Адвокат

Седая муть забитых стен,
меж них – решётчатые соты. 

И можно говорить про тлен,
про безысходность и заботы;
аборт 
надломленной судьбы,
цветок,
растёртый мясорубкой – 
итог один.
И вечный ты
плывёшь в фисташковой скорлупке

по морю,
полному акул.
Меж звёзд
из вспышек фотокамер.
В дороге будто бы заснул,
увидел тигли, уголь, пламя…

УДАР!

По наковальне грёз,
по бутафорски-чёрной плахе!
Судья, впав в искренний серьёз,
перебирает груды папок,
выслушивает,
теребит
на жирной шее медальончик.
Тебя всё тянет юморить – 
а дело будто снова к ночи…

Расходимся.

Подъем.

Опять

зевают в креслах репортёры.
Вот прокурор орёт на мать – 
конечно же, по телефону…

УДАР!

И он уже встаёт,
как неизменно-светлый рыцарь:
читает – будто бы поёт,
выплёскивая яд на лица.

А ты уж вовсе Сатана!
И преступленьям твоим нету
ни оправданий, ни числа!
И не мотивы, 
не сюжеты –  
одна лишь жадность
над тобой.
(ты, правда, не поймешь – какая?),
но все кричат – виновен, мол!
Ищи глазами адвоката…

У вас с ним уйма общих черт,
и даже голоса похожи.
Немудрено – весь контингент
в нём видит дьявольские рожи!
Но… умолкает,
захмелев
его искусными речами – 
про то, как скучен белый свет,
про то, что скрыто за очами…
Про мир
за гранью прежних догм,
где падающих прочь толкают
в простёртый книзу небосклон.
— Убийца? Что вы?
Это ангел!

Они не слушают его,
купаясь в собственном пороке,
вкушая бесконечный гром
увядшей в пламени эпохи.
Распались соты,
цепи – прочь!
И, грудью разрывая ленты,
ты входишь по колено в ночь,
касаясь губ дивертисмента…