Тигрица Титла

ТИГРИЦА ТИТЛА.

Глава 1.

Стояла лунная, звездная ночь, освещая серебристым светом опушку леса, где стояли олени, чутко прислушиваясь в тишине, щипали траву. На охоту вышла тигрица Титла, гроза уссурийской тайги. За тигрицей след, вслед шли ее полугодовалые тигрята Тюнь и Тинь. Тюнь была дочкой, а Тинь был сыночком. Они уже научились вести себя тихо, не мешать матери сосредоточиться на охоте, были голодными и терпеливыми в ожидании, когда мать поймает добычу. Ночную тишину нарушали иногда пролетающие совы, да сычи громко кричавшие, жаловались на что-то.

День был жарким, а сейчас тигрица блаженствовала, когда прохлада спустилась на землю. Туман опускался, белым молоком разливаясь по низинам, роса сверкала при свете луны, драгоценными камнями. Ветер шелестел в кронах деревьев, нагибая до земли, самые тонкие и молодые. Может, поэтому, не почувствовала присутствия тут людей, и не заметила капкана в который угодила ее лапа.

Ночную тишину нарушило грозное рычание, животное ощутило сильную боль и взвыло, казалось, ее рык долетел до звезд, и они содрогнулись. Тигрята испугались и визжали около матери, прижимаясь к ней ближе. Им стало страшно впервые, раньше они не знали страха, потому, что у их матери сильной и смелой тигрицы, не было достойного врага. Сегодня их мать кто-то обидел, они почуяли это по воплю, что издавала тигрица. Тигрята не понимали что с ней случилось, пока Тинь не почувствовал кровь, он склонился к лапе матери и стал слизывать кровь. Тюнь продолжала повизгивать и прижиматься к матери. Когда тигрица привыкла к боли, она облизала своих тигрят и сказала им.

— Успокойтесь, не дрожите как листья на осине, вы забыли кто вы?

— Нет, мама, мы не забыли, мы самые сильные звери в уссурийской тайге. — Ответил Тинь.

— Тогда слушайте, что я вам скажу. Утром сюда придут люди, они убьют меня, снимут шкуру и продадут ее богатому человеку.

— Зачем они это будут делать?

— Я уже говорила вам, что всевышний сотворил нас слишком красивыми, слишком сильными, что вызывает у людей зависть.

— Мама, а что такое зависть?

— Это такое чувство, которое животным не известно. Это чувство могут проявлять только люди. Они завидуют друг другу, у кого больше денег, у кого красивее дом, или круче машина.

— А, что такое дом?

— Это их нора, где они прячутся от дождя и зноя, ветра и мороза.

— У нас такой норы нет.

— Мы просто в ней не нуждаемся. Враги нам не докучают, а холода мы переносим, потому что у нас красивая и теплая шкура. Они же рождены голые и вынуждены надевать на себя вещи, которые им дают дополнительное тепло, чтобы они не погибли.

— Так они придут завтра за твоей шкурой, чтобы одеть ее на себя?

— Нет, скорее всего, прибьют на стену или разложат на пол.

— Зачем?

— Это их капризы, у кого много денег. Тинь, я надеюсь на тебя, ты защитишь Тюнь.

— Конечно мама, — гордо ответил сын, у которого сердце стучало так громко, что он оборачивался, чтобы никто не услышал. Тигренок представлял, как утром люди будут сдирать с их матери шкуру, и его пробирала дрожь, он сильнее прижимался к матери.

— Тинь, после того, как люди сдерут с меня шкуру, вы можете съесть мое мясо. Я хочу, чтобы вы в последний раз насытились и помнили обо мне.

— Мама, я не хочу, есть твое мясо, — ответила Тюнь, и снова заскулила.

— Малышка моя, я понимаю, что тебе жаль свою мать, но в мире людей много жестокости, больше чем у зверей, мы убиваем, чтобы жить, а они убивают ради удовольствия. Если вы хорошо не насытитесь, то можете погибнуть без меня, вы такие еще малютки, а мое мясо все равно съедят волки. — Тигрята успокоились и уснули, прижавшись к матери, которая не спала всю ночь, она их облизывала, сожалела, что так все случилось, что она не увидит, как они вырастут, как найдут себе пару, как у них появятся такие же прекрасные тигрята. Титла боялась за них, поэтому посмотрела на небо и взмолилась. «Господи всего живого, зачем ты создал нас такими красивыми и сильными, но не настолько сильными, чтобы противостоять человеку. Он самое умное из живых существ, но так же самое хитрое и коварное, он не пощадит моих тигрят. Молю тебя Господи, услышь меня и защити моих тигрят. Сделай так, чтобы они были людьми среди людей, животными среди животных, неприметной травинкой среди деревьев, чтобы они могли выжить в этом суровом мире».

На небе пролетела звезда, и тигрица восприняла это знаком, что Господь ее услышал. Наступило утро, лес проснулся, и запели ранние птицы. Тигрица разбудила своих тигрят и сказала им.

— Тинь, Тюнь, спрячьтесь вон в то, трухлявое дерево, скоро придут люди, вы не должны выдать себя, чтобы не происходило снаружи. Сидите, как мышки и не высовывайтесь, как бы вам не было страшно. — Тигрята ушли, а тигрица стала терпеливо ждать. Она почувствовала людей еще задолго до того, как увидела их прячущихся в кустах. Раздался выстрел, и Титла упала, но она была еще живой и не хотела, так легко сдаваться. Когда к ней подошли и пнули ее тушу, у нее еще хватило сил броситься на человека и убить его. После второго выстрела, она уже не поднялась. Среди охотников была паника, никто не ожидал, что они потеряют приятеля. За это им грозит большой срок, хоть они его и не убивали, но браконьеры струсили и решили его оставить рядом с тушей тигра. Браконьеры сняли шкуру, и ушли, оставляя свежие капли крови тигрицы, и свои следы.

