Мех 9/1. II Часть. Традиции

Согласно традиции, сложившейся на протяжении многолетних партнёрских отношений двух стран, Судоверфь города Гдыни, наряду с официальными мероприятиями, организовала и неофициальное – во знаменование российского Флота и в честь готовности Российского корабля к выходу из ремонта, а попросту – ремонт пора уже было прекращать.

Западную часть континента жарило июльское солнце. В пятницу утром на причал нового европейского государства к трапу корабля, на котором в этот момент поднимали Военно-морской Андреевский Флаг, был подан заводской экскурсионный автобус цвета морской волны и надписью “Stoczni Gdynia”, и офицерско-мичманский состав, после подъёма Флага, перешёл с одного борта на другой. На борту корабля остался только командир и мичман-продовольственник: они остались готовить корабль к празднованию Дня ВМФ. Модернизированные заводчанами багажные отсеки автобуса уже были забиты под завязку, как и установленные дополнительные топливные баки. Водитель с пышными усами, в бело-синей форме и солнцезащитных очках закрыл дверь, включил кондиционер и новенькую опцию охлаждения багажных отсеков, и вырулил из ворот верфи. Путь лежал в столицу Западного Поморского воеводства – город Щецин. Экскурс по истории мест, вдоль которых проносился автобус, проводил Кшистов Сбыхович, Директор верфи по внешним связям. Кроме него и водителя от польской стороны больше никого не было.

В просторном салоне был оборудован холодильник, микроволновая печь и туалетная кабинка.

– Европа,… Ъ, – ахнул механик, заглядывая в холодильник.

– Паны Офицыры, угОщайтись, – пригласил к холодильнику Кшистов и второй завтрак начался. Пиво, разогретая картошечка фри с колбасками, кофе, сигариллы.

– Не хватает только свежей прессы, б… Ъ и бильярда, – резюмировал Лёня.

– Вшистко бендже спожонку, панОве, – улыбнулся Директор по связям.

Часа через четыре, не заезжая в Щецин, автобус переехал Одер и остановился в лесу у живописного озера с пляжем, оборудованным шезлонгами и душевыми кабинками. От пляжа на озеро выходил пирс, к которому были пришвартованы прогулочные лодки, моторные катера и несколько яхт с опущенными мачтами – над водоёмом стоял полный штиль.

На берегу размещалась база отдыха судостроителей из Щецина, которую коллеги из Гдыни арендовали на два дня для проведения означенного мероприятия. Водитель открыл багажные отсеки и все дружно крякнули: “Россия,… Ъ… Ъ… Ъ..?!” и грянули хором: “Гиб-гиб УРА!”. Троекратно!

Собравшихся туристов обдало холодным воздухом и на свет стали появляться коробки с номерной водкой Smirnoff 57 и пивом Jever. За коробками последовали три свиных окорока, обтянутых плёнкой. Из другого отсека выгрузили восемь ящичков с клубникой, помидорами, огурцами, редиской и зеленью. И хлеб.

– А шампанское есть? праздник всё-таки?! – спросил у водителя штурман, поставив на землю коробку с №57.

Кругом все суетились: то взваливая коробки, ящики и окорока на плечи, то ставя их на землю, в ожидании, когда Кшистов наконец-то объявит начало банкета или хотя бы – куда всё это нести.

– В холодильнике, в нижнем ящике забери, – ответил водитель на хорошем русском языке и покачал головой.

– А вы откуда так хорошо русский знаете?

– У меня жёнка русская. Смотрите, ребята, поаккуратнее! Жара, видите, какая стоит! И далеко не заплывайте, здесь глубоко.

– Да мы ж моряки! – растянулся в улыбке замполит, взвалив на плечо свиную ляжку, и отвёл свободную руку с растопыренными пальцами в сторону.

– Я за вами завтра приеду, вечером, – шутя, погрозил капитан автобуса пальцем.

Штурман вынес из салона автобуса пять бутылок игристого вина, потом вернулся и вынес ведро приготовленного продовольственником шашлыка.

Водитель в это время протёр зеркала, вытряхнул коврик, снял галстук и расстегнул ворот белой сорочки. Постояв, покурив перед дорогой и выпив бутылочку пива, он сел за руль и отправился в обратный путь.

Прибывших быстренько разместили по номерам, в каждом из которых стояло две кровати, наполненный разными бутылочками бар, телевизор, два кресла и журнальный столик со свЕжей прессой, по которой так все соскучились.

Кшистов собрал всех на улице, на берегу у озера под установленным навесом – за накрытым холодными закусками столом.

