Квартира № 36

О квартире № 36 ходило множество невероятных слухов. Одни считали её хозяина приверженцем некого языческого культа, устраивающего кровавые приношения. Другие — учёным и светилом науки, ищущим лекарство от рака. Кто-то называл давно выжившим из ума одиноким стариком, а баба Тома — гроза подъезда — и вовсе следила за каждым шагом, подозревая в криминальных делишках. Явных доказательств не было, но наблюдение за странной квартирой велось регулярно. Все, кто переступал порог загадочного дома, выходили оттуда со счастливой улыбкой на лице или задумчивым взглядом. Посетители появлялись и ранним утром, и среди ночи, а некоторые и вовсе — из ниоткуда. Баба Тома готова была поклясться, что в подъезд перед этим они точно не заходили.

— Наркотики он продаёт, бабаньки, вот помяните моё слово, наркотики!

— Ой, придумала, старая! Меньше телевизор смотри, — отмахивались соседки.

Баба Тома зло щурилась и буравила взглядом окна квартиры. Однажды правда вскроется и все увидят, как заблуждались. А бабе Томе грамоту дадут «за бдительность»!

Хамелеон по прозвищу Дракон не раз слышал, как пауки важно шепчутся под потолком о постоянно творящихся чудесах в квартире № 36. Но его это мало интересовало, в отличие от сочных членистоногих — их калорийность куда интереснее.

Пауки только ехидно посмеивались, но, ощутив пристальный взгляд хамелеона, тут же прятались за обоями. Эх, ну как их достать? Жизнь, определённо, скверная штука.

Единственным утешением незадачливого охотника были свободные прогулки по квартире. Как же здорово бегать по комнатам, исследовать шкафы и ящики, прятаться среди книг, греться на батарее. Или затаиться на подоконнике, наблюдая за бойкой вознёй воробьёв во дворе. Нет-нет, да и вскочит какой-нибудь на отлив с той стороны стекла, бодро чирикнув, тюкнет клювом по гладкой поверхности, приветствуя. И жизнь не кажется уже такой скучной и одинокой.

Но сегодня путь на смотровую площадку был перекрыт чем-то огромным, колючим и незнакомо пахнущим. Дракон обошёл «это» со всех сторон, принюхался, попробовал на вкус. Нет, совсем не кактус. Кактусы — они вон, на окне цветут, честно обгрызенные и обслюнявленные, а это было нечто иное. Совсем не вкусное.

Старательно карабкаясь по неудобным веткам, Дракон взлез почти на самую макушку, откуда оставалось только прицельно шлёпнуться на подоконник, как вдруг «недокактус» качнулся, покосился и начал медленно заваливаться на бок.

Эх, зря хозяева форточки не закрывают…

***

— А я говорю, дохлый он.

— Да ну, Эдмонович, стал бы старик падаль в дом приносить. Значит, живой, просто отморозился слегка.

— Добрый он, мог из жалости принести. Если всё же дохлый, пусть его Диего съест.

— Позвольте-с-с-с, это с-с-с какой радос-с-с-ти я это ес-с-с-ть должен?

— Не возмущайся, плоская башка, ты у нас тут один хищник! Смотри, какой лупоглазенький, зелёненький, аппетитный, ням-ням!

— Вот с-с-сам и еш-ш-шь!

— А вот и съем! А лучше на опыты заберу!

Слушать о своей питательности Дракону надоело, отдаваться на опыты и вовсе не входило в планы, поэтому ящер открыл глаза. Выцветшие от времени обои в непонятный цветочек, старая лакированная мебель, в углу — такой же «недокактус», но поменьше и обвешанный чем-то блестящим и круглым, похожим на яблоки, которые хамелеон очень любил. На полу полинялая ковровая дорожка, на стене — забавно тикающие и вращающие огромными глазами часы.

О, термоядерные мухи, куда он попал?

— Глядите-ка, очнулся! — всё тот же ехидный и наглый голос. — Ты что за зверь? И как тебя зовут?

Дракон обернулся. Белоснежный кот с любопытством рассматривал его жёлтым глазом, на месте другого была повязка. Второй спорщик оказался змеем, что объясняло его странное произношение. А вот третий, тот, который и был наглым и ехидным экспериментатором над чужими телами, напоминал то ли бесхвостую крысу, то ли мелкую шиншиллу. Да, очень мелкую и недоразвитую шиншиллу. Дракон видел таких по телевизору.

— Немой, что ли?

— Эдмонович, повежливей, не видишь, у него стресс.

