Хорошо иметь домик в деревне

ЭССЕ

1

Дааа! Мечтает наивный горожанин, полёживая на засаленном диванчике с пультом в руках, который уже стал домашним продолжением его руки. 24 канала, а смотреть нечего, всё так обрыдло, одно и то же. А там парное молочко прямо из-под коровки, всамделишная сметанка, сливки, экологически чистые овощи и фрукты, воздух, наполненный ароматом луговых цветов, нехлорированная родниковая водичка, лесок с грибками, лужок с ягодками, сарайка, полная всякой живности речка, кишащая вот такими сазанами.

Да что там говорить! Эдем! Рай земной… И, если рядом не нашлось умных знакомых, решает наш диванодавильщик перебраться в деревню. А где наша ни пропадала! Ну, чтобы не быть голословным, в Карасукский район Новосибирской области. Допустим! Район находится в юго-западном углу Новосибирской области, пограничный с Великим Казахстаном, откуда, надо сказать, поступает, разумеется, нелегальными путями дешевая водочка всего лишь по шестьдесят рублей целковыми. И пользуется она огромной популярностью.

Первым делом надо приобрести сельский домик. Крышу над своей умной головой. Свободные домики в деревне имеются: повально перебрались немцы в фатерланд, старики переезжают к детям в города, кто-то потерял работу и отправился искать счастье на севера. Кто-то уволился и стоит ведомственная квартира пустой. Стоит домик от 50 до 100 тысяч, а квартира поприличней потянет и до двухсот. Ну, а если вообще приличный да со двором и с баней, и с гаражом, и со всякими надворными постройками, то могут заломить и миллион. У нашего романтика пока денежки водятся, как никак продал свою благоустроенную халупу в городе. В городе пустая жилплощать — это нонсенс. Но нужно еще за оформление заплатить. Землю оформить. И тут не то, что денег жалко, но волокиты… Бррр! Но вот бесконечные хождения-мытарства по уютным кабинетикам с равномерно гудящими кондиционерами и ярко сверкающими экранами мониторов закончились, и счастливый новосёл впускает в дом кота, за которым торжественно следует сам, сверкая, как начищенный пятак. Наверняка, с женой, такой же романтичной чудачкой. Раз ему удалось уговорить ее на такую авантюру. Уже беглый осмотр убеждает, что не всё ладно в Датском королевстве: обои пузырятся, один угол в спальне почернел, значит, бежит потолок. И в проемах отнюдь не евроокна.

Как-то подозрительно скрипит половица. Причем ни в одном месте. Пройдет несколько дней, и новосёл убедится, что в доме грибок. Это когда он решит исследовать кухонный погреб. А это означает капремонт, снимать пол, срезать грунт, завозить новый — работ на всё лето, если, конечно, не нанять местных специалистов. В основном пьющих. Непьющие обойдутся дороже. С самых первых дней сельская идиллия обернется настоящим адом. Благословенная аркадия, оказывается, существует только в мифах. Но если бы только это… Те же самые специалисты установят, что печь никуда не годится. Зимой она будет дымить. Надо перекладывать, а кирпич ноне дорогой. А чугун ваще! Но если хозяин не пожадничает, ну, и с выпивкой, само собой, они и печь заодно перекладут. Правда, после каждого ужина допоздна будут орать песни.

Однако пора на улицу, на свежий деревенский воздух, где давным-давно заждалась хозяйских рук новенькая лопата грабли. Однако через час другой копки огорода новый земледелец убеждается, что никакой это ни отдых на свежем воздухе, а самый что ни на есть каторжный труд, вроде как негр на плантации. А ведь вскопана всего-навсего одна лишь маленькая грядочка. Под лучок или чесночок. Те же местные советчики сочувственно подскажут, что и эту проблему можно решить за счет наемного труда, если, конечно, не пожадничать. А жадничать себе дороже. Тем паче, что и копать он не умеет и копает не так, как надо. На следующий день на его огороде гудит мотоблок.

