Волк из стаи

Когда луна всходит после красно багрового заката. Последние лучи умирающего солнца растворяются в небесах. Стрелы пылающего космического светила-лучи больше не несут тепла, а тень обволакивает землю, словно приводя за собою смятение загробного царства мертвых — сумрак и холод. С восходом луны земля обретает тишину и упокой. И только человеческий ребенок боится тьмы и пустоты, теней сумрака крадущихся в его комнату. И этот опустошающий страх вызывающий холод, остужающий кровь в дрожащих жилах. Сердце колотит, все сильнее ускоряя красный поток, не давая, остановится, жизни увянуть. Этот страх пронизывающий человеческое дитя перед сном, ибо он подобен покою, безмолвию, что сравнимо обретению смерти. Сон для ребенка подобен смерти. Каждую ночь человеческое дитя с тревогой в чистом, не порочном и пока еще невинном сердце ложится в свою постель спать. Каждую ночь человек обречен умирать, а потому постель как будто гроб в который ложится мертвец. Он, ребенок и почти уже мертвец боится встретить обитателей царства тьмы несущих свой дар упокоения, он боится уснуть и обрести покой. А тьма она так внушает в чистый разум пустоту, забвение, что человеческое дитя все острее ощущает свое одиночество и беспомощность. Воистину человеческий ребенок не боится ни смерти, ни тьмы — он питает страх к одиночеству, пустоте и покою.

Но за окном, там в лесной чаще раздается душераздирающая песнь-вой волка. Он взошел на вершину обрыва, что бы вновь бросить вызов теням сумрака. Он возвысился над лесной чащей, над верхушками деревьев, которые окутала всепоглощающая забвением тьма.

Хоть и подьем на вершину всегда был трудным и полным препятствий, но он не роптал, не выл и не искал помощи у своей стаи, племени. Волк всходил сюда — на обрыв сам, в одиночку. Более никто из его стаи не решались взбираться по крутому и опасному склону. Они предпочитали пребывать там внизу — в чаще леса окутанной мраком обретая привычный им упокой через забвения сон. Они просто смирились, прижились к покою настолько, что перестали стремиться и замечать свет воспринимая тьму леса за свой дом, обитель. Эти волки были его соплеменниками, но волк-вожак их презирал, ибо они были подобны человеческому дитя. Они предпочитали жить в смятении, тревоге каждую ночь ожидая прихода обитателей тьмы — теней сумрака. Когда мрак сгустился на столько что свет уже не мог озарить лес, не мог уже прорваться сквозь листву верхушек стволов широких, старых как мир, и от того уставших деревьев. Тогда Волк-одиночка не мгновенья не колеблясь, сорвался с места покидая уютные, насиженные обители своей родной по крови, но чуждой по духу стаи. Вожак устремился к обрыву, возвышающемуся над упокоившимся лесом. Бежал прочь, воспрявши духом он уже не ощущал усталости.

И наконец, волк-одиночка присел на вершине склона уже в сотый, а то и тысячный раз, перед тем как издать очередной вой — бросить вызов теням сумрака. Сияние луны окутало его лик и озарило взор над трущобами леса.. Волк — одиночка возлюбил всем сердцем полную луну как мать ибо его душа так же чиста, в одиночку излучала и несла свет соплеменникам — волкам также как единое ночное светило сияло в небесах над темным лесом. Только здесь, на высотах свет ночного светила-матери луны освещал и озарял сиянием тьму раздражая пустоту, сон и покой. Вожак яростно взревел свою песнь, которая эхом прокатилась, до края горизонта, раздражая обители сумрака. Но внизу кроны деревьев с плотной листвой не пропускали, ни лучика-стрелы из ходящего от ночного светила.

Но вдруг стало еще тревожнее и зловеще. Слуги тьмы услышали, разгневались и наслали тяжелые, угнетающие небо тучи, которые закрыли собою мать луну. Сияние увядало стремительно на очах у храброго волка. Лес погрузился в полную тьму. Волк в отчаянии и страхе перед тьмой упал, крепко прижимаясь к земле. Казалось, что уже никто не имеет сил противостоять теням сумрака. Сияния матери луны больше нет, она умерла, и тучи погубили ее. Но волк одиночка ужаснулся вскоре от этой своей душераздирающей мысли. Разве я дитя человеческое, которое боится тьмы и покоя? Разве я не сын луны матери? Кто я во истину? Даже если мать умерла, то разве не сыну должно понести свет ее гибнущим, покоящимся во сне забвения во мраке леса?

Волк-вожак воспрянул вновь духом отбросив страх присущий его волкам соплеменникам и детям человеческим да бы восстать и бросить вызов против. Он поднялся на краю склона вздымая свой взор туда откуда раньше освещала мать луна. Разнеслась опять песнь волка одиночки до края земли, по всему покойному лесу. Взревели в ответ ему эхом обитатели сумрака насылая еще более угнетающие тучи что затмили собой даже звезды. И наступил полный мрак и покой. Подул лютый ветер задувающий все на своем пути.

Но волк не упал и не прижался к земле ибо он матери сын и кому как не ему одному надежда и храбрость противостоять слугам тьмы. Он восстал и выпрямился еще больше чем когда либо ранее не взирая на ветер, который норовился его погубить-сбросить и сдуть с вершины обрыва. Он взошел еще более ввысь по вершине, где раньше не осмеливался встать — у самой пропасти. У самого края волк одиночка окреп и наполнился силой духа. Праведной яростью загорелась его чистая душа. Он издал вновь свой звонкий вой посвященный матери полной луне — пылающую отвагой светлую песнь что пронеслась над лесом громче воя лютого ветра. Настолько громкой, светлой и сильной была его песнь на это раз что тени сумрака не нашли силы, храбрости в себе что бы достойно ответить и принять вызов яростного волка-вожака.

Тьма ослабла, ветер утих, а волк-одиночка не умолкая воет, к матери своей взывает и угнетающие тучи, наконец, растворились в небе ночном. И воцарилась мать луна, белым светом озаряя чащу леса. Ибо волк вожак не пал духом, не принимал он ни страха, ни сна. Не уступал он в борьбе ни пустоте, ни тьме, ни слугам ее — теням сумрака.

Истинно каждый из нас рождается трусливым, но чистым ребенком человеческим который видит свет и боится тьмы. Некоторые избирают другой путь становясь волками соплеменниками иной, волчьей стаи которые не боятся жить в темном лесу, смирившихся с мраком, но не ищущих свет принимая страх за должное. Но лишь немногие из них обуздав и одолев свой страх в полной мере перед тьмой, смертью, пустотой становятся благородным волком вожаком среди стаи соплеменников, но одиноким по духу ибо нести свет всем остальным это удел вожаков ушедших из толпы.