Sad Comedian. Патриотизм как гонки по кругу

SadComedian.

Патриотизм как гонки по кругу.

Для чего нужны предыстории? Явить миру образ героя с богатым бэкграундом и впечатляющей харизмой? Так вот, здесь вообще не об этом. Ни героя, ни бэкграунда. Потому и предыстория коротка, примитивна и непоследовательна. Может, она и вообще не нужна…

— Сразу хочу предупредить легкомысленно расслабленный зал, что это будет интеллектуальный stand-up. Никаких шуток про жопу или связанные с ней естественные и противоестественные процессы, как вы уже привыкли и, вероятно, на этот раз рассчитывали. Сразу забудьте. Что это за стон разочарования? Нет, всё будет очень серьезно. Это вам не комедийное шоу. Кому-то может не понравиться, что я скажу. Если в зале есть несовершеннолетние — вы вправе заткнуть уши. Нет? Ну — слушайте! Как-то вы все напряглись… Аж лица посерели. Ладошки затвердели и похолодели. Смущенные переглядывания… Ладно. Давайте начнем с чего попроще.

«Будьте любезны!» — немного облегченно кричат из зала. Замечательно, первый контакт с публикой налажен. Главное — ни мне, ни им не превышать градус ожиданий от обещанной встречи — обычная ошибка новичков. И всё у нас наладится.

— Да, хорошо. Тут недавно включил зачем-то телевизор — никогда не повторяйте эту глупую, но чрезвычайно распространенную и удивительно опасную ошибку! Так вот: вы не смотрите эти странные гонки маленьких машинок по замкнутому кругу — «Формула 1»? Жуткое зрелище. Так и хочется прокричать: «Валите! Боже, просто уезжайте! Вырвитесь на свободу! Вы же такие быстрые, вас ведь никто не догонит!» Но они как зачарованные всё время возвращаются в точку старта…

— И я просто не понимаю всего того нездорового хайпа за последние несколько лет: «О! У нас свой гонщик в Формуле один! Невероятно! Даниил Квят! Мы его так поддерживаем!» И что? Много он выиграл? Ни одной долбаной гонки! Более того. Очки дают за первые десять мест на финише. Десять! Этот… Даниил… всегда приезжает одиннадцатым! И я, как ни включу трансляцию, вижу: он каждый раз, натурально, едет одиннадцатым! Ну, или, в крайнем случае, борется за десятое — неудачно; или одиннадцатое — с переменным успехом; место...

Чертов обязательный бэкграунд! «У нас должна быть веская причина слушать всё — “что это вообще такое?” — внимательно! Законы драматургии так устроены! Короче, кто говорит-то?»

Какая разница? Просто симпатичный, но немного грустный человек на сцене. Возможно, у него случилось что, и он просто хочет поделиться…

— Я вот думаю… Если бы меня посадили за руль и сказали: «Приезжай в первой десятке», а я бы приехал одиннадцатым. Ну, меня бы похлопали по плечу, но перед второй гонкой чуть более требовательно: «Ты должен быть в десятке». А я снова одиннадцатый. Ловишь косые взгляды, готовишься, настраиваешься по максимуму… и опять одиннадцатый! Так после третьего раза я просто не смог бы смотреть в глаза механикам, пошел бы за угол и застрелился! Ну, или хотя бы проблевался. А этот ничего, улыбается в камеру, дает интервью, гоняет уже который год… и почти всё время приезжает ровно одиннадцатым! Непостижимо! Статистически невероятно! По-моему, даже если специально, назло кому-нибудь, стараться приезжать именно на этом, самом бессмысленном, обидном месте, у тебя бы ничего не получилось! Да ни у кого бы не получилось! Такое просто не рассчитаешь! Таким нужно родиться! Даниил… назвали же родители…

Я медленно перемещаюсь вдоль края сцены как неуверенный турист-лежебока перед кромкой непрогретого моря. Одна плохо забитая доска слегка пружинит. Будто бы намекает, что пора прыгать в зал.

Надо заканчивать с разогревом, настало время сказать действительно что-то важное. Могут пить, говорить, отвлекаться, хоть уши заткнуть…

— Ну, он молодой ещё, может со временем… Молодые люди вообще туповатые. Никто не возразит? Объясню. Закон природы и биологический факт, что человеческий мозг заканчивает формироваться только к 20-ти годам. Поэтому в армию и забривают восемнадцатилетних, чтобы проще было заставить этих недоразвитых под рандомный танк с гранатой бросаться. И раньше-то, в святые книжные времена, еще было терпимо. А теперь, когда новое поколение Зэт уткнулось во все эти Твиттеры, Инстаграмы, Перископы — оно отупело окончательно! 140 буковок — что, больше за один заход в размягченный мозг не вмещается? Непостижимо, твою мать!

— И люди постарше еще могли бы их чему научить, хоть как-то образумить, но они прилипли к зомбоящику. Никогда не повторяйте эту глупую, непростительную… но я уже говорил… А там Киселев и Проханов! Вот из-за кого лучше выкидывать эту мерзость в окно! Я про телевизор, а не про… хотя… знаете ли: летящий вниз Киселев, матерящийся про радиоактивный пепел… это могло бы стать хитом! Выбрасывать каждую неделю по одному теле/долбаному/герою с третьего или четвертого этажа, чтобы не насмерть, только до хруста, так сказать — для многоразового использования…

— Но я отвлекся. На самом-то деле тут не до шуток! Ведь взрослые люди впервые за всю историю человечества стали тупее детей! Традиционно, телевизор был для них окном в большой мир, в настоящую (ой ли?), красивую жизнь, только вот почему-то они уверились, что этот мерцающий экран поставляет им правду. Так захотели поверить, так увлеклись повышенным эмоционалом, снижающим критическое осмысление входящей информации, что действительно поверили. А затем их просто прозомбировали этими дегенеративными политическими шоу до невменяемого состояния! Потому и патриотов вокруг развелось так много. Они как тараканы сбегаются на протухшие ещё в 19-м веке идеи: славянофильство, русский мир — черносотенцы недоразвитые! Ведь единственная функция патриота — препятствовать любой реформе и каждый раз загонять страну обратно в точку старта. Ни в коем случае не дать ей развиваться. Гребаная езда на тройке по кругу! С цыганами, водкой и балалайками!

— Так вот, если б мне пришлось выбирать, а это был бы тяжелый выбор, чем меня заразят: СПИДом или патриотизмом, я бы всё-таки выбрал СПИД.

В зале кто-то охнул. Я хлебнул водички, предусмотрительно оставленной на столике, и через долгую секунду, заботливо выдержанную для осмысления случайным зрителем: «куда я попал» и возможность поспешить к выходу, продолжил:

— Я понимаю, понимаю ваш шок — сейчас модно быть патриотом, поддерживать вторжения в чужие страны, рядить детей в военную форму, плясать на костях. Включать мозги опасно. Ведь, если начнешь понимать, что происходит — останешься один в мире умалишенных. Я понял эту страшную вещь: почему в России одиночка обречен исторически! Вместе мы победим, а один я — что? Победю? Побежду? В русском языке вообще не предусмотрена соответствующая форма для этого глагола. Подумать только: просто не предусмотрена! Совсем! Один человек здесь победить не может в принципе. Но прокричать так громко, что его услышат — это не только возможно, это необходимо!

Я стараюсь кричать так громко, как могу. Именно для этих удивительных возможностей и приходишь в stand— up. С ненавистью к людям, мешком обид из прошлого и отсутствием пиетета к любым, даже самым скользким темам для шуток.

Продолжение следует непременно!