Начали с водки, продолжили шампанским, потом опять водочки выпили, здравицы, пожелания от польской стороны, потом от русской, потом покурили, выпили по холодной бутылочке Jever-а, разделись до плавок и пошли купаться. Механик снял очки, разбежался по пирсу с распахнутыми как крылья руками и, не добежав до конца причала, взлетел ласточкой и… упал на деревянный настил. Натянутая поперёк причала цепь лопнула и с глухим бряцанием упала позади него. Тут залаяла собака. К механику притруссил Бассет Хаунд и лизнул его в разодранную щёку. Тот сел на корточки, обнял собачку, потрепал её за уши, потом встал, помахал всем руками, разбежался и прыгнул в воду.

Бассет подошёл к краю причала, повилял хвостом, шлёпнулся в озеро и поплыл вслед за ним. Они подружились. Все тоже дружно помахали им руками, крикнули “Россия чемпион!” и попрыгали в воду. Праздник начался!

Ребята быстро освоились и уже через пару часов вовсю гоняли футбол, играли в бамбинтон, вообщем – прыгали и резвились. Собака при этом ни на минуту не отходила от механика, отбирала у всех мяч и воланчики, и таскала ему добычу. За Бассетом волочился поводок и каждый норовил на него наступить. Пёс при этом смешно подпрыгивал, тявкал, и рвалась к механику. Кшистов зажаривал окорок, а замполит занимался шашлыком.

Как-то незаметно к компании присоединились двое немцев. Их звали Гервиг и Бурхард. Им было лет по пятьдесят, и оказалось, что бассет хаунд принадлежит Гервигу. Немцы помогли Кшистову перенести от бара-ресторана гриль и установить его у навеса, и он с нашего разрешения пригласил их к столу.

Пролился грибной дождик и все собрались отобедать – шашлык уже был на подходе. Бурхард принёс бутылку Remy Martin, поставил её на стол и сел рядом с механиком. Механик взял в руки круглую бутылку, прочитал этикетку и спросил у немца:

– Что значит ХО?! – и показал при этом на коробки с водкой, – вот это Хо-Хо!

Кшистов перевёл Бурхарду и тот добродушно рассмеялся.

– Это Икс О, экстра олд значит, двадцать-тридцать лет выдержки, – пояснил Кшистов, который, как выяснилось, отлично разговаривает по-немецки и, с его слов, сносно владел французским, – За то и держат.

Гервиг открыл бренди, налил себе в рюмочку и встал, что бы произнести тост.

– За знакомство, – произнёс он на чистом русском языке.

– Это ж Вы как? по русски-то? Прозет! – поинтересовался замполит.

Немец произнёс короткую речь на родном языке, засмущался и даже покраснел. Кшистов перевёл, что Гервиг часто пил с русскими моряками на Рюгене, в городе Засниц и по-русски выучил только тосты.

– Кшистов, спроси у него, что он там делал? – вступил механик и разлил весь ИксО по фужерам.

Гервиг стал рассказывать, а Кшистов переводил.

Гервиг служил до 90 года в Фольксмарине ГДР Фрегатенкапитаном и командовал дивизионом кораблей в Заснице, а потом их объединили с западногерманским Бундессмарине, и теперь они все просто немецкие моряки – Дойчмарине. В Заснице раньше базировались Советские малые противолодочные корабли, и офицеры по праздникам ходили друг к другу в гости. Так и выучил.

– А Бурхард?

А Бурхард в 92-м, полтора года тому назад, приехал принимать у него дела и одажды утром объявил Боевую тревогу с криками: “На горизонте Русский вымпел!”. На горизонте действительно появился отряд советских противолодочных кораблей и торпедных катеров с развивающимися флагами, которые на большой скорости приближались к военно-морской базе теперь уже Дойчмарине. Ему объяснили, что эти флаги здесь с 45 года, и по графику вывода советских войск с территории бывшей ГДР эти маленькие кораблики до конца года будут находиться здесь; он же знать этого не мог, потому что служил раньше в Бундессмарине.

– Да пускай себе постоят ещё пару месяцев, они же никому не мешают? А? Гер Бурхард? А мы с вами в гости к ним сходим, посмотрите, как у них там всё славно устроено. Ребята хорошие, я ручаюсь, – уговаривал НАТОвца Гервиг.

Тогда с ним случился гипертонический криз, а ещё через полгода инфаркт, как раз в тот день, когда базу покинул последний советский корабль. Сейчас там из русских иногда швартуется только фрегат «Мир» с туристами на борту, построенный, кстати, в Гданьске, – закончил пересказ Кшистов.

– Да, знаю, у меня на нём кореш вторым помощником ходит, – вступил в рассказ штурман, – получает пять штук зеленью, два языка, что б попасть туда, выучил, три года пороги оббивал. Зато тепе-ерь! Эти туристы в конце ещё премии раздают. Мама-дорогая! Ну, а кто вы по званию?

– Я же скАзал, Гервиг – Фрегатенкапитан, капИтан вторУву ранга по ващЕму, ну а Бурхард…, – Кшистов переспросил у Гервига, и перевёл, – значИмо так, курва матка, э-э, можИмо скАзать и АдмИрал, старше полкУвника. То есть так.

