Воровство

Николай Хрипков

70 лет

632832 Новосибирская обл.,

Карасукский р-н,

С. Калиновка,

Ул. Молодежная. 21/2

khripkov.nikolai@yandex.ru

ВСТАНЬТЕ, ДЯДИ-ТЕТИ, В КРУГ!

Рассказ

Он посмотрел на него снизу вверх. В глазах его была тоска.

— Ну, держись, пап!

— Когда ты меня заберешь?

— Вечером. Ты же знаешь, ты же знаешь. Что у меня сегодня ответственная игра. А ты будешь мешать.

— Мы всегда тебе мешаем.

— А вот этого не надо! Ладно! Мне тут еще маму надо забросить к бабушке.

Три карапуза, стоявшие у дверей, подошли к нему.

— Как зовут? — спросил большенький.

— Ваня! Ну, то есть, дядя Ваня.

— Ты чо идиот? Полностью имя-отчество!

— Иван Петрович!

— Топай в зал, Иван Петлович! — пропищал мелкий.

Букву «л» он не выговаривал.

В зале было ровно пятнадцать человек. У женщин были мешки под глазами. От слез. Мужчины держались.

— Делаем утленнюю залядку! Тлидцать плиседаний! Нет! Солок!

Некоторые упали после десяти. Зал наполнился тяжелым дыханием. Потом был гусиный шаг, отжимание от пола, прыжки через козла. Козлом был пузатый старичок. Только трои удалось перепрыгнуть через него, не свалив «козла» на пол. После прыжков к нему подошла девочка-врач в белом халате и заставила его выпить стакан с размешанной глиной. Это было лекарство, после которого он должен был почувствовать себя снова здоровым и бодрым.

Трое, не выполнивший зарядку, стояли в углу.

Перед завтраком всех повели в уборную. Сидеть на горшках было неудобно и низко. И стыдно перед другими.

На завтрак была песочная каша и компот из одуванчиков и репейников.

— Чтобы все съели! Добавки не будет!

Иван Петрович никак не решался поднести ложку ко рту. И тут он почувствовал, как ему больно. Пузатый карапуз выкручивал ему ухо. Получалось у него неплохо.

— Жли, идиот!

После завтрака водили хоровод и пели «В лесу родилась елочка». Многие хотели в туалет.

— Засланцы! — пищал мелкий.

И никого не отпускал.

Прогулка на свежем воздухе. Всем в песочнице не нашлось места. Самых худых загнали в домик. Стали разыгрывать теремок. Тех, кто путался в словах,, просили наклониться. И награждали оплеухами.

— Дебилы! — то и дело повторял толстяк. Он, кажется, был за старшего. То есть за заведующего. Парочку стариков и старушек заставили качаться на качелях. Когда они свалились с качелей, их вместо валидола заставили проглотить камушки.

— Какие-то слабые пошли взрослые!

— Вледные пливычки!

— Мы им покажем привычки.

После прогулки стали готовиться к празднику. Потому что все углы были уже заняты. Но все со страхом ждали самого страшного испытания. Приближался обед. Иван Петрович попробовал добраться до телефона, чтобы позвонить в МЧС. В коридоре его поймали. Били головой о стену. Хорошо, что у воспитателей были слабые ручонки. Иначе сотрясение было бы гарантировано. После чего до обеда его заперли в кладовке. По ногам его бегали мыши, а по лицу пауки. Он терпел, надеясь переждать здесь обед. Наивный. Обед — это святое. Хорошо, что после обеда снова отправили на горшки.

День тянулся долго. Но всё-таки до вечера почти все дожили.

Когда за Иваном Петровичем пришел Сережечка, он заплакал.

— Чего это он? — спросил Сережечка.

— Не хочет идти домой! — торжественно произнес толстяк-заведующий.