Когда солнце поднялось над лесом и осветило поляну, где мирно паслись олени, все стихло, успокоились встревоженные птицы, вернулись в свои гнезда. Тинь и Тюнь выползли из своего укрытия. Тигрята обнюхали мать и обнюхали человека, обгрызли его до косточек, а мать не тронули.

— Тюнь, — сказал брат сестре. — Что ты скажешь на то, если мы последуем за людьми и посмотрим, где их нора.

— Зачем? — Спросила испуганная сестра.

— Чтобы отомстить за нашу мать.

— А, мы сможем?

— Надо постараться.

— Тинь, мне страшно, в наш лес не заглядывают другие звери, а в другом лесу, мы можем столкнуться с нашими врагами. Мы не одолеем, если нам попадется та большая кошка, которая даже на нашу мать огрызалась.

— Ты имеешь в виду леопарда?

— Или того огромного черного медведя.

— Он нам не соперник, если мы его не будем трогать, то и он нас не будет трогать.

— Почему?

— Он питается тем, что нас не интересует.

— Это хорошо, значит, мы его можем не бояться? — Тюнь заглядывала в глаза брату, как будто он был старше. Нет, он просто быстро повзрослел, за одну ночь, и почувствовал на себе заботу о сестренке.

— Нет, так считать не стоит, лучше нам не пересекаться, будем надеяться на себя и божью милость. Нам надо спешить, пока запах не испарился.

— Тогда пошли, пока еще не слишком жарко. В самый зной, буду хотеть пить, ты знаешь, где водоем?

— Найдем, не беспокойся. — Два тигренка отправились в чужой лес, где не было запаха их матери. Они во много раз были внимательнее, чем тогда, когда жили в своем лесу. Здесь они встретили ежика, который скрутился шариком, а любопытная Тюнь уколола себе лапу.

— Ух, какой ты колючий и противный, уколол мне лапу. Как я буду ходить, как же мне больно, — захныкала Тюнь.

— Не будешь лезть, куда не надо, — ответил ей брат, не участвуя в ее повизгивании. Ежик высунул мордочку и сказал.

— Можешь приложить подорожник, тогда быстро заживет.

— А, ты знаешь, как он выглядит?

— Конечно, знаю, если ты не будешь пытаться меня съесть, то я тебе покажу.

— Хорошо не буду, — ответила Тюнь.

— А, твой брат? — Тинь серьезно смотрел на шар в иголках и думал. «Какой безобразный, такой никогда не умрет, кто позавидует его виду».

— Тинь, ведь ты не будешь пытаться его съесть, он мне покажет траву подорожник.

— Такое чувство, как терпение, мне не свойственно, но я постараюсь потому, что я еще сыт. — Ежик распрямился, сорвал тут же недалеко подорожник, подошел к тигренку, подул на лапу, и приложил подорожник, но чтобы листик всегда был на нужном месте, ежик приколол его своей иголкой. Тут подлетела красивая бабочка и села на лапу, где ежик приложил подорожник.

— Смотри, яркий сине-зеленый махаон тоже тебя жалеет и хочет подуть.

— Какая красивая бабочка, Тинь смотри, она меня жалеет.

— Глупости все это, девчачьи капризы и баловство, так бы зажило прекрасно.

— Тебе придется день, другой полежать. — Сказал ежик.

— Полежать? — Переспросил Тинь.

— Да, обязательно, а то не будет толка. — Сказал ежик обернувшись к брату Тюнь.

— Но, мы не можем, охотники убили нашу мать, и мы идем по их следу, чтобы узнать, где их нора.

— Вы не сможете их преследовать, едва вы выйдете из леса, наткнетесь на опасности, которые будут вас поджидать за каждым домом.

— Ты хочешь сказать за каждой норой?

— Нет, я хочу сказать за каждым домом, потом что их норы, не совсем норы. Норы, это вырытые в земле, а их норы или дома, стоят высоко над землей. Там быстро ездят железные машины, они могут вас задавить. Со мной такой случай был, я бы уже с вами не разговаривал, если бы добрый человек не остановил машину и не позволил мне перебежать дорогу.

— Ты сказал добрый человек? Разве люди бывают добрыми?

— Бывают разные люди, как и разные звери, как и у нас в лесу. Вы тоже добрые, потому что не съели меня.

— Я бы не хотел, чтобы ты заблуждался на наш счет, — сказал Тинь. — Мы сейчас просто сытые, на голодный желудок, я постарался бы тебя перевернуть и съесть. — Ежик испуганно посмотрел на Тюнь.

— Не слушай его, наша мать никогда не охотилась на колючих животных, как ты, это проблематично, и не очень аппетитно.

— Уф, как я рад, что я не пришелся вам по вкусу, а вот совы нами не брезгуют. Хотите, я вас провожу до дороги, а дальше сами пойдете.

— Как хочешь, если будешь успевать за нами.

— Тюнь все равно быстро не сможет идти.

— Это точно, я буду хромать. — Эта храбрая троица, не совсем, скажем друзей, но шла по лесу, конечно, не без приключений, вот одно из них.

Когда два маленьких, но храбрых тигренка и ежик удалились из того леса, где жила тигрица Титла, им повстречалась волчица с тремя волчатами. Волчица сразу оскалилась и угрожающе смотрела на маленьких тигрят. Тюнь испугалась и сразу легла на землю, но ее брат гордо стоял против волчицы.

— Наша мать, где-то здесь охотится, ты не видела ее? — Спросил Тинь.

— Что? — Переспросила волчица.

— Ты что старая стала и к тому же глухая? — Крикнул тигренок. — Наша мать, где-то здесь охотится, ты не видела ее?

