ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ

Вовка сегодня был сам на себя не похож…

Его словно мешком по голове шарахнули. А виной тому была Ленка-задавака, которая появилась у них неделю назад… вся такая футы-нуты! Поначалу ребятня напыжилась, с подозрением разглядывая худенькую белокурую красотульку с огромными голубыми глазами и большим сиреневым бантом на голове. Но как-то так само собой получилось, что «Мальвина», как окрестила ее Ирина Петровна — их воспиталка, уже к концу первого дня стала своей. В предновогодней суете приход «новенькой» прошел почти незаметно: девчонкам с ней «воевать» было некогда, а мальчишки… так, пошушукались по углам, но детального «разбора» с обсуждениями всех достоинств и недостатков, как это обычно бывало — не произошло. До Нового Года оставалось всего ничего, и садик шумел совсем другими заботами. Старшие наряжали елку и украшали помещения снежинками, игрушками и прочей праздничной мишурой, а младшие тоже не сидели без дела: учили танцы, пели песни, рисовали картинки на зимние темы, которые взрослые потом развешивали на коридорных стенах, в общем, народ готовился к встрече самого развеселого события на всей Земле.

Улыбались. Гомонили радостной разноголосицей, предвкушая будущие забавы…

А кто ж не любит Новый Год и подарки от Деда Мороза?

Вовка так точно обожал этот самый праздничный праздник!

Но сейча-ас… сейчас ему было не до того.

На утренник детвора пришла сразу со взрослыми, чтобы те наряды, в которых они должны были веселиться возле Ёлки, остались «живыми» и дотерпели до главного торжества. Каждого из них прихорашивали и приводили в порядок по разным углам. Счастливчики, для которых экзекуция уже закончилась, чинно, под строгими родительскими взглядами бродили по залу или сидели на стульчиках, вовсю обсуждая какие-то свои проблемы. Зайчики, белочки, клоуны и снежинки… кого здесь только не было.

И тут случилось чудо!

Ленкина мама выпустила дочу ко всем остальным…

Предварительно расчесала ее как-то по-особенному. Прикрепила к волосам необычное кружево, которое все переливалось серебристыми искорками, а нарядное воздушное платьице вообще не поддавалось никакому описанию!

Даже распоследние непоседы Дениска и Лизочка притихли, глядя на такую красоту.

Вовкины же глаза полезли просто на лоб. Да и не у него одного. Мальчишки, вытянув шеи, как гусаки, смотрели на Мальвину, раскрыв рты, а Димка-егоза и вовсе палец в рот засунул… от восхищения! Девчонки рассержено зашушукались по углам, захлебываясь обидой и завистью, как же, не разглядели соперницу. А мальчишки-и… мальчишки потихоньку стали придвигаться к «новенькой», прокладывая траектории своих передвижений так, чтобы оказаться в непосредственной близости от предмета их разгоравшегося неподдельного интереса. Некоторые, не рассчитав, пересеклись чуть раньше, мешая хитромудрым маневрам потенциальных соперников. Самые рьяные начали выпячивать худосочные телеса навстречу друг дружке, показывая «даме сердца» свою воинственность. Правда, Ирина Петровна, быстро сориентировалась в обстановке и тут же сумела переключить внимание раздухарившихся забияк и всех присутствующих на более насущные проблемы. Замахав руками, она громким голосом пригласила детвору в хоровод, еще раз порепетировать его перед праздником. Ребятня сразу же отреагировала на любимую забаву, оставив в покое Ленку. Та, впрочем, тоже заскакала вместе со всеми, окончательно развеяв возникшую вокруг нее напряженность.

Не забыл про одногруппницу только Вовка.

Он затаился между тумбочками с игрушками никем незамеченный и с жадностью следил за каждым ее движением: как она прыгала, хлопая маленькими, будто игрушечными ладошками, как смеялась задорно и весело. В отличие от большинства, скалившегося на белый свет щербатыми, словно у взаправдышных вампиров ртами, у Мальвины зубы были все на месте.

А как она пела?