Крыша сарайки больше напоминает решето. Ясно, что нужно менять шифер. В углах какой-то подозрительный визг, то затихает, то вновь радостно усиливается. С живностью придется подождать. Пока ее сюда нельзя. Видать по всему, в это лето рук покладать ни придется. И спины разгибать тоже. Начинается ремонт. Легким и косметическим его никак не назовешь. С восхода до заката новосёл крутится, как белка в колесе. Даже перекусывает на ходу. Единственное, что его утешает, — крепкий здоровый сон. Что такое бессонница, он благополучно забыл. О телевизоре он теперь мечтает, как о величайшем счастье. И огорчается, что оторван от мирового медиа пространства.

А ведь еще нужно заготовить дрова. Как никак печное отопление. Если хочешь этим заняться сам, нужно будет купить бензопилу, купить у лесника билет, найти напарника, потому как для одного это дело неподъемное. Напарнику нужно будет не только платить, но и поить, и кормить его. А еще и привезти из лесу дрова к дому. В АО обращаться за транспортом бесполезно. Нужно идти к частнику, у которого трактор или грузовой автомобиль. А тот вечно занят, и если вы ему не кум, не сват, не брат, то ни за какие коврижки не договоритесь. И деньги его не прельщают. Ну, конечно, если вы не предложите заманчивое количество. Есть более простой путь: пойти к леснику, и он за четыре тысячи притаранит вам четыре куба осины. Причем, не мало пустотелой и трухлявой.

Еще на уголь придется отстегнуть три-четыре тысячи. Захочешь живностью обзавестись, пожалуйста: гусёнок — сто восемьдесят рэ, утенок — восемьдесят пять, цыпленок — пятьдесят. И хорошо, если хотя бы половину ни перетаскают коты, крысы и грачи. Захочешь выгнать их на травку за двором, изволь пасти, а не то зайдут за границу к соседят. Могут попасться такие милые соседи, что палкой зашибут гусенка. Корма (отруби, отходы) придется выписывать в АО, где, учтите, на каждого неакционера смотрят как на тунеядца, дармоеда и чуть ли не пидараса.

А бесконечная прополка грядок и картошки! День другой пропустили, расслабились, и грядки затягивает зеленый ковер. Да к тому же эта изнурящая жара, мошки, мухи, комары, пауты, шершни, осы, пчелы. А тут-то колорадский жук, то червяк насквозь жрет капусту, ягоду, ранет… В последние годы и саранча навещает благословенный Кулундинский край. Как писал Пушкин в отчете о борьбе с саранчой: прилетит, сядет, всё сожрет и дальше полетит.

Корова! Это священный символ деревенской жизни, с покупкой которой, как считает новосел, он становится коренным сельским жителем.

Это молочная микрофабрика. Но хорошая корова стоит недешево: 25 — 30 тысяч как с куста. Корове, как известно, на зиму надо сена. А зима у нас с октября по май месяц. Если хорошее питательное сено, то центнеров 60 — 70 уйдет. Плохого же, которого сколько положишь в кормушку, столько же потом и выбросишь, может и 80 не хватить. Надо идти в контору, где вы, помните, как смотрят на новосела. Долго же вас будут мурыжить: то оказывается, что вы не заплатили за воду, то еще нет цены. Цену будут складывать до белых мух. Не боись! Мало не покажется! Но чтобы вас не хватила кондрашка, сразу настраивайтесь на то, что меньше сотни за центнер никак не будет. Думаешь, получил накладную, выложил несколько кровных тысяч, отнес накладную на ферму, а завтра за сараем скирдуй растянутое по всему огороду сень? Ага! Как бы не так! Пока все полевые работы не завершатся, никакое сень никто никуда возить не будет. А это дело может продолжаться до тех пор, пока не грянут крепкие поздненоябрьские морозы.

Потом оказывается, что сень возят в первую очередь для акционеров. Когда акционеров обеспечат, обязательно на ферме сломается погрузчик, застучат двигатели у всех тракторов и не останется ни одной свободной тележки. Ох! И побегает новоиспеченный крестьянин! Ну, и помотает нервы и сопли на кулак! И если корова до той поры не сдохнет, то долгожданная привозка сена в районе Нового года станет для него большим праздником, чем сам Новый год.

Да что же мы всё о тяготах, о трудах?

