: и скот, и растения, и люди. Пожилые женщины рассказывали, как в старину вызывали дождь, исполняя ведический обряд-заклинание. Он пришел и сохранился из тьмы дремучих веков, многое забылось, поэтому считали его предрассудком и прибегали к нему редко. Бабка Спиридониха рассказала, что в пору ее детства, она слышала от своей бабушки, как люди успешно справлялись с засухой при первых ее признаках. Девушки на выданье и незамужние женщины хихикали, но слушали внимательно, уточняли подробности. Спиридониха была стара как мир, но память имела хорошую. Она рассказала, как это все происходило, а также слова заговора, который надобно петь при этом.

Все было очень просто. Молодые, незамужние девушки, с ведрами и колотушками выходили в поле, раздевались донага и становились в круг. Чем больше круг, тем больше шансов на успех. Хоровод, стуча колотушками по пустым ведрам, начинал движение, самые голосистые принимались петь, а остальные участницы помогали им, подхватывая припев.

Чтобы разогнать это непотребство, на небесах появлялась туча. Открывались хляби небесные и потоки дождя обрушивались на хоровод. Если туча хорошо разозлилась, то долго не могла успокоиться — два или три дня беспрерывно громыхала и изливалась на бесстыдниц. Хотя, кто знает? Может быть, небесам нравилось представление, и это было как награда исполнителям? Во всяком случае, все оставались довольны. Снова ярко сияло солнце, отдохнувшие растения с новой силой шли в рост, стараясь наверстать упущенное.

Следуя наставлениям бабки Спиридонихи, все незамужние девушки с пустыми ведрами и колотушками отправились в поле. За ними хотели увязаться и девочки-малолетки, но их отговорили, утверждая, что им рано принимать участие в таком обряде. Парням было велено строго-настрого не ходить туда, а тем более присутствовать. Парни клятвенно заверяли, что и ноги их там не будет, лишь зачем-то уточняли, когда и где это все произойдет. Трудно сказать, сдерживали они обещание или нет, нам о том не ведомо.

Раздевшись в березняке донага, девушки вышли на поле и построились в круг, как учила бабка Спиридониха. Держа ведра в руках, они закружили хоровод. Самые голосистые стали петь слова заговора, а остальные, стуча колотушками по ведрам, им подпевать. Если сначала ощущалась скованность, то потом осмелели. На поле поднялся невообразимый гвалт. Что самое странное, через некоторое время на небе стали появляться реденькие облака, на что никто не обратил внимания. Все также вращался хоровод, все звонче и громче звучала песня-заговор. Девушки, в поту и пыли забыли обо всем. Они изнывали от жары, начинали уставать, но никто не покидал круга.

Это продолжалось долго, пока не подул прохладный ветер. Только сейчас многие посмотрели на небо. Там клубились черные грозовые тучи, а где-то вдали рокотал гром. Перемена не остановила девушек — еще быстрей заходил хоровод, еще громче запели охрипшие голоса. Казалось, они готовы были умереть, но своей цели добиться.

Жуткий удар грома заставил всех присесть от испуга и бросить ведра. Хлынувшие потоки дождя сразу привели их в чувство и погнали в березняк, где лежала одежда. На ходу одеваясь, с воплями, они припустили что есть мочи до первых домов, где их уже ждали.

Промокшие до нитки, с визгом и хохотом, они ввалились в ближайший дом, наполнив его громким смехом. Немного отдышавшись уже спокойнее стали смотреть на стихию, гадая, они тому виной или это такое совпадение? Хозяева дома безоговорочно верили, что это чудо совершили они и смотрели на них с ласковыми улыбками. Немного отдохнув, девушки стали разбегаться по домам.

Дождь лил целую неделю. Он пропитал землю как губку. Все рытвины, канавы и низины стояли переполненные водой. В конце недели дождь пошел на убыль, а вскоре и прекратился, небо очистилось, засияло солнце. Дороги и поля раскисли так, что по ним нельзя было пройти. Земля чавкала и брызгала под ногами, лягушки осваивали новые территории, а аисты-землемеры широко шагая, им в этом помогали. Природа радостно приходила в себя, жадно впитывая влагу, сверкая упругой зеленью.

Нельзя сказать, что на этом чудеса закончились — они только начинались.

Надо сказать, что избы в деревне Топорики располагалась в один ряд, фасадом смотрели на дорогу, а тылом выходили на ложок. Это было старое русло реки Салка, которая ушла отсюда и проложила путь в новом месте. В ложке росло много кустарников, травы, лопухов и различных полевых цветов. Мальчишки там часто играли в казаков-разбойников и прятки.

Через несколько дней, когда земля просохла, многие заметили, что над ложком, где его пересекала дорога, стоит густой туман. Сначала этому не придали значения, но тут исчез тракторист Петька. Он пошел в ложок проверить, можно ли проехать его на тракторе и обратно не вернулся. Поиски ничего не дали, породив волну толков и сплетен. Общественный пастух Иннокентий, выгнал скот на пастбище и, оставив под присмотром подпаска, тоже захотел изучить явление. Надо ли говорить, что он тоже исчез, а коров домой пригнал подпасок. Лишь на другой день, утром, он был замечен в деревне. На все расспросы отвечал, что ничего не помнит, очнулся только у крыльца родного дома. Потом стали пропадать по двое-трое парней, а вскоре и Петька появился, измученный и задумчивый.

