ПРО СЕМЕЙНО ШШАСТЬЕ

А вот про древни-то времена ужо я те расскажу...

Было это, стары старики сказывают, не то, что до истерического матерьялизму, а даже и ишшо раньше, до старых богов. Как — кому молились? Никому и не молились, нехристями были. Жили, как Бог на душу положит. Вру! Не было ишшо Бога-то! Так что, жили в дикости. В пешшерах жили. И такой страшной была та дикость, што древни бабы верх над мужиками держали, не знаю, как себе тако представить!

Жил в те стародавни времена сирота один, прозваньем Х-Х. …Да-а-а! В дики времена и люди по-дикому прозывались, уж стары старики врать не будут! И вырос тот сирота славным охотником: што уток влёт каменюками набить, што крокодила голыим рукам — всё ему пустяк. Уж на что пандусы* мгновенны, так он и их превозмогал стремглавностью. А волков — кошкодавов и вовсе за дичь не шшитал! …Только што с мамонтом один-на-один не связывался.

Ухаживать за сиротами, известно дело, некому, так што Х-Х сам себе всё: и в пешшере прибрать, и сварить чего, и простирнуться, ежели охота не так складывалась. Даже всяки травки к мясу у пешшеры рОстил. Одним словом, хозяйство Х-Х справно вёл: в пешшере весь мусор к одной стенке сметён, на кровати — шкура медведЯ пешшерного, в кладовке — пара туш бизоньих на прозапас на голодны времена, у самого из волос солома да ветки повыбраны, волосы рыбным шкелетом причёсаны, лист на причинном месте — каждо утро свежий, а на шее — дорогушши бусы с пеламутру.

Одно тревожно настало: почуял Х-Х, што без бабы ему нельзя больше ну нискоко! И пошёл сирота свататься к первой раскрасавице, к самой Ё! — Ё!.. Тешше будушшей сунул букет из ромашков-лютиков, невесте — клюквы лукошко, ну а тестю не положено было отдарков, семейный мужик в те поры и слова своего не имел.

Ну, бабы — они, известно дело, на лукавство берут. На тешшу претендентка хитро так говорит, мол, ежели хошь кралечку мою посватать — с тебя шкура медведЯ пешшерного и две бизоньи туши мяса. А дочерь-то из-за мамкиной спины ишшо и про бусы вякнула.

Делать нечего, сирота бусы с себя на тешшу перевесил, туши бизоньи из кладовки приволок, шкуру с кровати — тоже. Больно уж жениться-то ему припёрло!

Как говорят: молода жена в дом — забудь про кондом! Зажили, значит, шшАстливо.

…Да не очень шшАстливо!

Молода жена хозяйкой и у себя в дому не была, но амбиций непомерных оказалася: то пешшера ей низкая, то удобства на улице, то на ужин одна только рыба — фиш, то спать без шкуры жестко, то детей себе сам рожай. И чуть што не по ей — шшиплется, зараза! И украшений неумолчно требует себе, а откуда, если бусы единственны — и то мамаше вывякала.

Походил — походил Х-Х в ушшипах красных, помолчал — помолчал …часок, потом думает:

— Да што ж это, крокодил — и тот так не забидит, а тут — жонка единоутробная, прожора — в смысле, на два лета меня моложе! Да я за её, падлу, хозяйство в разор пустил!

Ну, сиротой рос, не пообвык в женскому верховодству. Он-то, вишь, думал, бедолаг, што это только традиция така — матриархат. Типа — игра сексуальна.

— Ладно, — думает сирота, — я тебе поиграю!

И погнал молоду жонку костью мамонтиной через всё стойбишше.

Што было! Жонка верешшит — не знала, што тако обрашшение получится. Бабы верешшат — никогда дики мужики до тех пор с ума на первом часу женитьбы не сдёргивались. Мужики верешшат — не поймут, чем она мужика до така бешенства довела: откусила чо, што ли? Ужасть!

А друго утро бабы, известно дело, языки чесать, новости обсуждать да домином стучать, мужики — по хозяйству — … глядь, а Ё! — Ё!, раскрасавица, и за водой, и у пешшеры метёт, и грядки полет, пока Х-Х на охоту, штобы докуда с одной рыбы — фиш силы есть ишшо, мясца для семейного шшастья запасти. Говорю же, жениться ему сильно припёрло.

А к вечеру-то у пешшеры Х-Х очередь из мужиков. Дай, мол, мосол расчудесный, семейну жизнь наладить! Так всё в порядок и пришло!

… КостинУ ту не найти уж, конечно, но вожжи-то есть у тя аль нет?! А есть — так чего ж с такой синью под глазом ходишь, стопку с батькой выпить боисся?

… Да не стучи рюмкой об стол-то: мамка услышит — будет нам ужо!

*

Пардус — упоминаемое в летописях животное, отождествляемое некоторыми писателями с барсом (пантерой, леопардом), а другими, что вероятнее, с рысью. Для охоты за П. в составе княжеских охот были особые пардусники.