Нешто в сельской жизни нет ничего радостного, легкого? Быть того не может! Иначе все бы давным-давно уже рванули к легкозаботной развлекательной городской жизни. Конечно, если даже не принимать во внимание горячительных напитков, радостные моменты имеют место быть. Первый с мизинец пупырышистый огурчик, благополучно окотившаяся коза, долгожданный дождик… соленья-варенья из погреба для гостей… Согласитесь, что и этого уже немало. Так что не надо нашему сельчанину малодушничать. И после принятого на грудь стакана самогонки биться головой о дверной косяк, вопия со слезами:

— Какой же я, блин! Дурак! Ой! Дурак! И какой же хер потащил меня сюда? Маменька родная!

Ну, зачем же так? Потом, когда проспитесь, протрезвитесь, самим же будет стыдно за свое малодушие.

2

Зря всякие злопыхатели ругают нашу рекламу! Реклама рекламе рознь.

До начала нестерпимого полуденного зноя еще пара-тройка часов. И деревня спешит воспользоваться этой короткой передышкой перед предстоящей пыткой. По-пионерски призывно кукарекают похотливые петухи, крякают утки, гогочут гуси, хрюкают свинья, разминаются лаем перед долгим дневным сном собаки. Величаво шествуют подгоняемые хозяевами коровы. Поливаются грядки, идут на трудовую смену работники АО.

Навалившись на забор, повисли Мила с Ваней. Они, словно два лотошных бочонка, увеличенные во много раз. Да еще прилеплены к бочонкам толстенькие короткие ручки, ножки и головки. Супруги с аппетитом дымят «Примой». Они уже знают всех проходящих, как никак прожили в деревне целых пять лет.

Созерцание одного и того же куска улицы заменяет им телевизор, которого вообще-то у них нет, и прочие средства массовой информации. Вот сейчас они смотрят программу «В мире животных». Они обсуждают каждую корову, ее достоинства и недостатки, каков надой, какая масть, хорошая или так себе, и будет ли от нее нормальный теленок, и если будет, то сколько он наберет килограмм через два года и на сколько рублей его можно будет сдать на мясокомбинат, а потом, что можно будет купить на эти рубли.

3. ПИСЬМО САМОМУ СЕБЕ

Привет! Вот решил написать тебе письма, то есть себе. Потому что мне почти никто не пишет. Только университетский товарищ один раз в месяц. Живет он в Академгородке. Раньше работал секретарем парткома Академстроя. А когда организация перестала существовать, ее разделили на несколько небольших организаций и приватизировали, и не стало КПСС, он сделался редактором газеты «Сибакадемстроевец», которая выходит раз в месяц на двух листах формата А4.

Вот и всё. Больше мне никто не пишет. Почтовый ящик постоянно пуст. Раньше хоть выписывал районку и журнал. А в этом полугодии ничего не выписал. Газетку можно и так купить. А журнал… начитался за много лет. И кпд его пользы если составил процентов пять, то хорошо, зато цена выросла на гораздо большее количество процентов.

Но это к слову!

Можно, конечно, начать по-старинному велеречивым слогом. Здравствуйте, мол, многоуважаемый, достопочтенный, незабвенный и несравненный! Низко кланяется тебе холопишко твой покорный, слуга твой худоумный, раб твой ничтожный…. Согласитесь, читать такое приятно! Хотя знаешь твердо, что твой адресант совершенно не считает себя таким, а своего адресата он уж точно и в грош не ставит. Вот знаешь всё это, а всё равно читать приятно. Умели наши предки — ничего не скажешь — сыграть на нужной струне.

К тому же, до интернета, мобильной связи, а тем более до массовой телефонизации, письмо оставалось единственным средством общения между людьми, разделенными пространством. Писали письма все. За исключением уж совсем безграмотных, что было крайне редко в стране всеобщей грамотности. Сумка почтальона раздувалась и трещала по швам от писем. А еще чуть ли не каждая семья выписывала по нескольку газет и журналов. Папе — Правду» и «Труд» и тройку-пятерку журналов, маме — непременно «Крестьянку» или «Работницу», «Приусадебное хозяйство», «Роман-газету» — куда же без нее? Детям «Пионерскую» или «Комсомольскую правду» и кучу журналов…

Письменная культура ушла в прошлое. На эсэмэсках не научишься писать. Скорей наоборот. На дело даже не в этом. Письмо дает разгон, масштабность, основательность, требует работы мысли и воображения, нужно постоянно подыскивать единственно верные и точные слова. А мышление современных поколений видеоклиповое. Как в рекламе! Все должно быть ярко и быстро, мелькать, не требуя никакой мыслительной работы. Сейчас даже фильм от начала до конца просмотреть для тинэйджера это тяжелейший труд, соравный трудовому подвигу.