— Нет, не видела, — ответила волчица, испуганно оглядываясь по сторонам, и поджав хвост, быстро увела своих волчат. Тюнь встала и с облегчением проговорила.

— Какой же ты сообразительный братец, ты так напугал волчицу, что она убежала не оглядываясь. А я трусиха, у меня сразу колени подломились.

— Что с тебя взять, мне мать велела заботиться о тебе.

— Правда? — Доверчиво спросила сестричка и лизнула братца в нос.

— Прекрати, эти девчачьи нежности, — сказал Тинь, приподняв выше свою голову, чтобы сестра не дотянулась во второй раз. Тюнь потерлась боком обок брата и уточнила.

— И, ты никогда меня не оставишь? — Ее зеленые глаза сверкали на солнце.

— До тех пор, пока ты не пожелаешь создать пару с другим тигром.

— Я никогда не захочу поменять тебя на чужака.

— Не зарекайся, мы ничего не знаем о будущем. — Храбрый Тинь, вел свою сестру, и ежика через весь лес. На деревьях перелетали птицы: древесный дрозд, рядом с ним посвистывал соловей свистун. Тюнь засмотрелась на него и не заметила, как наступила на жука дровосека.

— Ой, кто это?

— Это жук дровосек, — не успел ежик познакомить Тюнь с лесным парикмахером, его еще называют жук стригун из-за длинных усов, как он расправил крылья и взлетел. Самкам время откладывать яйца под кору хвойных деревьев. Вдруг ежик свернулся в шарик и подкатился ближе к тигренку.

— Ты чего ежик, кого ты испугался?

— Вон ту сову, что смотрит на меня, не мигая, это ястребиная сова она охотится днем.

— Не бойся, ты же с нами, тебя никто не тронет, Тинь самый сильным скоро станет, он нас будет защищать. — Пообещала Тюнь.

А, когда они наткнулись на лису, то Тюнь уже ни так испугалась ее, потому что лиса внешне была ни такой злой, как волчица, она только часто махала своим красивым хвостом, отвлекая внимания, а потом как бросится на тигренка. Тут и Тиню бы не повезло, если бы не ежик. Он бросился под ноги лисе, скрутившись шариком. Лиса споткнулась об него и упала, да и лапки передние поранила об него. Увидев ежика таким храбрым, тут и Тиню стало стыдно, он бросился на лису и стал ее таскать за хвост. Тюнь тоже не осталась в стороне, втроем они хорошо потрепали лису, еле унесла ноги.

Третья встреча была со змеей. Тюнь опять из-за своего любопытства, чуть не попала в неприятную ситуацию. Она подбежала понюхать, ее удивило то, что это длинное тело, до этого дня, не виданное существо, передвигается без лап. Но, ежик ее вовремя остановил.

— Обходи этих ползучих стороной, с ними могут сражаться мангусты и мы ежики. У них ядовитые зубы и от яда можно умереть. Хотите, покажу, как я с ней могу сражаться, а потом она вам достанется на обед, вы наверно уже проголодались?

— Нет уж, премного благодарен, — вежливо отказался Тинь, — но я еще, сыт.

— Видать, вы хорошо позавтракали, коль все-то еще не хотите есть, а я вот проголодался.

— Я бы вот водицы попил, ты знаешь ближайший водоем?

— Придется мне с вами идти через дорогу, я отведу вас к водоему, а сам колхозными яблоками полакомлюсь.

— А, что это за яблоки, они вкусные?

— Вкуснее их, нет ничего на свете, они растут на деревьях, в колхозном саду.

— Дашь попробовать?

— Там их много, вы и сами, без моего разрешения, будете лакомиться ими столько, сколько душе угодно.

— Ты сказал, чей это сад?

— Колхозный.

— Что это значит?

— Не знаю, что это значит, ну там нет забора, а это очень хорошо для нас, не надо рыть подкоп. — Скоро они пришли к дороге, длиной и гладкой как змея, по которой мчались железные чудовища, они были как ветер и так же страшно завывали, и Тюнь прижалась к брату.

— Не бойся Тюнь, — успокоил ее ежик. — Они нам ничего не сделают, только надо переждать поток, а потом быстро перебежать, это совсем нетрудно. Вы смотрите в ту сторону, а я буду смотреть в эту, когда там и там не будет железных машин, мы перебежим. Они долго смотрели из-за кустов, не привлекая к себе внимания. Ну, вот ежик сорвался и бегом побежал. — Скорее, бежим, — кричал он. Тигрята в десять шагов и перебежали на ту сторону, а ежик в это время был только еще на середине дороги. Когда Тинь оглянулся, то увидел чудовище, оно мчалось прямо на ежика. Тигренок выбежал на дорогу, и встал на ней без страха, глядя прямо в горящие глаза страшиле. Машина резко затормозила и с визгом перевернулась в кювет.

— Тинь, Тинь, — радостно, закричала сестра, ты победило это чудовище, ты самый сильный, брат и даже спас ежика.

— Ничего такого я не делал, он сам перевернулся.

— Конечно сам, при виде тебя и даже лапы к верху поднял, какие у него смешные лапы, они еще и крутятся. Чудовище остолбенело наверно, видя твою красоту.

— Нет, он ведь не остолбенел, у него снесло крышу, и он перевернулся. — Поправил ежик.

— А, что это такое крыша?

— Понятия не имею, видимо то, что у человека на голове, иногда они носят, что попало, чтобы беречь свои мозги. Но, за разговорами, наша троица, незаметно, пришла в сад.

— Это и есть сад? А где же яблоки?

— У тебя под лапой. — Ответил еж. — Оно пахнет медом, а иногда цветами. Вы можете утолить жажду ими.

— Вот это круглое?

