Дом без первого этажа с сентябрем

Я даже и не представлял, насколько сложно строить дом — пока сам не взялся за постройку. Нет, я понимал, что меня ждут трудности, и немалые, — но не ожидал, что до такой степени.

Прежде всего, комната с детскими воспоминаниями должна была быть рядом с комнатой с детскими страхами, и рядом с комнатой с мечтами — уже не детскими, а такими, которые с детства и на всю жизнь. Более того, все эти комнаты непременно хотели быть на втором этаже — спрашивается, что тогда должно было быть на первом. Нет, я, конечно, мог бы поместить на первый этаж комнату с какими-нибудь разочарованиями, но я не хотел, чтобы мой дом начинался с разочарований.

Рядом с детскими воспоминаниями хотели обустроиться уж слишком много комнат — а их могло быть всего-навсего шесть, — слева, справа, спереди, сзади, этажом выше и этажом ниже. А желающих было больше — и получалось, что придется выходить в какие-то высшие измерения, а в высших измерениях я был не силен.

Сложнее всего оказалось с мечтами — хотя вроде бы, что может быть проще. Нет, комната для мечт получилась легко, а вот рядом надо было построить комнату с реальностью — и вот тут-то начинались трудности, две комнаты разбивались друг о друга. И ладно бы я еще понял, если бы мечты разбились о реальность — но получалось с точностью до наоборот...

Я понял, что окончательно проиграл — когда прочитал, что нужно сделать комнату для сентября, причем, не абы какого, а самого важного сентября в моей жизни, сентября, который разделил жизнь на «до» и «после», такого сентября, который всем сентябрям сентябрь. Но как назло я не мог вспомнить ни одного такого сентября — все они были какие-то недостаточно сентябристые, что ли. Я все-таки выстроил спальню для сентября — с минуты на минуту ожидая, что весь мой дом разлетится, как карточная игрушка, ведь в комнате никого нет. Каково же было мое изумление, когда через пару дней в комнате и правда, оказался сентябрь — какой-то странный сентябрь, я не мог его вспомнить...

—… еще бы вы меня вспомнили, — фыркнул сентябрь, — меня еще в вашей жизни не было.

— А...

—… и даже не спрашивайте, когда я буду, я не могу вам этого сказать… сами понимаете, будущее...

— Да, конечно, понимаю...

— Да ничего вы не понимаете, так и ждете, что я вам все расскажу! А рассказывать-то нельзя! И чего вы прошлое наглухо заколотили, нельзя прошлое заколачивать, уж какое бы оно ни было, а без прошлого будущего вам не видать. А будущее закройте, нечего вам туда подглядывать… нет, планы, это другое, в комнату с планами заходите, и почаще. А в комнатах с будущим нечего вам делать....

Я хотел спросить у сентября, как построить дом хотя бы в четырех измерениях — но он уже исчез за дверями.

Не могу сказать, что я построил дом — дом построился как-то сам по себе, сложился, как паззл, схлопнулся, склеился. Он оказался меньше всего похож на дом — и все-таки я понимал, что это именно дом, именно такой, какой он должен быть — с детскими воспоминаниями, детскими страхами, мечтами, сентябрями, переворачивающими судьбы, еще не открытым будущим, и приоткрытым прошлым, мечтами, которые не разбивались о реальность, и реальностью, которая не разбивалась о мечты.

Я учил дом ходить аллюром и прыгать через барьеры, подниматься на холмы и спускаться вниз. Ближе к осени дом уже достаточно окреп, чтобы покинуть меня и уйти в степи, где жили другие дома. А мне не оставалось ничего кроме как браться за новый дом, готовить фундамент, чертить судьбу, обязательно с лестницей на второй этаж и без первого этажа, потому что на первом этаже жить никто не хотел...