Правда ли, нет ли, а сказывают, что в некотором царстве, в Тридевятом государстве, жил да был дровосек. И была у него жена по имени Златогласка: красавица, каких свет не видывал, мастерица на все руки, умница-разумница. Жить бы им да радоваться, ан нет — что ни день, дровосек печалится, из дому родного уходит, и только поздней ночью возвращается. И работа ему не мила, и отдых не в радость.
А все оттого, что жена его, красавица, очень уж болтлива. Как начнет говорить, об умных вещах рассуждать, так никто долго того разговору выдержать не может. Кто засыпает, кто глохнет, а прочие от беды такой ноги уносят. Ведь по всему королевству слухи ходят, что заболтала дровосекова жена насмерть медведя-шатуна, коий хотел супруга ее по зиме заломать, кикимора из болота своего сбежала, леший вот уже год прячется, путников не кружит по лесу, Кощей едва Смертным не сделался, а у Змея Горыныча все три головы мигренью мучаются, и львиное молоко ту хворь прогнать не может. Даже разбойники лесные, украв красавицу-дровосечку, через два дня ее обратно привели и слезно умоляли избавить их от такой напасти. Предлагали мешок золота, да дровосек не взял. Что ему с золотом-то делать? Вернули жену — и ладно.
И вот однажды напал на Тридевятое государство коварный король Ротозей. А надо сказать, что в Тридевятом государстве отродясь не воевали, армии не держали, мечей да стрел не ковали. У царя Добродея даже стражи не было, не нужна ему была стража. А злой Ротозей тому и рад: разоряет деревни, сжигает посевы, угоняет людей в полон.
Горюет Добродей, плачет о несчастной судьбине подданных своих. Но слезами горю не поможешь, надо дело делать. И кликнул тогда царь клич, и помчались во все стороны гонцы в красных плащах да на ретивых скакунах. Трубят они в трубы, выкликают царский указ:
— Ой вы, гой-еси, добры молодцы! Собирайтеся проклятого Ротозея воевать, Тридевятое царство из беды выручать! Коли врага не одолеть, пропадет наше государство. А кто разорителей из земли нашей прогонит, тому награда: десять бочек Царского Варенья из Золотой Сливы, царем Добродеем и царицей Милоликой сваренного в прошедшем годе!
И поднялись добрые молодцы, взяли косы да рогатины, и пошли на врага. Но силен был Ротозей, полонил он всех защитников царства Тридевятого и насмехается:
— Я, Ротозей, всем злодеям злодей! Что мне Змей, что Кощей?! Никого не боюсь, всех победю!
Узнал о новой беде царь Добродей и заплакал горючими слезами. Обнял он жену свою, Милолику, сел на коня-игрунка, взял старый ржавый меч, неведомо как попавший в царский погреб, и собрался сам на Ротозея-злодея идти. Но не успел он растворить ворота, как подошел к нему дровосек, и говорит:
— Не спеши, царь-батюшка, Ротозея воевать. Я твоему горю помогу!
— Как же ты поможешь мне, добрый дровосек? — вздохнул царь. — Ротозей силен, с ним сам Кощей сладить не сумел, Змей Горыныч от него едва крылья унес! Нет, друг дровосек, ступай-ка ты скорей домой, да скажи всем, кто еще не попал в полон к врагу, чтобы бежали в Четырьдевятое государство, к брату моему Добронраву. А я пойду биться, и в той битве неминуемо голову сложу…
— Никуда я не пойду, — покачал головой дровосек. — Есть у меня одно средство, с которым никакой Ротозей не сладит: жена моя, Златогласка. Пусть она супротив злодея выйдет, и увидишь, что будет!
Задумался царь. О Златогласке он премного был наслышан.
— И не боишься жену свою любимую к такому злыдню посылать? — спросил Добродей. — А ну как ничего не выйдет?
— Авось есть бог на небесах! — хитро прищурился дровосек. — Не даст он мою красавицу в обиду!
— Ну что ж, — ответил царь. — Тогда веди свою Златогласку!
— А она уже здесь.
И вывел дровосек из-за березки плакучей девицу-красавицу. Она посмотрела на царя, улыбнулась и… заговорила. И через пять минут Добродей со всех ног бросился во дворец, зажимая уши, которые от умных речей вянуть начали, словно листья по осени.