— Да, да, — Отвечал ежик и уже приступил к трапезе и не видел, как тигрята сморщились от кислого яблока. А, когда почувствовал тишину, то оглянулся. — Что не нравятся? — Тинь покачал головой.

— Совсем не нравятся, они еще не созрели.

— Тогда пойдем к пруду, там напьетесь простой воды.

— Простой, простой, а какая же, еще бывает?

— Бывает разная, мне однажды посчастливилось выпить пепси.

— Чего, чего? — Переспросила Тюнь.

— Ну, такая шипучая и сладкая вода. У меня в животике даже защекотало от этой воды, я наполнился пузырьками, и чуть не стал воздушным шариком, и не улетел к облакам, хорошо, что в тот день, было безветренно.

— Это нам совсем не подходит, мы не хотели бы летать. — Они пришли к пруду и были оглушены криком и гамом. Тут плавали утки и гуси. Их было видимо, невидимо.

— Боже мой, Тинь, мне здесь нравится, — воскликнула Тюнь. Нам не надо заботиться о добыче, стоит только подплыть и ухватить за лапу, и еда готова.

— Ты права, здесь и еда и питье все вместе. Спасибо тебе ежик, что ты нас привел на этот пруд.

— Так что, мы теперь друзья?

— Конечно друзья, такого друга, который нам подарил целый пруд гусей и уток, не найти в лесу.

— Это уж точно в лесу такого изобилия нет. Это колхозный пруд.

— Опять колхозный, что это означает? — Спросил Тинь.

— Поживем, увидим, — сказала Тюнь.

Тинь склонился к воде и напился, пил долго и не торопясь. Потом, поднял голову, вытянул шею как хозяин, оглядел весь пруд и тихо спустился в воду. Тигренок поплыл к самому жирному и огромному гусю, но, гусь, как только увидел около себя что-то полосатое и мокрое, он клюнул прямо в макушку. Тинь не ожидал такого нападения и от удара скрылся под водой. Потом ретировался и отступил. Он выбрался на берег, и отряхнулся, ему было стыдно, даже не мог смотреть в глаза ежику, не только сестре.

— Тинь, позволь я тебе приложу подорожник. — Предложил ежик.

— Нет, — рыкнул тигренок, — так заживет.

— Может, попробую я, вон та крячка, ни такая воинственная. — Тинь с уязвленной гордостью промолчал, он надеялся на то, что и Тюнь потерпит неудачу. Но, ни так-то было. Тюнь высмотрела утку и поплыла к ней, не доплыв до нее с метр, она нырнула и подплыла к ней под водой. Схватила за лапу и поплыла к берегу. Утка так закрякала, что всполошила всех птиц. На шум птиц выбежали девушки, работавшие на птицеферме, и смотрели на пруд, ничего не понимая. «Что за шум, и кто его поднял». « Понятия не имею» — отвечала ей другая девушка. Птицы скоро успокоились и стали плавать, как и раньше. Тюнь вырвала с птицы все перья и поднесла брату. Он посмотрел на сестру и принял ее подарок, потому что уже проголодался. Он разорвал птицу напополам. Утка слишком была мала для двух тигрят.

— Чтобы она так не кричала и не смогла всполошить всех птиц, мы будем действовать по-другому. — Предложил Тинь

— Как? — спросила сестра.

— Ты подплываешь и хватаешь ее за лапы, тянешь ее под воду, а я хватаю ее за горло.

— Давай попробуем, тогда может, попробуем на большой птице?

— Не стоит рисковать, потренируемся на маленькой. — В этот раз у тигрят все получилось. Паники никакой, птица в воде не издала никакого шума, когда они ее вытащили на берег, она была уже мертва. Тюнь снова принялась ее ощипывать, смешно отплевываясь и фыркая, потому что пух лез и в рот и в нос и там сильно щекотал. Тинь не любил эту работу, когда утка была без перьев, он снова ее поделил. В этот вечер тигрята утолили голод и жажду. Так тигрята жили целый месяц, они хорошо подросли, ели регулярно очень нежное мясо, и даже воровали яйца, которые браковали. Никто не считал поголовье птиц, так все бы и сошло, если бы бригадир этой птицефермы не пошел обойти пруд кругом. Иногда лисы лакомились зазевавшейся птицей. Когда обнаружил целый ворох перьев, то встревожился и залег в траву понаблюдать, кто же это ворует уток и гусей, что те молчат и не поднимают шума. Когда он увидел двух тигрят, то не поверил своим глазам, а еще больше удивился их охотничьей хитрости. Как они умело справляются с утками и гусями. Гусь не успеет и крикнуть, как уже в воде, а другой его хватает за горло. Надо убить их или поймать и сдать в зоопарк, так они изведут всю птицу. Бригадир пришел на птицеферму и рассказал девушкам птичницам.

— Иван Семенович, не надо убивать их, смотрите какие они красивые, видно остались без матери, а может это те тигрята той тигрицы, что наш директор хвастался трофеем. На большую добычу они еще не годятся, поэтому к нам и пришли.

— Ты что такое Клавдия говоришь, кто нам спишет падеж, смотри, сколько птицы зарезали. — Бригадир был не согласен с птичницами и рассказал директору, они организовали им ловушку, и поджидали, когда те попадут в яму, которую они вырыли на их тропе и прикрыли ее ветками и мхом. Когда они услышали, что кто-то провалился в яму, то подбежали к ней.

Но, в яме были маленькие дети, они еще не могли даже ходить, а только ползали по дну ямы. Когда бригадир спустился и подал их охране, которая была с ними в засаде, то все удивились. Кто мог таких малых детей выкинуть в яму, подготовленную для тигрят. Один из младенцев потянул носом, он почувствовал знакомый запах того, кто убил их мать и повернулся к директору, он его запомнил. Вызвали милицию, чтобы она разобралась и нашла ту бессердечную мать, какая выбросила своих детей как мусор. Расследование затянулось, и детей отдали в районный приют. Они прожили там полгода, а матери так и не нашли. Так дети и остались в детском приюте, за ними там ухаживали, купали и кормили, надевали тепло, и выводили гулять на детскую площадку. Так прошло еще два года. Дети выросли и стали красивыми детьми, с рыжими волосами и зелеными глазами. Однажды на прогулке, Тинь сказал сестре.

