БЕЗ ЛИЦА

— -А у нас под боком этого добра тоже хватает. — — Витька пристально оглядел остальных.Парни любили, когда он что-нибудь рассказывал — — получалось складно и интересно. — -Вы про женщину без лица слыхали? — -Он выдержал драматическую паузу и начал:--Давно это было, еще до войны….Тогда здесь вместо нашего бункера стояла деревня.И жила там девка одна, красоты необычайной.Вот, так все парни за нею бегали, прочих побоку.Собрались как-то остальные девки и решили извести ее. Уж не знаю где, но достали они кислоту и в лицо ей плеснули. Не смогла она жить уродиной, да и повесилась.Только с тех пор дух ее по окрестностям бродит — — обидчиц ищет. — — — --Да ну, — -сказал кто-то из парней-— Ерунда это все. — -Ерунда — -не ерунда, ракетчиков спроси, — — они, говорят, ее в техзале видели.На голове будто капюшон, а под ним — пустота. — -Все молча затихли.Бункер, доставшийся когда-то в наследство от полка ракетчиков стратегического назначения был огромен: от входа шел длинный, с полдесятком противоатомных герметичных дверей коридор, который вел к огромноиу залу командного пункта, в одном из углов которого, под потолком, находилась их казарма, если можно назвать казармой маленькое, на четыре двухярусные койки помещение для отдыха дежурной смены.А техзал находился дальше, к нему выводил все тот же коридор.Представлял он из себя бетонный полуцилиндр, походящий видом и размерами на станцию метро.Весь он был уставлен прицепами, по полу тянулись жгуты кабелей и трубы воздуховодов.В этом месте каждый шаг отзывался эхом, ночью эта часть бункера вызывала уж и просто безотчетный страх: всюду что-то щелкало, приглушенно постукивало, капало.Один его конец выходил на поверхность и поэтому там часто выл и стонал ветер.Несколько мерцающих под потолком ламп дневного света добавляли последний жуткий штрих к пейзажу.В общем то еще было местечко.Век бы туда не ходить, но приходилось: кто дежурить, в те самые прицепы, кто по нужде, еще куда-— на ночь вход закрывали и войти-выйти можно было только через техзал. Так что притихли все.Довольный произведенным эффектом Витька отвернулся к стене и попытался уснуть.Сослуживцы не давали спать часа полтора, все приставали:"расскажи, да расскажи".Начали с анекдотов и веселых баек, потом кто-то попросил страшилку."Ну что же, как говорится, любой каприз за ваши деньги"--решил Витька и выдал свежеслепленную историю.Он хотел лишь, чтобы ему дали поспать, впереди ждали еще четыре часа ночного дежурства. Он уже почти вырубился, как всегда, почти мгновенно, когда его кто-то сильно потряс за плечо.Он привстал на койке, глядя сонными, еще не осмысленными глазами.Оказалось, что это Юрик.Юрик был родом из Сибири, принадлежал к одной из местных малых народностей.Какой именно Витька не знал, да, вобщем-то и не интересовался — — в свои девятнадцать он уже научился оценивать людей по их личным качествам, а не по национальности, а уж Юрика любили все.Добрый, открытый парень, одна беда — — сильно впечатлительный. Вот он трясет за руку и спрашивает:--А она сюда не придет? — -— — -Кто?! — — — -Женщина, без лица которая. — -Тут Витька окончательно проснулся и почувствовал себя в роли растяпы-папаши, рассказавшего трехлетнему сыну на ночь вместо"Колобка" сценарий фильма ужасов.Положение надо было поправить. — -Не придет, на КП излучение, спи давай. — -Витька, считая лекцию оконченной, завалился обратно.И вновь он уснул почти мгновенно, закинув руки за голову.Пробуждение было жутким: он сначала почувствовал, как на лицо опустилось что-то резиновое.Витька мгновенно распахнул глаза и обмер: поперек лица покоилась чья-то холодная, неживая рука.В ужасе он открыл рот, чтобы заорать, но страшный, полный первородного ужаса крик прозвучал почему-то откуда-то издалека, снизу, приглушенный бетонными перекрытиями.Витька рванулся, стряхивая с себя жуткую руку и вдруг понял, что рука его собственная — затекла во сне, онемела и свалилась на лицо."Ну ладно, тогда внизу какого лешего творится?"--Успел он подумать прежде, чем дверь в казарму с треском распахнулась. На пороге стоял Юрик, по лицу багровели пятна, щелки глаз сев ерного жителя распахнулись на поллица, в них метался страх:-— Я видел ее, она внизу, я ее видел, там, в техзале…. — -Сбиваясь, без умолку лопотал он. — -Да нет там никого, я все придумал, сами страшилку просили. — — Попытался успокоить друга Витька, но Юрик не верил."Кого же он там встретил?"-Успел подумать Витек, как вдруг внизу опять начался переполох.Витька отодвинул Юрика, открыл дверь и прислушался: голосов было два.Один он узнал сразу — — капитан Елкин, оперативный дежурный.Второй голос был женским, прислушавшись Витька понял, что это сержант-контрактница Олечка Синичкина.Капитан говорил спокойно, Олечка же порой срывалась на визг: — -Саша, что со мной не так!? От меня солдатики в ужасе с криком шарахаются! Мне что, на пенсию пора?!( тут надо уточнить, что Олечка была достаточно симпатичной крашеной блондинкой и пенсия ей, даже военная, не грозила еще лет двадцать.) Капитан несколько минут тщетно пытался ее успокоить, когда же истерика из визгливой части перешла в слезно-сопливую, Елкин отправил девушку пудрить носик, и, дождавшись ее ухода зычно прокричал:--Волков, а ну вниз бегом! — -Ворча под нос "а че чуть что, сразу я ", Витька поплелся вниз на КП.Хоть и был он рядовым, числился Витька командиром отделения.Должность дали за заслуги, которые перевесили все же залеты, из-за которых так и не присвоили сержантские лычки.Зато теперь и спрашивали все и за всех.Вот как сейчас. Отпираться Витька не стал, рассказал все как есть.Сперва Елкин смеялcя до слез, потом его лицо приняло серьезное выражение:--И как ты ей все растолкуешь? Тоже, Стивен Кинг нашелся — "— женщина без лица"--это же надо было такое придумать.Ладно, здесь побудь.Схожу отлить и пойдешь извиняться--. Капитан бормоча вполголоса — -"надо же, хрень такую придумать"--вышел в коридор.Витька лишь успел заметить, как Елкин почти неуловимым движением расстегнул кобуру табельного "Макарова"."Как бы не пристрелил кого, а то что, опять мне за их впечатлительность отвечать?"--подумал Витька.Но, к счастью, обошлось. Витька долго извинялся перед Олечкой, рассказал, как так получилось, но благополучно опустил детали.Полчаса спустя, так и не выспавшись, он приступил к дежурству.Поэтому, в следующий раз, когда его попросили "чего-нибудь пострашнее рассказать", он послал друзей к праматери длинно и заковыристо.И месяца два еще весь батальон, который узнал эту историю во всех подробностях, без купюр, за глаза звал Синичкину "женщиной без лица". — -------------------------------------------------