Привел дровосек жену свою на поле, где стояло войско Ротозея. И такое было это войско, что и за тридевять дней не сосчитать, не объехать его. А впереди стоял золотой трон, самоцветами да жемчугами изукрашенный, у Змея Горыныча захваченный, и сидел на том троне Ротозей в короне Кощеевой. Ухмылялся злодей, на дровосека и его жену глядючи, похвалялся силою своей:
— Я Кощея одолел, Змея Горыныча победил, всех добрых царей-королей поборол, богатырей их в полон взял, а тебя, дровосечишка, на одну ладонь положу, другой прихлопну — только мокрое место останется!
Не испугался дровосек похвальбы вражьей, подвел к Ротозею жену свою, умницу-разумницу, и говорит:
— Меня победить — много сил не надо, ты жену мою попробуй одолеть!
Засмеялся Ротозей, захохотал. Засмеялось все Ротозеево войско. А Златогласка нахмурилась и повела речи мудрые, многословные. Слова в них одно за другое цеплялися, глаголы существительными перемежалися, междометиями замыкалися, деепричастиями снова начиналися. Затрещала от тех речей Ротозеева голова, завяли уши у воинов-захватчиков.
А Златогласка все говорила и говорила, о философах великих, об астрономах знаменитых, о биологах известных, об открытиях интересных. Теоремы она доказывала, правила правописания рассказывала, законы физические излагала, формулы химические составляла, звезды небесные перечисляла, число Пи вычисляла, смысл бытия раскрывала. Даже извечный вопрос о курице и яйце решала.
И дрогнуло войско вражеское. Побросали солдаты оружие свое, побежали быстрее ветра, но громче заговорила Златогласка, и еще быстрее помчались воины вражеские. И бежали они в страны неведомые, где попрятались в страхе и пообещали никогда больше не ходить войной на царства мирные, не разорять страны да города прекрасные.
И лишь Ротозей сдаваться не желал. Ведь был он колдуном великим, и наслал он на Златогласку слугу своего верного Типуна. Типун тот малехонек был, что твой прыщ, зато лют и страшен. Вскочил он на язык Златогласке, и замолчала она.
Обрадовался Ротозей, но не тут то было. Несмотря на Типуна, вновь заговорила Златогласка — как оказалось, и она не лыком была шита. Училась она в свое время у чародея знаменитого, Фрейдом Зигмундовичем прозываемого. А потому знала заклинания грозные, и начала читать их Ротозею. А слова там были страшные: терапия да психоанализ, и прочие, кои повторять нельзя без опаски.
Не выдержал Ротозей, испугался. Уши себе воском пчелиным заткнул, но не помог ему воск. Напала на него хворь ужасная мигрень, а заклинания великие разбудили страхи его скрытые, потаенные. Зверем завыл Ротозей и припустился бежать, только пятки засверкали. Даже Типун не вынес речей таких и соскочил с языка Златогласкиного.
Подошел дровосек к жене своей милой, обнял ее, и пошли они домой. Встречали их повсюду хлебом-солью, с почетом провожали к царским палатам. Вышли к дровосеку и его жене царь Добродей и царица Милолика, кланялись им в пояс.
В чистом поле поставлены были столы дубовые под скатертями ткаными. И был в Тридевятом царстве пир на весь мир, подавали там чай, пироги с начинками разными, бублики да пончики, конфеты всякие, и Варенье знаменитое, Царское, из Золотой Сливы сваренное, что дровосек и его жена в награду получили да всех угостили.
На том пиру были все люди добрые, богатыри знаменитые, из плена освобожденные, царь Добронрав из Четырьдевятого царства, и все, кто мимо проходил. Поднимали они чары с чаем черным, байховым, выпивали его во здравие Златогласки прекрасной. А она улыбалась и — помалкивала. Муж ее, дровосек, сам не промах был. Спрятал он в коробе берестяном Типуна, да пригрозил жене любимой, что коли станет она впредь речи умные-разумные говорить безмерно, пустит он Типуна ей на язык.
С тех пор зажили все счастливо. У дровосека и Златогласки народились дети, у них — свои дети и, говорят, до сих пор живут по всему свету их потомки. А вы, случаем, не встречались ли с ними?
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.