— Нам пора уходить, мы здесь слишком долго задержались. Как бы нам не нравилось такое житье, оно не для нас. Мы с тобой звери, и притом красивые звери, мы обещали матери, что отомстим за нее. Сегодня ночью, когда нас положат спать, мы выберемся из здания и сбежим в лес, там скинем личину человека и снова придем к пруду. Тот человек, там работает, мы его подождем.

— Тинь, как ты считаешь, это наша мать так попросила Бога, чтобы он нас сделал людьми, когда мы оказались в опасности? Она там, на небе и все видит?

— Так оно и есть, а как еще это объяснить такую метаморфозу.

— В ту ночь, последнюю для нашей матери, кажется, слышала, что она с кем то, говорила или она говорила сама с собой. Но мне показалось, что она просила за нас, чтобы мы выжили. — Когда настала ночь, дети сбежали. Они оказались в лесу и все равно продолжали быть детьми. Зайдя вглубь леса и найдя укромное место, они заснули, потому что устали, преодолев такой путь. Проснулись они от пристального взгляда матерого волка. За ним стояла волчица и несколько членов стаи. Увидев ощерившуюся пасть, Тюнь как всегда завизжала, а Тинь превратился в огромного тигра с ярко оранжевой окраской и черными полосами, словно кисть художника решила добавить последний штрих, в красоту и без того, прекрасного зверя. Тинь первым набросился на вожака и в секунду перегрыз ему горло, другие разбежались, кто куда. Тинь безжалостно разорвал волка на части и пригласил сестру на пиршество.

— Тинь, какой же ты стал красивый, красивее даже нашей матери.

— Неправда, наша мать была грозой этого леса.

— Ты тоже станешь грозой, все встанут перед тобой на колени. — Тюнь потерлась обок своего брата и слизнула с его носа кровь.

— Ешь досыта, я уже насытился, тем временем постерегу тебя. — Когда стемнело, они пошли к тому пруду, утолили жажду после сытного ужина, затаились в траве и стали ждать.

— Тинь, может, не стоит убивать того человека?

— Ты, что такое говоришь, ты забыла, что они сделали с нашей матерью? Они заставили ее мучиться от боли всю ночь, она была в плену железного капкана, а потом безжалостно убита. С нее содрали шкуру, и сейчас она лежит у него, и он об нее вытирают ноги. Или еще хуже, она прибита к стене. Всякий раз, глядя на нее, он гордится своей храбростью, что смог одолеть нашу мать, самое сильное животное в тайге. Ты все забыла, если так, то можешь идти дальше в лес, а я дождусь своего врага.

— Тинь мне страшно, а если у него есть ружье, что так сильно громыхает, как гром среди ясного неба, от которого погибла наша мать?

— Мне все равно, пусть это будет моя последняя охота, но я вырву его сердце и принесу на то место, где покоятся кости нашей матери. — Тюнь опустила голову, покоряясь своему брату. Они смежили веки и немного вздремнули. Когда приехала машина, и из нее вышел директор этой птицефабрики, Тинь в три прыжка преодолел то расстояние, какое его разделяло с этим человеком. Директор привез своих детей, они уже долго просили его об этом, они хотели посмотреть на гусей и уток в колхозном пруду. Это были мальчик лет семи и девочка лет пяти. Тигр набросился на мужчину и повалил его на землю одним ударом лапы, а потом, раскрыв пасть, хотел перегрызть его шею.

— Тинь, если ты его убьешь, у него останутся дети, такие же малые, как и мы. Они не смогут прокормить себя. — Тинь еще не хотел соглашаться с доводами Тюнь, хотя прекрасно понимал, что она права. Тигр в последний раз рыкнул на своего врага, и оставил след своих когтей на его лице, чтобы помнил, а в придачу, помочился на него. В это время вся фабрика сбежалась посмотреть, и вовсе не на директора, который все-то еще лежал, его лицо было в крови, а на прекрасных тигров. Все восхищались ими, забыв предложить помощь своему босу. Они поняли, что тигрята выросли и пришли отомстить за свою мать, но даже у зверей хватило жалости и они не убили человека, чтобы его дети не остались без родителя.

Глава 2.

Тинь и Тюнь шли в свой лес и всю дорогу молчали. Брат сердился на сестру, что она не дала ему отомстить за мать, почему он послушался свою трусливую сестру и не сделал, как надо. Тюнь тоже чувствовала, что брат сердится и при первой же возможности, хотела с ним помириться. Тюнь заметила зайца, который притих в траве, в надежде, что его не заметят и дрожал так, что его уши выдавали его, потому что подергивались. Тюнь в один прыжок оказалась около зайца и положила на него лапу.

— Ну что длинноухий попался, я сегодня принесу тебя в жертву, сделаю подарок для брата, чтобы он на меня не сердился.

— Ой, ой, горе мне, — запричитал заяц. Что же будет делать моя семья, без единственного кормильца.

— Напрасно хочешь меня разжалобить длинноухий, я знаю, что ваша мать не слишком заботится о своих зайчатах, едва они обсохнут, как уже предоставлены сами себе. Не строй из себя заботливого папашу.

— Да, что, я ничего, только толку из меня никакого, я не такой уж и жирный. Знаю, где работают бобры, вот они да, столько жиру нагуляли, готовятся к зиме.

— Где ты их видел?