Селяне как-то при встрече спросили бабку Спиридониху, что это значит? Куда исчезают молодые парни? Что она об этом думает?

— А что, кто-то совсем потерялся? — только и спросила.

— Нет, — отвечают, — сколько потерялось, столько и нашлось. Только чудо в том, что теряются они в ложку, в тумане, а обнаруживают себя возле своего дома и ничего не помнят. По виду, как будто занимались тяжким трудом.

— Зря тревожитесь, — отвечала бабка, — сами теряются, сами находятся — беспокоится не о чем, скоро все узнаем.

Все было окутано туманом загадок.

Бригадир Терентий, большой любитель аномальных явлений и владелец подшивки журнала «Тайны ХХ века» категорически утверждал, что деревня располагается у геопатогенной зоны, где открывается портал в иные миры, куда парни и попадают. Ему возражали: а почему с другими ничего не происходит? Терентий важно отвечал, что портал не мышеловка, он открывается по своему желанию и этот момент угадать нельзя.

В результате этих дискуссий, жители Топориков поняли — надо остерегаться этой потной зоны и без нужды туда не ходить.

Дед Спиридон узнав о таком чуде, решил, не медля пойти в ложбину и снять покров с тайны. «Да я враз все тайны открою, — хорохорился дед, — и не такое видывал, чай, не впервой!»

— Спиря, — увещевала его бабка, — ты лучше не ходи, а то еще лешие утащат, подумают, что ты один из них.

— Нет, пойду, — упрямился дед, — сегодня уже поздно, а завтра непременно пойду!

Втайне дед мечтал прославиться, когда откроет секрет ложбинки, а может, и в газетах пропечатают.

Долго собирался дед, да все не мог собраться, а виной всему бабка. То разбудить забудет, то накормит вкусным обедом и нальет рюмочку «лакомства» после которого дед уже был не ходок, его тянуло на воспоминания. Так прошло больше недели и «портал» исчез. Деревня успокоилась и стала заниматься ежедневными делами. Казалось, уже ничего интересного не произойдет, разве что мелкие ссоры между соседями.

Приближался Яблочный Спас. Деревья в садах гнулись от обилия яблок, один вид которых вызывал непреодолимое желание проверить их на вкус. Главными дегустаторами были мальчишки. Они точно знали, где, какие яблоки самые вкусные.

На вечерних посиделках собирались женщины и обсуждали деревенские новости. Самой жгучей новостью, которая появилась совсем недавно, стала новость о признаках беременности у некоторых девушек. Насчитали семерых. Сразу вспомнили «портал», туман, таинственное исчезновение парней и их беспамятство.

Терентий снова воспрянул духом и развивал теорию о посещении инопланетян. «И выходили из портала инопланетяне, видом престрашные, и восхищены они были дочерями человеческими, и брали их в жены!». Женщины плевались и обзывали Терентия мракобесом, а инопланетян — секс-туристами. До самого Яблочного Спаса это была самая обсуждаемая тема с очень высоким, скажем так, рейтингом. Всех интересовало, чем все закончится? Наступил Яблочный Спас. Деревню поразила новость-молния. Семь групп, разодетых в новые рубахи и цветастые платья сельчан и сельчанок с женихами, отправились сватать невест. Как оказалось, именно тех невест, которые были в положении. Как пелена спала с очей! Так вот, оказывается, куда пропадали парни! Кто бы мог подумать? Дед Спиридон заявил, что он не хуже майора Пронина разгадал эту загадку, но из скромности молчал.

Деревня бурлила так, будто туда добавили дрожжей. Туман загадок рассеялся окончательно. Пожилые женщины со знанием дела обсуждали, как сыграть семь свадеб одновременно? Сошлись на том, что свадьба должна быть одна на всех, а для этого надо накрыть столы на лужайке у сада. Определились, кто, за что отвечает и работа закипела. В назначенный день в деревне ТопОрики как будто началось великое переселение. К лужайке потянулись вереницы мужчин и подростков с досками, козлами, стульями, табуретками и лавками. Понесли корзины с посудой, ведра и кастрюли с едой, банки с компотами из яблок и вишен, лукошки полные черешни, слив, абрикос и огромные противни с пирогами. В сумках таинственно звякала стеклянная тара. Тетя Пелагея, главный распорядитель, давала указания, где что ставить.

В урочное время появились семь женихов и семь невест. Их встретил величальной песней хор девушек, после чего проводили к столу, где усадили на самые почетные места. Гости не заставили себя долго ждать и после приглашения быстро заняли места, кому, где было удобно.

Первое слово предоставили бабке Спиридонихе — это она была катализатором всего того, что случилось в ТопОриках в последнее время. Бабка поздравила молодых и вместе со всеми лихо опрокинула рюмку за их счастье и благополучие. После этого, свадьба пошла своим чередом, с песнями и плясками, чему можно было только позавидовать.