Разогрев души в микроволновке

Когда женщина причиняет мне боль — я жарю котлеты. Это мой вызов исходящей от женщин несправедливости. И мой им ответ одновременно.

Когда я готовлю котлеты, то делаю это с упоением. Горкой дымящаяся тарелка сочных котлет с румяной вкусной корочкой вызывает во мне прилив гордости. И сладкое ощущение — будто вручают медаль на пьедестале под звуки гимна. Приятно кружится голова, а ты мысленно бросаешь в лицо обидчице: 'А ну, брысь с кухни! Теперь я здесь хозяин!'.

Уже не помню, как это произошло. Когда я проник в потаённые глубины философии котлет. И мне вдруг отчётливо открылась возможность опосредованных, через котлеты, отношений между мужчиной и женщиной.

К примеру, у тебя на личном фронте всё в порядке. Тогда ты можешь прекрасно обходиться и без котлет. Но если женщина, скажем, тебя бросила — то спешишь зализать раны. А потому начинаешь жарить котлеты. В стремлении удовольствием от их поглощения прогнать царящее внутри тебя душевное уныние. И есть в процессе рождения кулинарного шедевра одна парадоксальная закономерность: чем обиднее и больнее тебе, тем котлеты получаются больше по размеру и вкуснее.

Однажды вечером холостяк изготовит и съест свои очередные котлеты, не забыв обильно запить их водкой. После умиротворённого ужина он ляжет спать. А наутро не проснётся.

Патологоанатом вскроет бедолагу, а затем вынесет свой вердикт. Так, мол, и так, помер мужик от банального отравления этиловым спиртом. Ещё добавит, что и дураку ведь ясно: почивший в бозе накануне наготовил много котлет, а стало быть, выпил и много водки.

Казалось бы, обычная история: переел, перепил. А если копнуть до самой сути?! А что, ежели умер мужчина от никчемности, да обрыдлой окаянности затянувшегося периода своего опостылевшего холостяцства?!

Ведь слишком часто ему при жизни приходилось жарить большие и вкусные котлеты...