Пельменная "У Клавы"

За иллюминатором звездолёта таял медленный космос. Кончалась Солнечная система.

Еще чуть-чуть. Пара парсеков… И вот она уже кончилась.

А вот и кафе — почти на границе с Солнечной системой, но все-таки за ее пределами. Пара парсеков, а все-таки уже «за». В зоне свободного космоса. Свободного от Солнечной системы.

Стоит себе забегаловка в межзвездном пространстве. В зоне неограниченной жизнедеятельности. Ни налогов, ни проверок, ни санкций, ни хамоватых посетителей — ничего того, чем славится Солнечная система.

Над входом в кафе растяжка с надписью: «Одних только пельменей семнадцать видов!» Космический ветер хлопает полотнищем. Сейчас сорвет и унесет к сверхдальним звездам. А там рекламу затянет в черную дыру, и в соседней Вселенной узнают, что в пельменной «У Клавы» фарш оборачивают тестом аж семнадцатью разными способами.

Мясо — внутри, снаружи — тесто; тесто — внутри, снаружи — мясо. Если исхитриться, то можно обойтись одним только тестом, оправдав вольность рецептуры названием «Вегетарианское». Поваренная книга Клавдии Петровны, хозяйки заведения, как и стиль обслуживания, — результат многолетней работы в общепите Солнечной системы, а ничего с достойным восхищения упорством не пытается воссоздать человек, покинувший Солнечную систему, как ее самую — родную, до боли знакомую, горячо любимую и страстно ненавидимую — от которой сбежал в зону свободного космоса.

Так что, если хотите познать самую суть пельменной Солнечной системы, добро пожаловать в заведение «У Клавы», которое в зоне свободного космоса.

Щитовой домик, разделенный перегородкой на служебную зону и обеденный зал. В зале — линия раздачи питания, как в обычной столовой, и двадцать столиков, покрытых цветастой клеенкой; на каждом бутылка с кетчупом, перечница, солонка и держатель с бумажными салфетками.

Как только в окнах кафе забрезжат первые рассветные лучи — те самые, из Солнечной системы, ведь пара парсеков в сторону от границы не проблема для потока фотонов — Клавдия Петровна принесет из хозяйственного блока полное ведро горячей воды. За самыми невыгодными столиками будут клевать носом завсегдатаи: алкоголический дедушка Дрын и сверхпредприимчивый Витек.

Накануне, прежде чем закрыть заведение, Клавдия Петровна выпроводила их наружу. Не спрашивайте, как они просочились сквозь закрытую дверь. Это одна из мировых загадок. Где бы вы ни были, чем бы вы не занимались, что бы вы не предприняли в отношении подобных типов, такая вездесущая парочка всегда будет присутствовать в зоне вашего влияния. Клавдия Петровна давно положила на этот вопрос, принимая присутствие Дрына и Витька за неизбежное вселенское зло. И наоборот, она бы удивилась и даже обеспокоилась, не найдя их утром на привычном месте. Настал конец Солнечной системе и даже Вселенной — не иначе.

Не обращая внимания на Дрына и Витька, Клавдия Петровна начнет мыть пол. Горяча вода в ведре. Дымится пар над оцинкованными краями. Но руки Клавдии Петровны привычны и к жару, и к холоду. Вот так вот тряпкой по углам, под столами. Хорошенечко всю пыль, занесенную в зону свободного предпринимательства космическим ветром.

Добравшись до раздолбанного столика для грязной посуды, Клавдия Петровна оглянется, не зашел ли за это время какой ранний посетитель в пельменную. Не обнаружив никого, кроме дремлющих Дрына и Витька, она протрет половой тряпкой ножки у стола, а, немного подумав, и столешницу. Должен быть хоть какой-то тайный порок у этой, поистине, почти идеальной женщины.

Ради справедливости надо заметить, что это единственный ее недостаток. Относительно остального гастрономическая совесть Клавдии Петровны чиста и прозрачна, как стекла в витринах-холодильниках, за которыми зеленеют свежезарезанной зеленью овощные салаты. Да и столик этот всего лишь для бывшей в употреблении посуды. Так что даже если кто-то из ранних посетителей увидел бы, как Клавдия Петровна с виноватым видом возит по столу тряпкой для пола, тут же простил бы ей этот маленький пунктик.

