Свой Ангел или место в Раю

На улице стояли последние деньки августа: лето еще не кончилось, а осень уже вкрадчиво вступала в свои права. В буйных темно-зеленых кронах деревьев то тут, то там золотом мелькали первые пожелтевшие листья. Ветер резкими порывами бессовестно теребил ветви, а они раздраженно шумели ему в ответ.

— Хорошо! — вздохнув полной грудью, сказал Гоша. Он стоял широко раскинув руки посреди тротуара. На осунувшемся бледном лице играла блаженная улыбка, а в стороне по автостраде проносились автомобили, наполняя улицу шумом моторов, мимо спешили прохожие.

— Ничего хорошего! — толкнул его плечом один из них. — Стоит истуканом посреди дороги! Нормальным людям пройти нельзя!

Но даже это не испортило ему настроения. Оглядевшись он наткнулся взглядом на желтый, сухой кленовый лист, застрявший в кроне снежноягодника. От порыва ветра листок трепыхался, как будто хотел выбраться из ветвей.

— Иди, гуляй! — обратился к пленнику Гоша, и освободив, пустил его по ветру. Лист, упал и заскользил, подпрыгивая по поверхности тротуара.

— Хм… — удивился Гоша и поспешил за листом, шлепая голыми ступнями по блестящему асфальту. Августовский ветер дул ему в спину, взлохмачивая светлые волнистые волосы, но Гоша не обращал на это внимания. Он с широкой улыбкой, продолжал шагать за скользящим жёлтым проводником, удивляя прохожих большими картонными крыльями, трепыхающимися на ветру.

— Мама, смотри ангел! — дергая мать за руку, воскликнула заплаканная девочка в желтом платье с огромным красным бантом на макушке.

— Не показывай пальцем, это не прилично! — и женщина прибавила шаг, из-за чего девочке пришлось, буквально бежать, чтобы ей не оторвало руку. Но «ангел» всё шел вперёд .

Наконец лист остановился около деревянной лавочки в парке, застряв в траве. Гоша сел на лавку, продолжая караулить кленовый лист и ожидая, что тот снова оживет и позовет за собой.

Вот в это самое время и проходила мимо пенсионерка — ветеран труда Лидия Александровна Наумова. Она торопливо шагала с рынка, боясь опоздать к началу любимого сериала, опираясь на палочк и тут увидела Ангела.

Ей было под семьдесят, зрение — уже не то. И как назло, старая женщина забыла дома очки, но сердце подсказывало ей — это он! Настоящий Ангел! Её нельзя было назвать набожной, но она искренне верила, что небесные силы есть, и они незримым образом наблюдают за смертными и подсказывают им дорогу в Рай, побуждая творить добрые дела. Не раз, в трудные минуты, обращалась она к ним в своих мыслях за помощью. И помощь действительно приходила. И теперь с такой искренней уверенностью в сердце, она не смогла пройти мимо чуда. Чуда, которое, как она полагала, послано ей свыше за трудовые подвиги на благо отечества, а так же за активную общественную работу.

Лидия Александровна осторожно подсела к объекту своего пятнадцати минутного наблюдения и, понизив голос заговорщицки спросила:

— Какими судьбами к нам? Так просто иль с миссией какой?

Собеседник, улыбаясь чему-то своему, ответил:

— Меня сюда он привел…

— Понимаю, — кивнула Лидия Александровна, на самом деле ничего не понимая. И продолжила свой разговор, надеясь по ходу разобраться.

— И как там? — показав в взглядом на небо, спросила она.

Он, проследив за её глазами уточнил:

— Где там? От куда я пришел? Надоело! Охранник ворота не закрыл, вот я пошёл погулять.

— Архангел Пётр что ли? Знаем, такого! — понимающе кивала головой Лидия Александровна. И поскольку собеседник разговорился, к тому же общие знакомые нашлись, она решилась на самый важный для неё вопрос:

— А ты, милок, случаем не за мной? — и, затаив дыхание, стала ждать ответа.

Собеседник сфокусировал на ней блуждающий взгляд, как будто только что увидел её:

— Нет, не за тобой. Зачем тебе туда?

— И правда! — не зная, то ли радоваться ей, от того, что её срок еще не пришёл, то ли огорчаться, что Рай откладывается. — Я, пожалуй, еще годик другой на этом свете поживу! — и, заправив выбившиеся из платка седые волосы: — Да, ты меня баб-Лидой зови, меня так все свои кличут!

— Угу, — ответил собеседник, снова переведя внимание на кленовый лист, как будто баба-Лиды рядом с ним не было.