Механик встал и принял стойку смирно. Все повскакивали со своих мест и тоже вытянулись, глядя на механика. Кшистов видя такое дело, тоже подскочил и уронил стул.

– Господин Адмирал! – улыбаясь в усы, заговорщески произнёс механик, выждал паузу, и – Прошу пожаловать Вас к нам на борт! – и все дружно рассмеялись, стали наполнять бокалы, фужеры и рюмки. – И Вас, капитан Фрегата! – механик подошёл и протянул немецким коллегам наполненные до краёв фужеры.

Радостно залаяла собака, в баре-ресторане включили музыку и моряки стали отплясывать. Адмирал мрачно посмотрел на фужер с Remy Martin, обдумывая или вспоминая что-то, потом выпил его мелкими глоточками до дна и улыбнулся. На него сразу накатило праздничное настроение, он тоже стал притопывать и прихлопывать, и потом присоединился к танцующим. А Гервиг стал обсуждать с Кшистовым здоровье Флотиленадмирала.

Вечером механик играл с Адмиралом Бурхардом в бильярд и называл его уже Борей. А Гервига все называли Гришей. Боря громил меха в пух и прах, и тот выкатывал из ресторана пиво, и в полночь они пошли к механику в “каюту”. Бассет Гервига не покидал механика ни на минуту.

Ещё через несколько часов, когда они ещё и опустошили бар, Адмирал поднял на механика глаза и спросил его по-русски:

– Серёжа, а почему я тебя понимаю?

– Потому что ты Русский, – невозмутимо ответил мех и закусил орешком.

– Я Русский?! А ты?

– А я немец.

– А я?! Русский? – Боря затрясся, обхвати голову руками и зарыдал.

Механик еле того успокоил и проводил его в свой номер.

Утром все проснулись к подъёму флага, но подъёма никакого не было. Это Кшистов, как дежурный по кораблю, ходил по номерам и всех будил. Все требовали пива, но оно закончилось ещё в полночь. И решено было ехать в ближайший магазин. Не протрезвевший, впрочем, как и все, Механик взялся разрулить ситуацию и стал собирать деньги, но собака его постоянно дёргала за штаны, мешалась под ногами и просилась на улицу. Он пытался её вытолкнуть, но та не отвязывалась. Кшистов вызвал такси и объяснил водителю цель поездки. Мех запрыгнул на заднее сидение, и хотел было закрыть за собой дверь, но пёс лез за ним. Он стал злиться и отпихивать собаку ногами, но бассет упирался и скулил. Дверь всё-таки хлопнула, и бассет запрыгал за отъезжающей машиной. Водитель поддал газку и подъехал на выезд к воротам базы, в зеркало он увидел лежавшего на спине пса в придорожной пыли – перебирающего лапами воздух. Оказалось что ещё с вечера, когда механик потащил Адмирала в бильярдную, он привязал бассет хаунда на поводок к своему запястью, и после, уже находясь в состоянии глубокой амнезии, ничего не чувствовал. И утром ничего не почувствовал, когда повернул голову и увидел большие пьяные слезящиеся глаза. “Надо ж так нажраться” – подумал он про себя, но когда прочухался ото сна – увидел, что это собачка спит рядом с его рукой, закинутой за голову.

Механик привёз пива, и все вывалили на пляж, и развалились под лучами утреннего солнышка. День прошёл в умиротворённой похмельной атмосфере без всяких приключений. После обеда проводили и попрощались с коллегами из Дойченмарине.

Вечером приехал автобус и ближе к полуночи привёз всех на родной отремонтированный корабль.

Утром Дня Военно-морского флота экипаж построился на торжественный подъём Военно-морского флага и праздничных флагов расцвечивания. После торжественного мероприятия офицеры и мичманы собрались в кают-компании.

А год тому назад, 26 июля 1992 года, Командир и замполит Малого противолодочного корабля, базировавшегося последний день в Засниц, произнесли поздравительные речи, потом проиграл горн и вахтенные стали поднимать на кораблях и катерах флаги. Над малым противолодочным кораблём распустился знакомый всем собравшимся только по историческим фильмам бело-голубой Андреевский флаг.

– У нас что – опять монархия? – зашептался штурман с механиком.

– Чёрт его знает, что у них там творится!

– А кто царь?

– Хрен его знает! Вечером уже будем в Балтийске – разберёмся. – Надо было прессу свежую читать, а не шашлык вчера с замполитом жарить, поинтересовался бы у него.

– Да, он, смотри – сам, по-моему, сегодня только узнал.

_______________________________________

К штабу дивизиона Дойчмарине подъехала скорая помощь и в неё на носилках занесли Флотиленадмирала Алекса Бурхарда фон Штольце в предынфарктном состоянии. За руку его держал Фрегатенкапитан Гервиг Виденбаум.