— Они как раз строят себе хатку у реки, заняты делом, и не заметят вас.

— Мой брат зол, он рычит и вовсе не по поводу голода.

— А, почему?

— Это не твое дело, на всякий случай я тебя прихвачу, вдруг ты ему понравишься. — Тюнь взяла зайца за уши и догнала брата. Она положила зайца перед братом, придерживая его лапой. Тинь посмотрел на дрожащую жертву и сказал.

— Отпусти его, я не голоден.

— Хорошо, как скажешь, — Заяц почувствовал свободу, набрался смелости и обернулся. Увидел грусть в глазах огромного тигра и задумался. «Интересно, что же его беспокоит, я никогда не видел такого грустного тигра. Может, ему нужна подружка? Но, с меня плохой сват, пожалуй, я уберусь, пока цел. Но, в то же время, он хотел ему удружить, все же, они как ни как мужчины. Заяц, заикаясь, сказал.

— Я знаю, где живет прекрасная самка, такой тигрицы в Уссурийской тайге, я еще не встречал. Она белее снега, даже моя шкурка зимой, не такая белая, и она ее не сбрасывает даже летом. Ее глаза синие, синие, как пруды. — Тинь равнодушно выслушал болтовню зайца, он еще не был готов расстаться с сестрой, которая и могла, что поймать, так этого зайца, на большую добычу у нее не хватит духа. Тинь исполнит желание матери, которая его попросила позаботиться, о сестре, но решил, как-нибудь наведаться к озеру и посмотреть на белую тигрицу. Сейчас его заботила территория, которая была помечена его матерью, он хотел, чтобы она осталась за ним. Поэтому он обошел этот участок леса и почувствовал чужой запах. Он прорычал грозно, что листья на деревьях задрожали. Птицы вспорхнули и улетели, зайцы уши прижали, олени затрясли ушами.

— Кто посмел, посягнуть на эту территорию? — Он пошел дальше, надеясь встретить того наглеца, за ним смирно шла его сестра. Когда они прошли лес, который Тинь считал своей территорией, то на его границе увидели пару белых тигров. Они тоже не ожидали увидеть гостей. — Как ты посмел пометить территорию моей матери? — Рыкнул Тинь.

— Вы слишком долго отсутствовали. Запах уже выветрился и я подумал, что вас убили вместе с матерью.

— Зря ты так решил, не попадайся мне на глаза.

— А, то что?

— Потом увидишь.

— Думаешь, я тебя испугался?

— Надеюсь на это, иначе твоя подружка будет лить по тебе слезы.

— Это моя сестра Снежка. — Тинь сверкнул изумрудами своих глаз и отвернулся.

— Я все сказал. — Гордый тигр повернулся, чтобы уйти, но краем глаза заметил в глазах Снежки, разочарование. Тигрица была подавлена тем, что не произвела впечатления на такого красавца. Ее красота далеко разнеслась по всей тайге, даже птицы воспевают ее красоту, а этот грубиян, даже не удостоил ее взглядом, жаль, что у него уже есть подружка. Тюнь последовала за братом, но несколько раз оборачивалась и смотрела на белого прекрасного тигра, который стоял и смотрел им вслед. Прошло около недели или около того. Тинь охотился на лань, которая мчалась быстрее ветра. Тинь преследовал ее, и не заметил, как оказался на чужой территории. Ему наперерез бросилась белая тень и догнала лань, вцепившись в ее шею. Тинь резко остановился и прорычал.

— Это моя добыча.

— Нет, ты ошибаешься, это моя добыча, потому что это моя территория. Хочешь, мы поделим ее пополам.

— Нет, благодарю, мне надо заботиться еще и о сестре, она слишком робкая. — Он повернулся и ушел в свой лес. Там он поймал лань и притащил ее к лежке. Он рассказал сестре, что встретил белую тигрицу.

— Она тебе нравится?

— Я бы хотел иметь с ней общих тигрят.

— Тогда иди и приведи ее сюда, я не буду возражать, если мы будем жить втроем.

— Не будешь? — Удивился Тинь.

— Нет, мне она тоже нравится.

— Хорошо, так и быть, я поговорю с ней при следующей встрече.

— Ты сказал, что она охотилась одна, без брата?

— Да. — Тюнь задумалась. Значит, она смелее меня, а я все-то жду помощи от брата. Скоро брат разозлится и прогонит меня, что я тогда буду делать? На следующий день Тюнь бегала по всему лесу, распугивая всю дичь, и никого не поймала. Брат снисходительно смотрел на нее, но не рычал. Тюнь подошла к нему, лизнула в лоб.

— Прости мою неловкость, но я обязательно научусь, наша мать рано погибла и я не научилась. Я была не слишком внимательна, когда она охотилась, надеясь на то, что успею еще. — Тюнь легла рядом и положила голову на лапу брату. А, он стал лизать глупую голову своей сестры. Снежка наблюдала эту умилительную картину и думала. Он любящий брат и не бросит сестру, пока не научит ее охотиться. Тигрица незаметно ушла, но надеялась на скорую встречу. Это не заставило себя долго ждать, красота о белых тиграх разнеслась по всему краю, и в лес пришли охотники. Снежка и Буран, ее брат оказались в опасности. Сороки разнесли это по всему лесу. Снежка рискуя собой, прибежала к Тиню и сказала.

— Сюда идут охотники, хочешь я тебе покажу наше убежище, где нас никто не найдет, даже охотничьи собаки. — Тинь медлил, а Тюнь была готова принять предложение.

— Хорошо, веди, где оно твое убежище.

— Надеюсь, воды не боитесь?

— Нет, мы все свое детство питались водоплавающей птицей, и приходилось плавать.

— А, нырять приходилось? — Весело спросила тигрица.

— И, нырять приходилось, но к чему такие вопросы?

