Солнышко на сковородке.

Какое у вас любимое время суток? У меня раннее утро. Красота. Рождение из темноты сна. Птички поют: соловьи, вороны, петухи и лягушки. Ну и что, что они не летают, это же не мешает им радоваться жизни. Вот у нас тоже крыльев нет, но это не повод не взмывать под облака от восхищения. Взмахнуть крыльями-мечтами и увидеть с высоты что-то новое, например банальный, приевшийся уже до оскомины кулинарный рецепт, такой же, как приевшаяся сказка «о Колобке», в новых, неожиданных красках.

К чему я все это говорю. Да просто злость свою притупляю. Смотрю на восход, и забываю, что продукты в холодильнике закончились, а в город из деревни ехать еще рано, магазины закрыты. Продавцы спят, наплевав на голодного дедушку, бабушку и двух внуков, которые вырвавшись наконец из сказок детского сна, захотят позавтракать. А ничего нет.

Вздохнул я горько и глубоко. Глянул в глаза восходящему солнышку, загасил окурок в пепельнице, что на скамейке у крыльца стоит, и пошел ревизию проводить. Скрести, так сказать по сусекам и грести по углам.

В первой, что в кухонном столе, сусеке, нашел початый бумажный пакет с мукой. Почти килограмм отборного, высшего сорта, порошка — мечты всех худеющих диетологов. Как раз, для меня, любителя всего вредного.

Следующим на очереди, самый востребованный в любой семье угол, белый друг голодающих, на который многие мечтают повесить замок — холодильник. Открыл тихонечко, чтобы не разбудить спящую семью.

Несмотря на общепринятое мнение, висящей внутри мыши не обнаружил, зато два куриных яйца, бутылку подсолнечного рафинированного масла, полпачки сливочного и… И все. Дальше, сияющие чистотой пустотой, полки.

Да уж. Двумя яйцами семью не накормишь. Даже молока нет. Хотя, за что-то ведь еще там глаз цеплялся? Вновь открыл дверцу. Пусто. В уголке, на дверке, пол-литра притаились. Волшебное, интригующее слово: «пол-литра», но с утра я обрадовался тому, что это тридцатипроцентные сливки, а не что-то иное. Жена на торт купила, крем взбивать. Но это ничего, в город съездим еще купим, а пока я ее заначку использую, правда пока не знаю как.

Ну что же, все, что сумел в доме найти, на столе лежит и спешивает, ухмыляясь:

— Ну что, дедуля? Осилишь килограммом муки семью накормить?

Задело это мое самолюбие. Это вызов сообразительности, тест на профпригодность тертого жизнью мужика, проверка креативности сознания.

— Врешь! Не возьмешь! И не такие проблемы решали.

Выскочил я в огород, по грядкам побежал, выискивать чем пустоту заполнить. Мимо кустов клубники поначалу мимо проскочил, но забуксовал в конце, задним ходом попятился. Вот оно — решение. Нет, не клубника со сливками, и не шампанское с утра, которого все равно нет. Другое. Полезное и сытное.

Набрал несколько горстей, грамм на четыреста, дурманящих ароматами свежести ягод в лукошко, и вернулся окрыленный на кухню, потирая ладонями в предвкушении. Сейчас буду творить чудо.

Ягодки красные перемыл, тщательно перебрал от живности частенько ими на грядках лакомящейся. Не много оказалось червячков этих, даже странно. Любители они вкусно покушать, конкуренты наши в этом деле. В мусор их, пусть там гурманят.

Клубнику в плошку глубокую сложил, и толкушкой в жижу ароматную перетер. Вспомнил почему-то о пирогах, и туда, в емкость эту, дрожжей сухих десять грамм, в аккурат пакетик, из запасов жены, вбухал, столовую ложку сахара сверху для затравочки, четверть чайной ложки соли килограмм муки, водички ключевой, что бы значит пожиже стало, как кефир нежирный. Все основательно перемешал, полотенцем накрыл, и на столе оставил. Пусть бродит-подходит. А я пока перекурю на лавочке, за солнышком понаблюдаю. Приятно время проведу, за размышлизмами.

Сел, закурил, задумался, облака белоснежные рассматривая, и вдруг про сливки вспомнил. Навеяло наверно видами прекрасными. Окурок в пепельницу сунул, и обратно в дом рванул. Успею крем взбить, пока тесто нагуляет свое ноздреватое пузо. Миксер есть, сахарную пудру в шкафу видел. Немного терпения, и замена сметаны от фокусника деда готова. Пора к основному блюду приступать.

Сковороду на плиту, на средний огонь, туда масла подсолнечного, и ждать до полного прогрева. Далее таинство выпечки. Выливаешь половником на раскаленную поверхность жидкую массу, как фокусник ее шипящую, текучую по поверхности катаешь, пустоты заполняя, потом лопаткой, переворачиваешь, и вновь на сковородку. Вот оно, солнышко рукотворное на тарелку рядышком с плитой ложится. Маслицем его сверху сливочным, и снова тесто жидкое на сковородку, и так пока половник дно не выскребет. Целая ароматная горка выросла.

Обернулся, чтобы на стол обеденный это чудо поставить, а там уже бабка с внуками сидят, носами водят, ароматами наесться пытаются.

Блины, кому трубочкой скатываю, кому конвертиком, у каждого свои предпочтения, на блюдца укладываю, а там уже взбитые сливки— сладкие, и чайник поет, он у меня древний. Когда закипает, носиком музыкальным гимн чревоугодью играет. Музыкант.

Удался завтрак.