Перетяга*.

(Сказка)

Жил старик со своею старухой

У самого синего моря.

Мирились с нуждой и порухой.

Старик пережил немалого горя

В том числе от своей же старухи.

Однажды поймал в море малую рыбку,

Да сжалился старче над ней.

"Плыви, мне не надо такого прибытку.

Что толку в улове таком будет мне?"

"Спасибо! – тут молвила Рыбка. — В долгу

Пред тобой не останусь, тебе кое в чём помогу.

Тебя одарю я особенным слухом.

Однако ни с кем ты о нём не делись -

От этого будет зависеть теперь твоя жизнь.

Ступай себе с миром домой ко старухе".

Поплёлся старик. Что тут поделать?

Да по пути он решил отдохнуть, отобедать.

Под дубом покушал, под ним задремал,

Ветвями от солнца и тенью прикрытый.

Домой не спешил, наперёд домогательства знал:

Старуха начнёт донимать то с корытом,

То дом подавай ей с дворянским крыльцом,

А там ведь пристанет — и с царским дворцом…

Замашки старушек известны давно, -

Вот и решил выждать время за сном.

Сквозь сон вдруг он слышит на дубе галдёж –

На ветвях собрались птенцы-молодёжь,

И старая с ними сидит там Ворона,

Она говорит им сердито из кроны:

"Подальше летели бы вы от греха,

Не троньте под дубом того старика!"

Но ей самый смелый противоречил:

"Мне хочется есть! Что внимать ваши речи?

Я подкрадусь к старику потихоньку сейчас

И выклюну левый, один только глаз.

Зачем ему два? Одним обойдётся старик".

"Ах, рыбка, так вот меня чем одарила!

Мой слух понимает их птичий язык!

Ну, погоди же, птенец чернокрылый!.."

Вот с дуба шальной воронёнок слетает,

И к старику – скок-поскок – начал красться.

А следом за ним брат его стал спускаться,

Похоже, глаз правый того привлекает.

Лишь первый подкрался малыш к старику…

Старик — хвать! — поймал наглеца за ногу.

И был бы разбойничку праведный суд -

Ворона вмешалась в процесс судный тут:

"Рыбак, не губи, отпусти! Птенчик млад!

За это тебе покажу я припрятанный клад.

Вот тут вот под дубом копни посошком,

И вытащишь клад с золотым сундучком.

Разбойник оставил его второпях, проходя,

Ему уж не нужен, так он осчастливит тебя".

Старик отпустил воронёнка: "Что ж — Бог с тобой!

То будет наука тебе за разбой".

Послушал Ворону, копнул посошком -

И вынул он клад с золотым сундучком!

Принёс сундучок он старухе домой -

Старушка цветёт, словно стала опять молодой.

Жена тут к нему: "Ах, ты мой старичок!"

От преизбытка эмоций вдруг в дедову лысину – чмок!

У деда из рук даже выпал дрючок,

Кладоискатель — кривой посошок.

Забыла она тут про спесь, про извечный набор:

Корыто, дворянство, про царский убор…

Купили всё сами: и дом, как дворец,

При доме хозяйство, садовник и жнец.

Жить бы на радость, горя не знать,

Да стал тут старушенку зуд донимать.

Пристала карга к старику, как репей:

"Признайся, откуда такое богатство?"

Старик ей в ответ: "Не скажу, хоть убей!"

"Ну, так прибью за такое упрямство!"

Втемяшится чтó если вздорной старухе,

То доведёт до беды, хоть накладывай руки!

Мается старый: пропал не за грош!

Не скажешь – беда, а скажешь – умрёшь!

Заметил Петух, что хозяин в мученьях…

" Эй, барин, насыпь-ка зерна, покажу развлеченье".

Старик, не скупясь, стал зерно рассыпать,

Тут куры сбежались на двор — ко-ко-ко — ворковать.

Петух налетел – разогнал весь курятник

И гордо стоит у зерна, как привратник.

Хозяину хитро на кур подмигнул.

Затем прокричал: "А ну, налетайте! А ну!"

И куры с квохтáньем к зерну подлетели,

На Петю с восторгом, с любовью смотрели.

"Вот так-то! – Петух старику говорит. –

Со стаей живу — ни одна не ворчит".

Понравился Петин намёк старику:

"Да что я, ей Богу! — одну одолеть не могу?"

Старуха с утра ещё пуще браниться:

"Скажи, старый чёрт! Где сумел поднажиться?

Аль я не жена, не твоя ли супруга? "

И скалкою метит по лысине въехать.

"Достала меня ты, однако, подруга!

Быть может, такая тебя успокоит утеха?.."

Взял он старуху за ворот атласный.

Повёл в дровяник в тихий угол негласный…

Когда возвращались — Голубка идёт с Голубком.

Старуха перед ним так и кружит юрком,

Готовая бисер метать перед старче,

В глазах – свет кометы, быть может, и ярче.

Похоже, он дивное средство припрятал средь дров,

Что придаёт уваженье, и, может, любовь?

А Петя, причину ту зная, смеялся,

Когда из-за стен тихий стон раздавался.

Старуха, стоная, шептала: "Ай-я-яй! Как не стыдно?"

Старик признавался: "Ох, стыдно, обидно!

На старости лет заставляешь грешить.

Но как мне иначе тебя ублажить?

Вот, нá тебе первый ответ … А вот пятый!

А спросишь ещё – так получишь восьмой и девятый!

Ответ я тебе дам на каждый вопрос,

Чтоб не совала ты впредь любопытный свой нос!"

Взмолилась старуха: "Всё-всё, дорогой!

Чёрт это мутит, он ходит за мной.

Сама бы я разве к тебе приставала?

Он зудит и зудит, а я изнывала.

Ты знаешь меня – ведь я ж не такая.

А нынче я стану — совсем золотая!"

"Ну, золотой будешь – нет, погляжу.

А шёлковой точно, как ублажу!

Вот перетяга — чтоб впредь тебя чёрт не зудил,

Ты на неё, как на образ священный, почаще гляди!"

"Ах, рыбка, спасибо! За дар не обычный,

Что голос теперь понимаю я птичий.

Иначе бы как уловил я Петрушин намёк и совет?.."

Теперь лишь старуху вдруг чёрт защекочет,

Пред ней уж готовый на стенке ответ.

С тех пор в их дому, во дворце, между прочим:

Склад, лад меж собою, совет да покой,

Старик, не старик стал – а муж дорогой.

На том и продлил он свою и старухину старость.

А надо-то было, ну сущую малость.

______________

*Перетяга – чересседельник в упряжи (ремень или верёвка), идущий через седельце на спине лошади от одной оглобли к другой.