— Сейчас увидишь. — Белая тигрица привела своих друзей к берегу озера и сказала. — Следуйте за мной. — Она смело вошла в воду и поплыла к скалам. Тинь и Тюнь последовали за ней. Перед самой скалой, она нырнула и поплыла под водой, скоро они оказались в гроте.

— Зачем ты их сюда привела? — Спросил Буран.

— В лесу охотники.

— Ну и что, какое мне дело до этого, это моя нора. Разве ты не слышала, как он сказал, чтобы мы ему не попадались на глаза. — Буран грозно рычал и кинулся на Тиня. Они стали драться, пока их сестры не встали между ними.

— Хорошо, мы уйдем, только перестаньте драться, нам и не нужна была эта нора, мы и так сможем выжить.

— Хотел бы, я на это посмотреть.

— Как-нибудь в другой раз посмотришь, мы тебе покажем, а теперь счастливо оставаться.

— Нет, — бросилась Снежка наперерез Тиню. — Останься, я буду волноваться за тебя. — Тигрица слизнула кровь с оранжевого тигра, с изумрудными глазами и потерлась об него. Тинь лизнул в свою очередь Снежку. Она пригласила его лечь на свою подстилку, и стала зализывать его раны, оставленные ее братом. Бурану это не понравилось, он долго еще косился на сестру и зализывал свои раны сам. Тюнь, оставалась в стороне, она не знала, как ей быть, теперь у брата есть подружка, а она осталась одна. Ей стало грустно, и она устроилась у самой воды, готовая к отступлению. Тюнь боялась Бурана, он злой и непримиримый, Тинь добрый и жалостливый, он ее не бросит. Они пролежали в гроте два дня. Охотники так и не нашли белых тигров и подумали, что это вранье, таких тигров на свете не бывает, кто-то пустил слух, а на самом деле это просто утка. Голод заставил тигров выйти из надежного укрытия. На охоту вышли две пары тигров. Тинь догнал и загрыз кабана, а Буран настиг оленя. Снежка подошла к Тиню, и они вместе с ним стали разрывать толстую шкуру кабана, а Тюнь поглядывала, то брата, то на Бурана, тот в гордом одиночестве, устроился около туши оленя, и не предлагал ей присоединиться. Тюнь понуро побрела в лес, и стала внимательно всматриваться, чем бы это поживиться и встретила того ежика.

— Привет Тюнь.

— Привет ежик.

— Как дела?

— Да, вот вышла на охоту, думаю, чем бы это поживиться?

— Идем я тебе покажу.

— Куда?

— К реке, там браконьеры взрывали динамитом рыбу. Крупную рыбу подобрали и ушли, а мелочи там полно осталось.

— Пошли, ты мне покажешь?

— Покажу, мне не жалко. А, где вы пропали, я вас давно нигде не видел? — Тюнь рассказала, как они прожили два с половиной года среди людей.

— Странно, однако, как это вы могли превратиться в человеческих детей.

— Не знаю, наверно это мольба нашей матери, чтобы бог позаботился о нас. — Они пришли к реке, там действительно мелкой рыбы было полно. Тюнь приступила, есть, одну за другой, а ежик ей все подносил и подносил.

— А, ты так и ходишь в колхозный сад за яблоками?

— Нет, уже не хожу. Здесь ищу орехи и грибы. — За таким разговором, их и застали три тигра, которые пришли попить, после хорошего обеда. Ежик испугался, хотел сворачиваться в клубок, но Тюнь сказала.

— Не бойся это мой брат Тинь, ты, что его не узнал?

— А, те двое?

— А, эти, ну Снежка стала подружкой Тиня. — Тинь лакал воду и не обращал на старого товарища внимания. Тигр не хотел казаться смешным, что у него был, когда-то в друзьях ежик.

— Это что за мелочь, — рыкнул Буран, замахнувшись на ежика лапой.

— Не тронь его, — разъярилась не на шутку тигрица. Буран удивился.

— Ты злая, от голода, там осталось пол туши оленя, иди, подкрепись. — Но, Тюнь продолжала рычать, пока Буран не отошел от нее. Рыжая тигрица пошла в свой лес, не оглядываясь на них. Она оставила брата и не примкнула к Бурану. Ей не нужна его подачка. Она сама себя прокормит. Брат тоже удивился поведению сестры, Тинь ее позвал, но она не обернулась.

— Тюнь, ты из-за меня поссорилась с белым тигром, — спросил ежик, быстро перебирая лапками, чтобы не отстать от тигрицы. — Как его зовут?

— Буран.

— Какое интересное имя, что оно обозначает?

— Когда мы были детьми, нам читали сказки, и я знаю, что обозначает слово Буран. Оно обозначает холодный зимний ветер. Тюнь подумала, так оно и есть, у него холодное сердце. И еще она подумала, что она обязательно научится охотиться и посмотрев в небо, спросила мать. — Мама, как ты там, ты видишь меня? Я стану такой, как ты, буду грозой этого леса, но никогда не буду обижать маленьких. Тинь даже не поздоровался с ежиком, который нам помог выжить, он привел нас к пруду, где было много птиц, так что нам не пришлось голодать.

— Вижу тебя дочька, вижу, не забудь, что я так же просила бога превращаться вас в то, что скрывало бы вас от охотников. Будь травинкой и поджидай свою добычу, будь веткой на дереве, когда придут охотники. — Тюнь улыбнулась матери и поблагодарила ее за то, что она ей об этом напомнила. С того времени, молодой тигрице не составляло труда, поймать добычу. Она сама к ней шла навстречу, когда та превращалась в камыш у озера, когда лани и козы шли пить к водопою. Когда она превращалась в ветку, и прыгала сверху на свою жертву.