Но Лидию Александровну такой расклад не устраивал. Очень уж ей хотелось завязать с представителем небесной власти знакомство по-прочнее.

— Вот, — сказала она, вытащив на свет красное яблоко из тряпичной сумки расшитой разноцветными лоскутами. — На, бери! Приятельница угостила. «Возьми, — говорит, — погрызи!» Шутница! Знает, что у меня своих только два зуба осталось! — и старая женщина смущенно заулыбалась.

— Спасибо! — взяв яблоко из морщинистых рук, он с наслаждением откусил пузатый бок.

Лидия Александровна, аж замерла, глядя как её «ангел» поедает яблоко вместе с сердцевиной.

— Ой, милок, вам что, там яблоки не дают? — сочувственно спросила баб-Лида, заглядывая ему в лицо, своими бледно голубыми глазами.

— Только… кашу… — жуя ответил ответил собеседник.

— Манну небесную. Знаем, знаем! — закивала баб-Лида, перекладывая палочку из одной руки в другую.

— Ага… манку… её… самую…

— Ну и правильно! Хорошо, что там, — указав пальцем в небо, продолжила она, — рацион соблюдают. — И понизив голос: — Я сама кислое не жалую, а то как поем, так сразу в уборную бегу, всё боюсь не успеть!

— Да нет! У нас все стараются успевать, иначе… — и тут их от беседы отвлек резкий вой приближающийся сирены. Раздался визг тормозов, остановившийся напротив патрульной машины. Хлопнули дверцы, затараторила рация и двое патрульных направились напрямую к лавочке, шагая по увядающему газону. Баба Лида обернулась к собеседнику, чтобы продолжить беседу. Но собеседник к продолжению разговора был не расположен. Он вжался в спинку, вцепившись обеими руками за края лавки. Его пальцы побелели от напряжения, лицо скривилось в гримасе ужаса.

— Ты чего, милок? Живот прихватило? — испуганно спросила баба Лида.

— Вот и попался голубчик! — обрадовался здоровый черноволосый патрульный, вплотную подойдя к Гоше. — Руки давай! — сказал он доставая наручники.

Но тот ещё сильнее вцепился пальцами в лавку.

— Иван, чего стоишь, мух ловишь? — обратился к своему напарнику милиционер. — Давай отдирай его!

— Эй! Да что вы делаете? — попыталась вмешаться, баба Лида, вставая.

— Отойдите, гражданочка, не мешайте! — и патрульные, профессионально взявшись за дело, отцепили сопротивляющегося и, защелкнув наручники, поволокли в машину.

— Нет! Не надо! Не хочу… — кричал он, отчаянно упираясь ногами в землю. Но милиция свое дело знала и уверенно тащила его к патрульной машине. Вскоре его крики перешли в всхлипы, которые потонули в салоне.

— Да куда же вы его, сынки? — прихрамывая бежала за ними баба Лида.

— Куда, куда — в психушку! Откуда сбежал! — ответил черноволосый патрульный, захлопывая дверцу перед носом у старой женщины.

— Как же так? В психушку… — дрожащими губами проговорила баба Лида, провожая взглядом отъезжающую машину. И лишь после того, как она простояла пять минут, прижимая к разрывающемуся сердцу картонные крылья, потерянные ее «ангелом» в процессе борьбы, она, подобрав сумку и палочку, кряхтя поковыляла домой…

Этой же ночью Баба Лида долго не могла уснуть. Сериал ей так и не удалось посмотреть. Весь день у неё ныло сердце и ломило ноги от перемены погоды. И она чувствовала что, как будто что-то светлое по капле утекало из её души. К тому же началась гроза, и под окном всю ночь шелестели деревья, нашептывая ей о злополучных событиях в парке.

Утром она поднялась ни свет ни заря, в полной решимости действовать. Нет, не в её характере было сдаваться! Не к лицу ей было сидеть сложа руки! Надев свое любимое шерстяное синее платье и выходную зеленую вязанную кофту, она отправилась к главврачу психиатрической лечебницы им. Академика Павлова.

Спустя два месяца, после упомянутых событий, Лидия Александровна сидела перед телевизором и пила чай, вприкуску с комковым сахаром. Она макала его в блюдечко, как обычно любила делать. И при этом, краем глаза умудрялась наблюдать за своим новым жильцом, который со счастливым лицом, стоял на балконе. Запрокинув голову, он ловил ртом первые снежинки. А на душе было светло и хорошо, потому что у неё был теперь свой Ангел! И ничего, что крылья у него картонные, — думала она щурясь от удовольствия, — зато место в Раю ей обеспечено! И в этом она была абсолютно уверена!