Будто колокольчик звенел, одаривая окружающих своими волшебными звуками. Внутри у него от всех этих переживаний было очень здорово и как-то необычайно тепло. Точно такие же ощущения Вовка испытывал, когда мама хвалила его за хорошие поступки и гладила своими ласковыми нежными руками, а еще ни с чем несравнимое удовольствие он получал, добравшись до каких-нибудь сладостей. Любое из лакомств, будь то халва или печенье, сгущенка или пирожное, варенье или мед, вызывали в нем целую бурю положительных эмоций. И, если бы на чаши весов поставить с одной стороны бабаевскую «Белочку», а с другой… Ленку, то выбор был бы очевиден. Променять КОНФЕТЫ на какую-то незнакомую девчонку — да ни в жисть!

Разве что, потом, когда они начнут целоваться…

А чего?

Вполне нормальная вещь.

Влюбленных хлебом не корми — дай позаниматься такой фигней!

Вовка видел и не раз все эти ути-пути… в телевизоре, когда старшая Орешкина смотрела свои нескончаемые сериалы. Правда, пацаненка до сегодняшнего дня данный процесс не интересовал нисколечко. Подумаешь, какие-то дядьки и тетьки валялись во всяких разных местах и облизывали друг дружку. И чего в этом хорошего? Если бы они зефир хомячили с таким же усердием, он бы их понял, а ту-ут.

Впрочем, однажды, у него возникли кое-какие соображения на сей счет…

Ему даже почудилось, что он нашел разумное объяснение этому никчемному для его понимания времяпрепровождению. Пацаненок, исходя из своего личного опыта, сделал допущение, что перед тем как «пробовать себя на вкус», взрослые мазали губы сгущенным молоком или вареньем. Тогда все само собой становилось на свои места и не требовало никаких дополнительных разъяснялок. Но потом, когда он повнимательнее присмотрелся к маме с папой, оказалось, что ничего такого и в помине не происходило. Родители целовали друг дружку очень часто совсем по пустяковым поводам и если бы каждый раз из-за этого гоняли на кухню — никаких бы сладостей в буфете не осталось. Да и ему бы самому мало не показалось однозначно, так как обожаемую им вкуснятину он бы видел тогда только на картинках.

Короче, пришлось отложить решение данной проблемы на неопределенный срок. У домашних спрашивать, что к чему он точно не хотел. Собственная макушка была дороже, чем истина. Батянька запросто мог за неуместный вопрос подзатыльник отвесить. А среди дружков экспертов в этой области не было и в помине. Некоторые, правда, пытались «дуть щеки» и строить из себя всезнаек, в итоге же, несли такую чушню, что даже у него завзятого фантазера и выдумщика уши в трубочку заворачивались от услышанного.

Но сейчас Вовка просто сгорал от желания прикоснуться к Ленкиным губам.

Он даже облизнулся как кот на сметану, предвкушая результат. В телевизоре взрослые, отчегото-же стонали? Значит, и ему должно захорошеть. По евонным прикидкам эффект ожидался не хуже чем от жевачки, а в идеале мог достичь вообще недосягаемых вершин и приблизиться к самому вожделенному для него продукту… мороженному. Мальчишечья голова лихорадочно заработала, придумывая план, чтобы заманить Мальвину в какое-нибудь укромное местечко и чмокнуть, тем самым выказывая ей свое крайнее расположение. Но это было не так-то просто сделать. Вокруг толпились сверстники, вдоль стен и в коридоре родители, попробуй — уединись. А любовь внутри Вовки разгоралась все сильнее и просилась наружу, аж свербело. В итоге, герой-целовальщик не нашел ничего лучшего чем подскочить к своей избраннице и пихнуть посильнее, чтоб она поняла, как он зашибенски к ней относится!

Мальвина шмякнулась на пол, скривив страдальческую рожицу.

Все застыли в недоумении, а Ленкина мама, вскрикнув, бросилась к дочери на помощь.

— Девочка моя, ты не ушиблась? — подхватив ее на руки, рассерженная женщина резко обернулась к обидчику. — Ах ты, маленький негодник!

