Нобелевская речь

Уважаемые дамы и господа!

Выступая перед вами в этой городской ратуше, в самом центре Стокгольма, я преисполнен чувства глубочайшего уважения к умнейшим людям современности, собравшимся здесь и сейчас, дабы лишний раз испытать удивительное чувство избранности. Ибо, как заметил Овидий, милее всего те подарки, чья ценность в самом дарителе.

Не могу сказать, что решение вашей свободной Академии о присуждении мне столь престижной премии, явилось для меня полной неожиданностью. Думаю не ошибусь, если замечу, что, как и большинство здесь собравшихся, я уже заранее имел в голове тщательно заученный текст речи, произносимой по традиции при завершении столь волнующей церемонии награждения. Более того, у меня подобных речей было две: одна на случай присуждения мне премии в области физики, другая – в области химии. Пути Господни неисповедимы, и сегодня я втройне горд и бесконечно благодарен вам, что получаю премию в области литературы. Таким образом, мне приходится говорить эту речь экспромтом и уповать лишь на то, что внимание слушателей рождает красноречие выступающего.

Итак, позвольте мне начать с яиц и закончить яблоками, как римляне традиционно начинали обед с блюда из птиц и завершали его фруктами.

Уверен, собравшиеся здесь согласятся со мной, что более чем столетняя история вручения Нобелевской премии доказала ее непредвзятость относительно нации или цвета кожи награждаемого. Писателя узнают по словам, как льва по когтям, а добрая слава – это второе наследство. Однако, о себе следует говорить, соблюдая меру, а о других – с почтением. Поэтому, оглядываясь на вереницу лауреатов, мне особенно приятно отметить, что несколько раз с этой великой трибуны уже звучала русская речь. Я говорю о своих соотечественниках, также получавших премию в области литературы. Это: Иван Бунин, Борис Пастернак, Михаил Шолохов, Александр Солженицын.

Гиппократ говорил: жизнь коротка, наука обширна, случай шаток, опыт обманчив, суждение затруднительно. Собравшимся здесь особенно хорошо известно, что к вершинам можно добраться лишь через теснины.

Наука – сладкий плод горького корня. В истории не раз бывали случаи, когда гонясь за сомнительным, мы упускали верное. И все же задача великого ученого, как и великого художника, – искать дорогу к Истине, либо же прокладывать ее самому.

Сенека утверждал, что искусства полезны лишь в том случае, если они развивают ум, а не отвлекают его. Я бы добавил, что искусства обязаны развивать ум всего человечества. Человек – существо социальное. Как муравьи не способны выжить вдали от родного муравейника, так и мы перестаем быть самими собой в отрыве от себе подобных. Даже самые известные затворники постоянно поддерживали связь с миром. Связь пусть не физическую, но духовную. Выражаясь языком физики, между индивидуумом и обществом, невзирая на преграды их разделяющие, всегда наблюдается строгая корреляция. И когда нам кажется, что мы творим исключительно для самих себя, мы как никогда близки ко всему человечеству.

Объективное искусство ни на минуту не должно забывать напоминать для кого ее создал творец. И задача премии, присуждаемой вашей справедливой Академией, состоит, на мой взгляд, в том, чтобы лишний раз напомнить ученому, что его труд востребован и принят человечеством с благодарностью. Задача подобной премии – вывести мыслителя из его мнимого одиночества, осветив его лучами заслуженной славы. Ее задача – не дать мыслителю запереть себя в глухой башне из слоновой кости, однако, оставив его по-прежнему свободным в своем творчестве, ибо не обремененный ношей путник поет, даже повстречав разбойника. И с указанной задачей данная премия превосходно справлялась, справляется и, уверен, будет справляться долгие годы.

В завершении мне остается еще раз поблагодарить вас от всего сердца и, без ложной скромности, от всего ума за честь, которую вы мне оказали. Публично обещаю не забыть и подготовленные мною речи по случаю присуждения премий в области физики и химии.

Спасибо за внимание!