Ари и Шари

Жил был кот. Обычный дворовой, но с бабочкой на шее и в ажурных чулках на задних лапах. Причем ажурность левого чулка была сильно под вопросом. Больше на спущенный чулок походила эта ажурность. Но, как ни странно, такая природная неряшливость добавляла толику благородства к интеллигентному виду кота. И все в доме решили, что он аристократ. Кот не возражал и с достоинством носил имя Ари.

А рядом соседствовал пес, просто пес, пролетарской национальности, с куцым хвостом, дружелюбными глазами и двумя проплешинами по бокам. В общем, потомственный пролетарий со всеми вытекающими. Морда у него была самая что ни на есть простецкая, Шариковская. Но хозяева подошли к делу творчески и вычеркнули из имени Шарик последнюю букву, как бы убирая из судьбы псины уличный замес. Это, конечно же, придало шарму дворняге, но ни ума, ни хитрости не добавило.

Жили они по-разному. Иногда дружно, иногда «как кошка с собакой». В основном, ладили. Чай, не первый год терлись боками в этом деревенском доме.

Хозяева им достались спокойные, заботливые. Кормили по часам, сытно. Хотя неугомонному аристократичному коту постоянно хотелось чего-нибудь этакого. Душа требовала праздника, а тело суматохи.

Авантюры бы какой-нибудь, хвост вам в лапы!

Но ничего шумного в округе не происходило. Текла размеренная сельская жизнь.

Ари не имитировал вселенскую скуку, он ее искренне излучал. Зато Шари излучал щенячий восторг. Всегда. По поводу и без.

Временами, скуки ради, кот шипел на пса, временами с ним не общался. Но чаще использовал его пролетарское величество в своих не всегда благородных целях.

Обильно пожрать Ари любил. А что? Дело это благородное — набить шелковистое брюшко вкусностями и понежится на веранде в различных художественных позах. Хозяев это приводило в умиление. Они частенько кидались к телефонам и фотографировали его с разных ракурсов. Ари любезно разрешал. Пусть любуются. Why not?

***

Воровство — дело не благородное, но авантюрное, хвост вам в лапы.

А тут аж два батона колбасы, пухленьких, свеженьких! Аромат нежнейший. И не завернуты в целлофан, как в тот раз. Еще и лежат сверху других припасов. Ну, как тут не соблазниться?!

Ари мурлыкнул в сторону Шари, мол, смотри, какое добро на столе? Тот уставился на провизию. Щенячий восторг сполз с морды.

— Нее, низзя! Заругают, — гавкнул он тоскливо, и не особо твердо добавил. — Выдадут сегодня на ужин.

— По кусочку дадут! — тут же отмявкался кот, — А душа праздника требует!

— Низзя, — протяжно проскулил Шари и поджал облезлый хвост.

— Трус! — фыркнул Ари и стрелой, несмотря на солидный вес, взлетел на стол.

Столкнуть пару батонов колбасы — особого ума не надо, хвост вам в лапы.

— Эта еда не со стола, а с пола, — назидательно промявкал Ари, ловко спрыгивая на пол. И барским тоном домурлыкал. — Вкушай, рванина! Угощаю!

С одной стороны кот прав. Все, что не на столе, а на полу, принадлежит им по определению. А с другой стороны, имеет место коварный умысел. И как теперь быть?..

Пролетарские мозги Шари метались в поисках истины больше минуты. Победила колбаса.

Сожрать батон колбасы в один присест оказалось слабо что пролетарию, что аристократу. Цена вопроса — как сохранить оставшееся богатство.

В общем, Шари с задачей не справился. Его пролетарская морда состроила виноватую физиономию при виде хозяина. Слюна предательски стекала на бороду и капала на тощие остатки лакомства.

А кот аристократично и неспешно возлег на свеже утащенную добычу, и замер в художественной позе. И никакая слюна не капала из его благородного рта.