Закончив уборку, Клавдия Петровна идет варить замороженные пельмени фабричного производства для работяг Вакуумного завода, что переехал совсем недавно из Солнечной системы в зону свободного, неограниченного даже космосом предпринимательства. Всего пара парсеков от границы, а какие возможности. Даже наноконцерн сюда собирается перебраться.

Но вернемся к меню. Работягам не надо пельменей с изысками: ручной лепки или с кроличьим мясом. Им бы что попроще и подешевле, ведь в Солнечной системе их ждут семьи, ради содержания которых они выбрались за ее пределы, и деньгу надо экономить.

Вот придет дворник Хаким, тот, что подметает за пределами Солнечной системы, ему можно и таджикских равиоли подать. Хаким зовет их хушанами, но Клавдии Петровне не нравится это название. Равиоли, на ее вкус, звучит красивее. Не будем разочаровывать Хакима — все та же заморозка, только обжаренная на оливковом масле. Да, да, на оливковом. Другого за пределами Солнечной системы не держат.

— Эй! Клавка! — кричит спросонья Витек, пытаясь разлепить белесые ресницы. — Ты мне скажи, как на духу, почему у меня вчера в порции было пятнадцать пельменей, а сегодня только двенадцать?

— Потому что тринадцать — плохое число, — отвечает Клавдия Петровна, помешивая шумовкой в кастрюле.

Белые симпатичные кругляши поднимаются вверх вместе с вскипающими пузырьками.

— Логично, — икает Витек и плюхается лицом в сложенные на столе руки.

Обычно Клавдия Петровна не так лояльна к высказывающим критические замечания посетителям. Жалобная книга в ее кафе чиста, как полотенца на кухне. Всех, кому что-то не нравится в заведении, Клавдия Петровна выбрасывает за дверь в безвоздушное пространство. прямо за пределы Солнечной системы. Она бы не постеснялась проделать это с директором Вакуумного завода, если бы он только посмел скривить нос, учуяв запах отварных пельменей. Но директор предпочитает обедать в другом месте, простые работяги его ни разу не видели. А Витька ей жалко. Что взять с малохольного? Уродился таким. Нигде не может найти себе место, ни одна баба за него не идет.

— На, вот, поешь горяченького, — Клавдия Петровна ставит перед Витьком тарелку с бульоном, в котором среди растопленного масла густо плавают пельмени. — Да хватит спать. Через полчаса на работу.

Витек немедленно просыпается и, схватив, ложку начинает сёрбать бульон. Вылетать с завода парню нельзя, каким бы дурным он ни был, время от времени он тоже кому-то посылает деньжата.

Накормив Витька, старикашку Дрына, двух котов и собаку Пальму, что живет на заднем дворе кафе, Клавдия Петровна надевает белый накрахмаленный фартук и очень красивую наколку вместо поварского колпака. Она красит губы помадой оранжево-морковного цвета и прыскается туалетной водой «Весенний ландыш». Через пять минут пойдут посетители.

Первым буду я, Джошуа Макдональд, внук Дика Макдональда, который вместе с братом основал сеть ресторанов быстрого питания. Инкогнито я прихожу сюда, чтобы съесть порцию настоящих пельменей, которые Клавдия Петровна собственными руками лепит по рецепту ГОСТа. Иногда у меня возникают подозрения, что они из того же пакета, что и таджикские равиоли Хакима, на самом деле это не важно.

Я здесь затем, чтобы раскрыть тайну русского общепита. Как не вкладывая ни рубля в поддержание имиджа, русским рестораторам удается даже за пределами Солнечной системы сохранить национальный колорит. Этого нам не удается даже в пределах Солнечной системы.

— Эй, Макдак! Или как тебя там? Садись к нам, — машет мне Витек. — Дернешь с нами по маленькой, пока Клавка не видит?

Я сажусь между ним и Дрыном, но вежливо отказываюсь от утренней порции алкоголя. Наконец-то, дверь открывается, входят люди в рабочей одежде. Мужчины жмут друг другу руки, женщины улыбаются. В скромных стенах пельменной воцаряется атмосфера оживления и праздника. И всем этим командует Клавдия Петровна. Удивительная женщина.

Я всматриваюсь в сияющее величием лицо хозяйки, и губы сами собой произносят:

— Клава, будьте моим управляющим! Моим управляющим в пределах Солнечной системы.