А раз общая письменная культура была достаточно высока, то и больше было людей, которые пытались выразить себя в различных видах литературного творчества. Конечно, в основной массе это были не слишком высокого художественного качества тексты, порой графоманские. Но в целом это повышало требовательность к профессиональной литературе. Конечно, такой статистики нет, но думается, что на душу населения приходилось гораздо больше талантливых поэтов, прозаиков и публицистов, чем сейчас. Не буду уже говорить о чтении. Утверждение, что стали читать меньше, что число не читающих растет в геометрической прогрессии, что теряется культура чтение, стало уже банальным местом. Но — увы! — это так.

Но хватит о грустном! Дорогой мой дорогой! В первых строках своего письма хочу передать тебе нижайшие поклоны от твоей дражайшей супруги, которая в данное время отправилась на прогулку. Обычно эта прогулка подразумеваем встречу с подругой у «Пятачка» (что это такое, позднее, чтобы не отвлекаться), кое-какие насущные покупки и долгое обсуждение сельских новостей. Подруга ее всегда в курсе всех последних новостей, за что от тебя получила прозвище Информцетра.

Как у вас дела, уважаемый? Всё ли хорошо? Крепко ли ваше драгоценейшее здоровье? Не испытываю ли в чем нужды? Нет ли у вас ворогов и завистников? Так же горяч и приветлив ваш домашний очаг?

Что тебе рассказать о моих делах? Ты их прекрасно знаешь. Не хуже меня. Добавить мне нечего. Но всё-таки… Сегодня открыли мемориальную доску, посвященную памяти нашего земляка, именем которого названа улица в Калиновке, Героя Советского Союза, прославленного аса Орлова. В самом начале улицы, носящей его имя, установили стелу с памятной доской. На открытие приехал заместитель главы района Сергей Шитвин, с ним еще каких-то две чиновницы и два карасукских казака. Шитвин произнес короткую речь, после чего вместе с Людмилой Пантелеевной Повалихиной, бывшей учительницей начальных классов, ныне пенсионеркой, работающей при Доме культуры специалистом по делам молодежи, сдернули ткань с доски. В тот же момент туча голубей с криком взвилась в небо. Это не было подстроено, а произошло само по себе. Кто-то в этом может быть усмотрел и символическую связь: летчик-ас и голуби. Было несколько учителей. Немного учеников, жителей села, воспитатели детского сада. Хорошее дело! А то мы живем, зачастую под собою не чуя страны. Для молодежи история — это вообще терра инкогнита.

Вообще, конец ноября — у нас это уже зима. Но погода милует. Ночью минус десять, а днем доходит до нуля. Солнечно. Снега лежит чуть-чуть. Тихо и безветренно. В шапках и валенках никого не видать.

Но люди ждут зимы, настоящей, морозной, снегопадной. Ждут не значит, что жаждут, от нетерпения ажно подпрыгивают, «ну, давай быстрее». Нет! Пусть и дальше будет всё так, как есть. Тихо, тепло, бесснежно. Если теплом можно назвать минус десять ночью и ноль днем.

Самой обсуждаемой новостью в селе стала жениться директора ЗАО. Обсуждают ее на ферме, в магазинах, на улицах. Директором он стал еще в 1981 году, то есть продиректорствовал всю свою сознательную жизнь. Теперь периодически его подменяет на этом посту сын. С первой женой он развелся уже более года назад. Она, то есть первая жена, говорит, что он бил ее. Говорит это открыто. Но уже до развода они несколько лет не жили вместе. Дети, у них сын и дочь, заняли сторону папы. Бывшая супруга продолжает обитать во дворце, таком трехэтажном замке с шатровой крышей, построенном в стиле эклектики. В доме убирается соседка.