Говорила и смотрела она при этом так, что Вовка попятился и даже немного струхнул. Тут и все остальные «проснулись»: воспиталка нацелилась в угол поставить, ребятня, в том числе, закадычные дружки строили ему страшные рожи, а мама сделала самый суровый выговор на какой была способна в тот момент… погрозила пальцем, дескать, смотри у меня, придем домой — тогда узнаешь! Мальчишке сразу расхотелось целоваться. В особенности, увидев, какая строгая у Мальвины родительница. Кстати, он знал про то, что когда женишься, мама жены обычно крутится где-нибудь неподалеку. И, как правило, из этого ничего хорошего не выходит. А эта тетка, если ее разозлить, пожалуй, и по шее могла съездить.

Вовка с этим был точно не согласен.

Да и Мальвина, с надутыми губами ему не так уж и сильно нравилась.

Вспыхнувшее внезапно чувство как-то быстренько сдулось, уступая место многочисленным сомнениям. Теперь уже спокойный, незатуманенный страстью взгляд юного воздыхателя, подмечал не только хорошее: вон и зубы у нее вроде бы кривые, и глаза косят, и скачет она не так прытко, как другие. А когда девчонка вышла к Ёлке и принялась гордо декламировать новогодний стишок, вернее «Письмо Татьяны», тут и вовсе у него в душе все перевернулось. На реакцию загундевших от удивления взрослых. На поведение Дедушки Мороза, очень уважаемого в сказочной среде персонажа, который сперепугу чуть на пол не сел, хорошо ему кто-то стул успел подставить. Напряженная поза и удивленные глаза близкого родственника Санта Клауса, когда тот слушал торопливое лопотанье Мальвины, говорили о чем хошь, только не о радости, которую он испытывал до этого, общаясь с предыдущими рассказчиками.

Кончаю! Страшно перечесть...

Стыдом и страхом замираю...

Но мне порукой ваша честь,

И смело ей себя вверяю...

Прозвучали последние слова, а вслед за ними жиденькие аплодисменты.

Правда, сам Дед Мороз, офонаревший от услышанного, забыл к ним присоединиться. Только почему-то вытер пот со лба, с облегчением выдохнул и сказал, запинаясь, что всю поэму он вряд ли бы выдержал. Что это означало, Вовка не знал, но явно ничего хорошего, раз другие взрослые начали потихоньку хихикать, а Ленкина мама, подхватив свое захныкавшее чадо на руки, принялась снова кричать. При этом голос у нее был неприятный и ругалась она так же некрасиво. Сначала обозвала всех недоумками. Потом громогласно заявила, что ноги их больше не будет в этом дебильном садике, куда ходят одни хулиганы. Под конец досталось и Деду Морозу, которого почему-то окрестили заштатным актеришкой из второсортного театра неспособным оценить талант дочери. Родители, деликатно молчавшие до этого, не вытерпели и недовольно зашумели, а Мальвина разревелась уже вовсю, распустив сопли до колен. При этом ее лицо стало некрасивым и сморщенным, словно печеное яблоко, глаза превратились в щелки, из которых ручьем лились слезы, а шикарный бант болтался на голове какой-то драной тряпкой.

Так закончилась, не успев расцвести и окрепнуть первая мальчишеская любовь.

Вовка веселым козликом скакал домой держась за маму. Несмотря на испорченный утренник, настроение у него было преотличное! Во-первых, потому что его больше не ругали за Ленку-задаваку, а во-вторых, еще одна хорошая причина грела ему душу. Орешкин младший раскрыл для себя тот самый «неразгаданный секрет».

Оказывается, любовь — не просто поцелуйчики.

Теперь он понимал, почему люди делают это…

Да просто им хорошо друг с дружкой!

Вот как сейчас ему.

Только обниматься в данный момент было не с кем, но он особо не переживал по этому поводу.

Жизнь длинная… еще успеется.

Девчонок вокруг вона сколька… только успевай, поворачивайся… любить!