Слава Федора Ивановича

Машенька, пухлая блондинка тридцати с хвостиком лет, вошла в комнату, где работал ее муж Стасик. У Машеньки была для мужа важная новость, даже много новостей и ее распирало от желания поделиться. Но Стасик уткнулся в компьютер и даже не повернул головы. Машенька почувствовала досаду и надула губы.

«Нет, какой все-таки он зануда. Бесчувственный зануда! Даже не посмотрел на меня!» — досада на мужа перешла в глухое раздражение.

— Стас, я пришла тебе что-то сказать. Это очень важно!

Муж поднял на жену близорукие глаза.

— Что случилось, Манечка?

— А то, что ты не обращаешь на жену ни малейшего внимания! Вот что случилось.

— Манечка, я обращаю. Но я немного занят. Мне завтра сдавать статью. — Стасик оживился. — Это очень интересно! Вот послушай, открытые нами свойства квази…

Но Маша его прервала.

— Чудак, кому это может быть интересно! Только двум десяткам таких же чудаков как ты. Послушай лучше, что я тебе скажу.

Муж обреченно вздохнул и приготовился слушать, а Манечка обрадованно затрещала.

— Помнишь, я свои сочинения на литературном портале опубликовала? Так вот, я вчера выложила еще два стиха, а сегодня рассказ. Завтра начну поэму сочинять. На тему глобального потепления. А может про экономический кризис — я еще не решила. Что ты на это скажешь?

— Очень хорошо, кисонька, только ты не очень торопишься?

— Конечно, нет! Я еще столько сочинить могу! У меня уже свои читатели появились. Вчера, например, семь просмотров, а позавчера девять. И сегодня с утра три. А всего за два месяца целых триста пять человек. И многим нравится! То есть некоторые даже пишут отзывы.

— Я тебя поздравляю! И хорошие отзывы?

— Ну, говорят, что забавно. Правда, уже завистники появились!

— У тебя завистники?

— Да пишут всякую чушь про … Ну да это не интересно. Я их в черный список заношу. И вообще у меня такие перспективы. А вдруг меня пригласят в журналах печататься? Интересно там гонорары большие? Или книгу издам в глянцевой суперобложке. Определенно меня ждет слава Федора Ивановича!

Муж недоуменно посмотрел на свою воркующую супругу.

— Чья слава? Прости, я не расслышал.

— Федора Ивановича.

— А кто это?

— Какой ты дремучий человек! Статьи пишешь про квази-ерунду свою, а мировая культура тебя не волнует. Вот как с тобой жить? Достоевский. Федор Иванович Достоевский! Понял теперь?

Единственное, что понял Стас, это то, что от одной его улыбки сейчас может нарушиться мир и спокойствие в семье. Он сдержал рвущийся наружу смех и очень серьезно произнес:

— Манечка, он не Иванович. Он Михайлович.

— Кто? — Маша недоуменно посмотрела на мужа.

— Достоевский. Его зовут Федор Михайлович Достоевский.

— А Федор Иванович тогда кто?

— Не знаю, милая. Может Шаляпин?

— А он тоже писал?

— Нет, он пел.

Мария на минутку задумалась. Где-то глубоко внутри появилось что-то вроде раскаяния. Муж занят. Опять полночи со статьей провозится, а она его всякой ерундой отвлекает. Молодая женщина подошла к мужу, провела рукой по его когда то пышной шевелюре.

— Приходи ужинать, зайка. Расскажешь о своих квази-бинарных системах. Через пять минут все будет готово.

Она пошла к двери, а Стасик смотрел на удаляющуюся супругу и думал: «Эх ты! Манечка-графоманечка моя».

У двери жена вдруг обернулась: «Люблю тебя!»

— И я тебя люблю.

Жена ушла накрывать на стол, а Стас вернулся к работе. Мир в семье был спасен!