Купили Вове рояль

Вчера я повстречал своего давнего знакомого Володю — носителя легендарной фамилии Ржевский. С ним я не виделся с тех пор, как три года назад переехал жить в другой город.

Свою звучную фамилию любвеобильный Вова оправдывал с лихвой. Он частенько пребывал в состоянии влюбленности: каждая новая любовь вызывала у него прилив творческого вдохновения. И, как следствие, безудержное желание исполнять очередной пассии любовные романсы, аккомпанируя себе на стареньком, много чего повидавшем, пианино «Красный Октябрь».

Но поскольку возлюбленные у Владимира менялись часто, а он не мог прожить без своего любимого пианино ни дня, время от времени возникала необходимость в перемещении означенного музыкального инструмента из одной квартиры в другую (Вовочка наш собственного жилья не имел и потому предпочитал дам с жилплощадью).

Что тут начиналось! Друзья, кто как мог, пытались отмахнуться от просьбы Володи помочь с перевозкой тяжелого пианино. Кто не смог схитрить и успеть уклониться от налагаемой на них гужевой повинности, те покорно волокли пианино, моля при этом Бога, чтобы очередное Вовино пристанище оказалось на первом этаже, или же, на худой конец, чтобы в подъезде наличествовал грузовой лифт.

Со временем друзья настолько привыкли к периодической эвакуации пианино, что стали придавать этому событию сакральный смысл. Им отчётливо представлялось, что только таким вот образом их Владимир наполняется неукротимой жизненной энергией и вселенской любовью ко всем своим женщинам. И когда вдруг случался длительный перерыв, а Вова не спешил бросить клич к перевозке пианино, — друзья начинали волноваться и задаваться одним и тем же вопросом из области логистики: «А не пора ли нам перевозить пианино?!».

Надо заметить, всевозможные грузоперевозки и транспортные средства занимали в жизни Володи большое место. Памятуя о своём любимом в детстве трёхколесном велосипеде, он поднакопил денег и вновь обзавёлся трехколесным транспортом. На этот раз им оказался грузовой мотороллер марки «Муравей». Особую гордость Вова испытывал от того, что это чудо советской техники имело металлический кузов! Куда только не ездил на нём Володя, какие только путешествия не совершал!

Как-то раз он поехал в лес за грибами. Перед этим прошёл дождь, на просёлочной дороге и тут, там стояли лужи. Вова с удовольствием и изящно их объезжал. И продолжалось это до тех пор, пока одна из очередных луж неожиданно не оказалась глубокой канавой. Вот туда и заехал с разгона Володя. Чтобы потом с ужасом наблюдать, как мотороллер уверенно поглощает вода. Да так стремительно, что Вове срочно пришлось взбираться на кузов. Там его, пребывающего в полной прострации, и застала проезжавшая мимо местный нотариус Лариса Юрочкина. Поскольку она была за рулём мощного «Лэндкрузера», ей не составило большого труда извлечь из лужи Володю вместе с его «Муравьём». И впоследствии благополучно переместить симпатичного Володю в свою постель. На время, конечно. На тот короткий период времени, за который она раскусила сущность, свободолюбивый нрав неугомонного Вовочки и не отпустила его с миром восвояси.

После истории с попаданием в лужу на мотороллер наехал грузовик. Владимир продал останки мотороллера и купил раритетный автомобиль «Москвич-412». Инженер Володя настолько усердно форсировал его двигатель, что в результате автомобиль развивал такую высокую скорость, словно готовился вот-вот взлететь, птицей взмыть в небо. Так, по крайней мере, казалось пассажирам, оказавшимся в это время в салоне Вовиного автомобиля. Одно их успокаивало — что дверцы старой автомашины закрываются неплотно и легко открываются. Следовательно, как считали они, остаётся хоть какой-то шанс выпрыгнуть из машины в случае отрыва её от взлётной полосы, а также других непредвиденных ситуаций.

Благо, таковых не случалось. Можно было утверждать, что Владимир — везунчик по жизни. Правда, он сам не всегда верил в это. И в сомнении порой прикладывался к рюмке-другой водки. После чего вежливо просил подать ему холодное молоко. Запив очередную порцию водки молоком, Володя приступал непосредственно к процессу пения.

Поскольку за спиной его была музыкальная школа по классу «фортепиано», Вова пел вполне прилично и отторжения своим пением у окружающих не вызывал точно. Войдя в раж, Владимир вдруг вспоминал, что когда-то мечтал учиться в музыкальной школе по классу «саксофон», но поскольку это ему так и не удалось сделать, бросался восполнять упущенное. Володя начинал мастерски изображать, как играет на воображаемом саксофоне. Он бегло перебирал пальцами, вертел головой и в музыкальном экстазе закатывал глаза. Получалось настолько правдоподобно, что в какой-то момент застолья подвыпившим друзьям вдруг явственно начинало казаться, что находятся они на концерте всемирно известного заморского саксофониста Вольдемара Ржеффского!

Именно так Володя и играл в тот день, когда во время поездки на рыбалку на горное озеро в начале августа внезапно повалил обильный снег. Стоически доиграв свою партию до конца, Вова присоединился к товарищам, пытавшимся возлияниями спиртного спастись от неожиданно нагрянувшей зимы. Вдруг в какой-то момент застолья Володя исчез. Напрасно потом друзья много часов кричали и искали его по всей округе — Вова как сквозь землю провалился. Каково же было удивление товарищей, когда они увидели заспанно-опухшего Володю, благополучно выползающего из-под близлежащего куста!

Оказывается, опьяневшему Вове внезапно захотелось спать. Он с головой укутался в спальный мешок и прилёг под куст. Шедший густой снег быстро накрыл Володю своим покровом и превратил в небольшой сугроб. Не раз проходившим мимо товарищам и в голову не могло прийти, что Вова, словно медведь, впал в спячку и находится совсем рядом.

Своим сном в импровизированной берлоге и тем, что он в результате произошедшего на озере не пропал, не помер и ни на йоту даже не простыл — Володя окончательно убедил товарищей в том, что родился под счастливой звездой. Отныне друзья бесповоротно уверовали в то, что друг их Вовка и дальше будет всегда таким же жизнерадостным, весёлым, любящим женщин, музыкальным и стойким ко всяким жизненным передрягам.

Однако в момент моей встречи с ним Володя впечатление счастливого человека не производил. Располневшего Вову мучила отдышка, от его порывистых и лёгких движений когда-то спортивного человека не осталось и следа, глаза были потухшими и без привычного блеска.

На мой вопрос, как жизнь, что нового, — Владимир, с грустью посмотрев на меня, ответил: «Нормально, вроде. Женился год назад. Машину поменял. Жена новый рояль подарила. Жалко, пианино моё выкинула. Рояль, конечно, красивый — да вот только не играется что-то…».