— Или у неё, — заинтересованно прошипел змей. — Может, оно — с-с-самка.

— Самец я, — проворчал незадачливый путешественник. — Зовут Драконом.

Грызун аж подскочил на месте и потёр крохотные лапки:

— О, дракон — это то, что надо! Мне как раз нужна драконья печень! — но радостный огонёк в его глазах-бусинках тут же потух. И зверь грустно добавил: — Жаль, что ты всё же не дохлый.

— Простите, а зачем вам моя печень? — отдавать такой ценный орган ящер не собирался, но любопытство взяло вверх. Хамелеоны очень любопытны от природы.

— Для ритуала! Скоро конец света, слыхал? А я ещё не успел отомстить за весь невинно угнетённый хомячий народ! — зверёк смешно выпятил грудь и раздул щёки. — Вот обрету бессмертие и отомщу!

— Не слушайте его, — доброжелательно мяукнул кот, важно переступив с лапы на лапу и умостив на них роскошный хвост. — Он у нас слегка… с придурью. Телевизора насмотрится, потом и не такие номера откалывает. Я — Соломон, ужа зовут Диего, а этот малахольный — Хомо Эдмонович. У нас есть ещё рыбка Борис, но аквариум в другой комнате. Хотите познакомиться?

— С рыбой?

— Ну да, он жуткий болтун и юморист.

Хамелеон начал подозревать, что ему крепко по голове перепало или он всё же отморозил что-то очень важное. Или всё это только мерещится? А сам он верно и медленно замерзает в сугробе? Дракон задумался, крепко задумался, а когда с ним такое случалось, он тут же менял окрас.

— Вот это да! — восхищённо ахнул Хомо. — Вот это маскировка!

— Эф-ф-фектно.

— Гламур-р-рно, — согласился кот.

— С тобой, наверное, здорово в прятки играть! — радостно подпрыгнул хомяк. — А давайте сыграем, а? Чур, плоская башка водит!

— Это почему ж-ж-же опять я?

— Соломон водил в прошлый раз!

— В прошлый раз-с-с-с вы мне хвос-с-ст прищемили.

— А кто тебя знает: где тут голова, а где хвост? Без особого ритуала не разберёшься!

— Дос-с-стал ты со с-с-своими ритуалами! Я удаляюс-с-сь. Чес-с-сть имею! — Диего обиженно вильнул кончиком хвоста, медленно стёк с кресла и скрылся в коридоре.

— Не, ну что за жизнь такая! Змея неядовитая, дракон — недохлый, кот — и тот неучёный! Уйду в хомяки-отшельники!

— Скорее бы, — мечтательно муркнул кот. — Хоть тишина и спокойствие настанут. Прямо как в сказке.

Хомяк показал крохотными лапками неприличный жест, ловко соскочил вниз и бодро направился к своим трёхъярусным апартаментам.

— Чудной он у вас, — хамелеон был не прочь поиграть с забавным зверьком в прятки. У хамелеонов это любима игра.

— Сил наших уже нет, — вздохнул кот. — То хомяк-следопыт, то балерина — на диетах сидел, не поверите. Потом в кладоискатели подался — всё в доме перерыл, потом где-то «Молот ведьм» достал, за ночь прочёл и давай к Диего цепляться, всё утопить грозился. Мол, гад он ползучий и богомерзкий. Диего, конечно, обиделся. Кто бы не обиделся? Потом как-то затишье было. Недолго, правда. Хомо качаться начал — день и ночь колесо крутить. А оно у него скрипит, ужас! Заявил, что мы его не любим, наглые оккупанты и подлежим уничтожению. Со шкафа прыгал — тоже в целях тренировки. Вы когда-нибудь встречали хомяка-камикадзе?

Вопрос был риторическим, так как хамелеон никаких хомяков раньше не встречал. Даже по телевизору не видел. Но хамелеоном-камикадзе он себя очень даже ощутил.

— Так вот, полюбуйтесь, редкий экспонат. Одно счастье, что ни одно дело до конца не доводит. Сейчас он — хомяк-алхимик. Лабораторию под сервантом благоустроил да специи из кухни тягает. Что будет дальше, трудно представить. Но Сказочник его любит, даже опилки какие-то особенные покупает, дорогу-у-у-щие…

— Кто-кто?

— Сказочник, — Соломон грациозно спрыгнул на пол. — Вы находитесь в гостях у Сказочника мирового класса и высшей категории, в квартире № 36. Гостям одно желание бесплатно, но только самое заветное. Исполнение — 100%!