Так пришла зима. Тигрица Тюнь стала действительно грозой леса, она была всегда сытой и всегда была с добычей. Однажды, она увидела своего брата, тот охотился, но ему, было, трудно зимой охотится, потому что его оранжевая шкура, была видна издалека.

— Где же твоя подружка? Ей было бы, лучше охотится, ведь она белая как снег?

— Она с тигрятами, у нас трое тигрят, одна дочка и два сына. Дочка белая, как мать, а сыновья все в меня.

— Возьми вот тушу оленя, убитого мною недавно, — снисходительно сказала Тюнь, унеси ее своим тигрятам, а я поймаю еще.

— Тюнь, ты научилась охотиться? — Удивился брат.

— Нужда всему научит.

— Ты наверно обиделась на меня, что осталась одна.

— Может, поэтому я и научилась. — Тинь забрал в зубы тушу, и потащил ее в берлогу, а его сестра, превратившись в зеленый куст, куда лани сами идут общипать листочки, стала ждать добычу. Когда она схватила ее уже за горло, около нее зарычал Буран.

— Это моя добыча.

— Оглянись вокруг, это мой лес. — Прорычала Тюнь.

— Почему бы тебе не поделиться со мной. Все равно не съешь одна всю тушу.

— Почему же, ты не поделился со мной оленем?

— Ты все-то, будешь помнить ту обиду? Давай помиримся, и я отведу тебя посмотреть тигрят твоего брата, я бы тоже хотел иметь таких проворных. — Тюнь молчала, она разрывала тушу на части, и хотела, есть. Она была голодной, а когда насытилась, поднялась и отошла от обглоданной туши, дала понять, что он может полакомиться остатками. Сама ушла и не оглянулась даже на него.

— Какая стала гордая, я бы и не подумал, что из трусихи, когда-нибудь получится толк. — Подумал Буран. Пережив зиму, Тюнь весной оказалась случайно у озера. Она увидела брата, Снежку и их потомство. Они шалили и прыгали через отца.

— Привет Тинь, привет Снежка. Как вы пережили зиму?

— А, ты как пережила?

— Нормально, я не голодала.

— Слышал о тебе и удивлялся. Молодец, ты справилась со своей трусостью и стала как наша мать, грозой леса.

— Тоже мне гроза, — произнес Буран, вышедший из берлоги, услышав разговор Тюнь и ее брата. Снежка уже давно знала, что Буран готов спариваться с Тюнь, только она стала слишком гордой и не уделяет ему никакого внимания. Тюнь посмотрела равнодушным взглядом на Бурана, и продолжила говорить с братом.

— Как вы назвали свое потомство?

— Мальчиков, Дубок и Клен, а дочку Березка. — Тигрята подбежали к своей тети и стали играть с ней. Они лазали по ней, кто кусал ее хвост, а кто дергал за усы. Буран смотрел, как она с ними резвилась и думал. Как укротить эту грозную кошку, сколько можно злиться. Белый тигр чувствовал запах и сходил с ума, он решил, что пора настоять на своем, самец он или не самец. Буран подошел к ней ближе и хотел поласкаться, но она оскалилась так грозно, что племянники испугались и убежали под защиту матери.

— Тюнь, — умиротворенно сказал брат. — Хватит злиться, укроти свой нрав.

— Всего хорошего, мне пора в свой лес.

— Что с ней стало, почему она не полюбила тебя? — Спрашивала Снежка своего брата.

— Откуда мне знать? — Рыкнул недовольно, тигр.

Однажды Буран тоже попал в капкан, он лизал свою окровавленную лапу, но не в силах был разжать тиски. Тюнь наткнулась на него случайно, он стонал от боли и зализывал струящуюся кровь. Тюнь превратилась в человека, разжала палкой капкан, нашла подорожник, и приложила его к лапе. Потом чтобы листик не отрывался от лапы, она сорвала много травинок и закрутила ими лапу. Потом взяла палку и подобрала остальные капканы и забросила их в реку. Превратившись снова в тигрицу, она сказала.

— Тебе надо укрыться в гроте, я провожу тебя. Иначе они убьют тебя, как когда-то, убили нашу мать. Тюнь проводила до озера Бурана, они переплыли озеро, Снежка увидела брата, и стала лизать его рану, благодарила Тюнь.

— Тюнь, как тебе удалось спасти Бурана. — Спросила Снежка.

— Он сам вам расскажет. — Сама опять удалилась. Тинь услышал, что рассказал Буран, а Снежка в это не поверила.

— Все, правда, мы превратились в детей, когда были маленькими и жили среди людей два года. Потом ушли от них. Снежка удивилась такому превращению. Тюнь спасла тебя и все же не осталась здесь, какая она гордая. Спустя месяц, когда у Бурана лапа зажила, он ее искал и нашел. Тигрица дремала. Буран лег около нее и положил лапу на ее лапу. Тюнь проснулась и открыла свои зеленые глаза.

— Спасибо тебе, тогда я не поблагодарил тебя, потому что сильная боль сковала мои мысли. — Он смотрел в ее глаза, а она смотрела в его и видела небо. Он лизнул ее в нос, и она позволила ему это. — Мир?

— Мир. — Ответила Тюнь. В это лето они стали парой, и к осени у них появилось потомство. Четыре тигренка, три оранжевого окраса и один белый. Белым оказался сынок, которого они назвали Снежок, а дочек назвали Росинка, Капелька и Ночка. Буран был доволен потомством, он спокойно лежал и сносил все игры своих тигрят, а когда надо было, удалялся на охоту. Потомство его сестры за год выросли и были уже большими, но все равно продолжали играться с малыми тигрятами. Так тигры, как и львы в Африке образовали в уссурийской тайге, тигриный прайд. Теперь браконьеры туда побаивались соваться, это тебе не охота на одного тигра одиночку, это семья и они хорошо охраняли друг друга.