Слепой старик

Слепой старик.

Однажды старец на заре, слепой,

Судьбу жестокую кляня,

Стучал клюкой по мостовой,

Брёл тихо, дьявола броня:

«За что ж ты, подлый, смрадный бес,

Не дашь ни жить мне, ни пропасть?

Видать и тот слеп, что воскрес, -

Калеку о́тдал в твою власть.

Никто не держится меня -

Нет к гуслям тяги, нет к труду,

В крови ни искры нет огня,

Когда ж я вовсе про-па-ду?»

Так отмеряя шаг за шагом

Свой скорбный путь, старик стенал.

Пока не вздрогнул доходяга,

С ним рядом голос вдруг: «Ты звал?»

— Ничуть! — опешил дед. — И кто ты?

Стоишь преградой предо мной.

Неужто нет другой заботы?

Я говорил лишь сам с собой!

— Ты, старый, не шути со мною, —

Тяжелый голос отвечал.

Ты помянул? Я пред тобою,

Ответь мне, для чего позвал?

Слепой поежился, он понял,

Кого в безмозглых он речах,

К себе из пекла сдуру поднял,

И к горлу подкатился страх.

— Да как же? Но, гляди ж, дозвался…

И как не звать, когда вокруг,

Нет подле, кто бы задержался.

Всех распугал мой злой недуг.

— Да ты лукавишь? Слышат тени!

Забыл? Лишь мир свой начал путь,

Я есть творец лукавства, лени,

Кого ты хочешь обмануть?

Ты немощен, слепец, с того лишь,

Что с дня рождения до сих,

Одни проклятья балаболишь,

Не то про близких, про родных!

Но, раз призвал меня усталым,

Дабы не слушать ложь твою,

Хочу я откупиться малым,

Давай тебя я одарю?

Поскольку твой язык несносный,

Доселе гнал всех от тебя,

Повелеваю детям, взрослым -

Теперь внимать тебе, любя!

Пусть каждый преданностью платит,

За желчь и яд в твоих словах.

А надоест, так скажешь: «Хватит!!!»

И дар сей превратится в прах.

Вот дрогнул воздух – нет Чужого,

Страшащий голос вдруг исчез.

Старик пождал еще немного, –

Его оставил грозный бес.

И вот, как водится – не ново.

Слепому дар сей вышел боком.

Где б ни был он, лишь скажет слово,

За ним идут, как за пророком.

Шло время, а людское море,

Вокруг него все прирастало.

Мечта вдруг обернулась в горе,

Совсем житья ему не стало.

Теперь не спрятаться нигде!

Да́ уж, сбылось, о чем мечталось.

С трудом укрыться по нужде,

Лишь час от ча́су получалось.

Что ни скажи – ликует люд,

И хвалит старого за мудрость.

Будто прозрели – сами прут,

Зовут других. Сколь их собралось?

Слепой повертит головой,

Прислушается – шумный гомон.

Бредёт в воде реки людской,

Куда не знает по урё́мам[1].

Вошли в болота. Смрад и гнус.

Завязли люди, где-то тонут.

Уже не радует искус,

Слепой от горя просто стонет.

Когда ж десятки чьих-то душ,

В жиже болотной он истратил.

Вдруг взбеленился «Мудрый муж»,

И закричал истошно: «Хватит!!!»

Очнулись люди, осмотрелись,

Застыли возле старца кру́гом.

Их души гневом разогрелись,

Опережая все друг друга,

Вдруг стали старца поносить,

И упрекать его в тревоге.

И вывести с болот просить,

(Никто ж не знал домой дороги).

Когда устали – гомон стих,

Слепец поднялся на колоду.

Взирая из глазниц пустых,

Так обратился он к народу:

«Куда вы шли? За кем вы шли?

Зачем надеялись на что-то?

Да разве ж что-то я сулил?

Привыкли вешать на кого-то,

Свой тяжкий путь, свою судьбу -

На черта, духа или бога.

Хоть у кого-то есть во лбу,

Своих мозгов? Ну хоть немного?

Кому вверяете вы жизни?

Доверие – монета злата.

И от рождения до тризны,

Идет доверием оплата.

Да разе звал я вас с собой?

Старик с увечьем – пёс бродячий.

«Так кто ж из нас тогда слепой?!

И разве хоть один тут зрячий?»

9: 50                                           17.10.2023

[1] Урёма — (тюрк.) густой пойменный лиственный влажный лес с высокотравьем и тростником, а также пойменный таёжный лес. В Западной Сибири У. – сфагновое лесное болото с сосной, в том числе кедровой