Дракон снова сменил окрас — от растерянности. О, термоядерные мухи, вот она — знаменитая квартира! И ещё раз огляделся, выискивая чудеса, о которых так много шептались пауки. Но всё оставалась как прежде. Сказкой тут и не пахло, хамелеон даже принюхался тщательней.

Кот по-своему истолковал его поведение:

— Вы, верно, голодны? Пройдёмте на кухню.

Хамелеону ничего не оставалось, как тоже аккуратно сползти с кресла, где он всё это время лежал, и последовать за белоснежным провожатым. Ничего волшебного по дороге не встретилось. Самый обычный коридор — обшарпанный, но чистый. Маленькая кухня, старенький дребезжащий холодильник, любимые цветущие кактусы на подоконнике, занавески в горошек. Ничего, что выдавало бы Сказочника высшей категории.

— Молока хотите?

— Я такое не ем, — Дракон вновь уставился на кактусы.

— Даже и не думайте, это не простые кактусы.

— Неужели? — на вид они были такие же, как и стоящие на окне хозяйки. Даже горшочки одинаковые.

— Это кактусы-щекотуны. Когда цветут — особо буйные, так что будьте осторожны.

Дракон недоверчиво покосился на заманчивую растительность. Шутит кот, что ли?

— Чем же вас угостить? — Соломон уже вовсю хозяйничал на верхних полках кухонного шкафа. — Печенье вы вряд ли едите, макароны тоже…

— Гамарус-с-са ему, — Диего неспешно просунулся в приоткрытую дверь, — у Борис-с-ски точно ес-с-сть.

— Чем там наш юный алхимик занимается?

— Точку Джи ищ-щ-щет.

На пол с грохотом свалилась пачка кукурузных хлопьев.

— Что-что?

Змей довольно растянулся в улыбке:

— У него пентаграмма не получаетс-с-ся. Точка Джи с-с-с точкой Си не с-с-сходится. Ибо криволап!

— Вот тут ты не прав. Кто тебе шапку связал на праздники?

— Он ещё и вяжет? — Дракон снова сменил цвет. Обитатели квартиры №36 не переставали его удивлять.

Ящер любил наблюдать, как молодая хозяйка перекидывает петельку за петелькой — это умиротворяло, а стук спиц был самой сладкой колыбельной. Но ожидать подобное от хомяка?!

— Ага, вяжет. Зубочис-с-стками. Крас-с-сиво.

— И тепло. Диего у нас мерзляк жуткий. А в спячку впадать не желает. Вот и вяжет ему Эдмондович то шапки, то шарфики.

— Полос-с-сатенькие, — довольно протянул змей.

— Хотите, и вам свяжет?

Дракон растерялся от подобного предложения. С одной стороны — иметь собственный шарфик приятно, а с другой — он едва знаком с вредным хомяком. И вообще, тот пытался скормить его змее!

— Не стес-с-сняйтесь. Сос-с-седи всё же.

Размышления Дракона были прерваны хлопком входной двери. Звери дружно устремились встречать любимого Сказочника, а хамелеон от страха попытался максимально слиться с холодильником.

— Так-так-так, посмотрим, кто тут у нас?

Дракона бережно взяли тёплыми руками и пощекотали под подбородком.

— Говорят, что тебя Драконом зовут? Знавал я одного дракона, ага, дракона-склеротика, — голос у Сказочника был мягкий и приятный. — Как в карты проиграется, так сразу память отшибает. До следующей игры, конечно. Ты же у нас не такой?

От поглаживаний хамелеон расслабился и разомлел, даже глаза закрыл от удовольствия. Но забавных зверей квартиры № 36 он точно не забудет. Никогда. Даже если тоже станет склеротиком.

— Только какой же ты дракон, если без крыльев? Непорядок. Без крыльев нынче никак, — сказочник грустно вздохнул и засунул Дракона за пазуху. — Отнесём-ка тебя домой, твоя хозяйка уже весь подъезд слезами залила.

***

Баба Тома рьяно подметала лестницу, когда увидела, как несколько пауков тащат что-то маленькое и матерчатое. Замахнулась на них веником:

— Ишь, расплодились! Санстанции на вас нет.

Пауки бросились врассыпную, выронив драгоценную ношу в кучку сметённой пыли. Бабка взяла это в руки, отряхнула и поднесла на свет.

— Что за ерунда такая?

На ладони лежали маленькие крылья, связанные разноцветными нитками.