4. МЕСТНЫЕ РОМЕО И ДЖУЛЬЕТТА

Юля перешла в этом году в десятый класс. Училась всегда хорошо. Тихая, спокойная, малозаметная. Роста низенького, черноглазая, черноволосая. Вторичные признаки только формируются. Больше похожа на семиклассницу. Но любвеобильная, хоть и неказистенькая. То с одним пацаном целуется принародно, то с другим. А потом на мужа секретарши переключилась. А мужику уже за тридцать. Жена увидела, как вечерком они стоят прямо у них под забором (а живут они по соседству в одном и том же доме на двух хозяев) и целуются, схватила сковородку и огрела мужа по башке. Может быть, ударила несильно, а, может, выбивать там нечего, но на этом их отношения не прекратились. По крайней мере на уровне жим-жим и поцелуйчиков. Мама относится к этой активности дочери по-пушкински поэтически: пришла пора, она влюбилась, то есть с полным одобрением и даже некоторого рода восторженностью. В последнее время у девочки появился новый объект любви. Это Вова, который тоже живет по соседству.. он… ну, раньше бы сказали «дебил», а сейчас во времена политкорректности говорят «мальчик занимается по восьмому виду». У него на лице явная печать дегенерата. Кстати, брат его Саша учится в том же классе, что и он, тоже по восьмому виду. Читать Вова не умеет, естественно, не умеет и писать. Может сосчитать по пальцам. Стал он похаживать к соседям помогать управляться по хозяйству. С чем или кем он там управлялся, непонятно, потому что из всего хозяйства они только кошку и держат.

Но к ночи, видно, Вова так уставал от управки, что не мог преодолеть десяти метров до порога родного дома, поэтому оставался ночевать у гостеприимных хозяев, разумеется, деля ложе с Юлей. Отдыхать так уж с пользой и с полным удовольствием для растущего организма. Девятый класс Юля закончила, отягощенная ночными бдениями с Вовой.

Поскольку разрешиться от бремени Юле предстояло еще не скоро, она пошла в десятый класс, а Вова соответственно в восьмой, где не умеющему читать и писать жениху пытались вдолбить знания по химии, физике, истории Отечества и зарубежных стран девятнадцатого век и много еще чего. Для беседы в школу вызвали маму. Согласитесь, что надо как-то прояснить ситуацию с будущей мамой. Всё время этой беседы мама сияет, ликует и источает радость по поводу своей любвеобильной дочери, как будто это не дочка, но она влюбилась, как Джульетта. К пятнадцати годам ее чадо обрело женское счастье. Как же этому не порадоваться? Довольная сообщает педагогам, что, Юля продолжит учебу, потом немного разрешится от бремени и будет учиться дальше, пока не закончит школу, разумеется, с похвальной грамотой. К окончанию школы. К окончанию школы Юля, возможно, произведет ей еще одного внука или внучку. А чего тормозить? Еще мама торжественно объявила, что в декабре играют свадьбу. Всё, как положено.

Юля непременно пожелала, чтобы была фата с диадемой, подвенечное платье и гостей — яблоку негде упасть. Всё, как в кино. И дворец бракосочетания входил в ее планы, но к своему глубокому прискорбию она узнала, что пятнадцатилетний в нашей стране почему-то не регистрируют. Идет активная подготовка к свадьбе, закупается мясо, консервы и другие продукты. Фейерверки, само собой, чтобы вся деревня порадовалась за молодоженов и скакала на радостях. Папа вечерами отмывает, отскабливает «жигули» и потихоньку прикупает колокольчики и прочий антураж для свадебного кортежа. Мама с дочкой, когда та наспех сделает домашние задания, обсуждают различные модели подвенечного платья. Платье нужно такое, чтобы все попадали, сраженные красотой невесты. И еще будет ли у платья шлейф или не будет? А если будет, то какой длины? И сколько понадобится пажей, которые будут нести его следом за невестой. А еще и пажей нужно одеть в праздничные ливреи. Ведь если будут длинный шлейф, то пажей понадобится побольше, чтобы они могли удерживать шлейф над деревенской грязью. Уж непременно всё, как положено по ритуалу. Если у мамы не было такой свадьбы, то хоть у дочки!