Про зайку Степашку, морковку и не только... История первая

Степашка рос очень послушным зайчиком. Не то чтобы он был занудой, просто старался не огорчать свою маму-зайчиху, и мама на него нарадоваться не могла:

— Ах, ты мой миленький, маленький, мой пухлявенький! Прямо одуванчик с ушками. Ты — мой самый лучший зайчонок в мире!

Он всегда стряхивал грязь с лапок, когда заходил в норку. Во время прогулок не обижал зайчат-малышат и старался съедать всё, что давала ему мама, чтобы вырасти здоровым, сильным и самым быстрым зайцем.

Но однажды Степашка впервые огорчил маму — он не стал ужинать. Перестала ему нравиться еда, которую давала мама. Стал он грезить о морковке. А дело было так:

Бежал вечером Степашка домой по окраине леса и вдруг уткнулся носом во что-то невероятно красивое, огненно-рыжее и вкусно пахнущее. Хоть мама и велела ему не есть всё, что попадётся, он не удержался, откусил хрустящую рыжую «сосульку» и сожмурился от удовольствия. Ещё бы! Ведь это была мор-ков-ка!

Морковки вообще-то в лесу не растут, но эта почему-то лежала на травке и как будто специально ждала Степашку.

Поэтому неудивительно, что, оказавшись дома, сытый Степашка отказался от ужина. Он лёг спать, и ему снились приятные заячьи сны. В этих снах все зайцы с удивлением смотрели на Степашку и восхищались:

— Посмотрите, какой он быстрый, сильный! Он подпрыгивает выше всех! Смотрите, он прямо летит в небе вместе с птицами!

И настолько Степашке было хорошо на душе и в животике, что он даже улыбался во сне и надувал свои пушистые щёчки от удовольствия.

Следующий день прошёл замечательно, но, когда мама опять подала зайчонку на ужин свежую травку, которую он раньше так любил, настроение у Степашки испортилось. Ему было невкусно. Он покапризничал, повыпендривался перед мамой, за что получил подзатыльник и отправился спать голодным.

Пустой животик грохотал как барабан и просил еды. Зайчонок проворочался полночи. Он не мог уснуть, и всё думал и думал про морковку. В итоге Степашка решился на отчаянную вылазку. Пошёл посредине ночи на окраину леса в поисках обожаемой морковки.

Ночь была тёмная-претёмная, не было видно абсолютно ничего. Но наш зайка знал свой лес и без особого труда добрался до того места, где прошлым вечером нашёл лакомство. Морковки не было. Тогда Степашка потянул носом воздух и призадумался. Морковкой-то не пахло! «Неужели я ошибся? — переживал Степашка, — ведь я здесь вчера морковку нашёл. Может, чуть в сторону отойти?». Отошёл, принюхался, и теперь уже нежный заячий носик почувствовал лёгкий запах лакомства. Тогда Степашка прошёл ещё немного, и ещё немного… и, наконец, нашёл! Вот только морковка почему-то в земле была спрятана, наружу торчал только несладкий кончик да ботва. Стал зайчонок лапками землю около морковки откидывать. Раскопал немного, потянул. Не достается морковка. «Вот досада, — подумал Степашка, — попробую следующую». Со следующей так же получилось. Так и копал наш зайчонок, пока, наконец, одна из морковок не выдернулась, издав при этом вкусное «чпок». Утомившийся Степашка устроился поудобнее и с несказанным удовольствием схрумал добытое с таким трудом лакомство, после чего довольный отправился домой.

На следующий день зайчонок сразу отказался от еды, улёгся, закрыл глазки, но не засыпал. Он подождал, пока мама уснёт, и снова отправился на поиски морковок.

История с ужином повторилась и на следующий день, и зайчиха стала переживать: «Уж не заболел ли сынок?» Но зайчонок был довольный, резвый, ни на что не жаловался. Однако мама не успокоилась и решила проверить ночью, как спит её любимый сыночек. А Степашка вообще не спал. Выждав немного после ужина, он, что есть прыти побежал к любимым морковкам. Зайчонок достал «оранжевое счастье» и начал его есть. Он грыз морковку так увлечённо, так самозабвенно, что не видел ничего вокруг.

Но слышал он всё очень хорошо. Поэтому, услышав неподалёку какой-то непонятный шорох, Степашка сделал то, что делают, не думая, в такой ситуации все маленькие зайчата — резко отпрыгнул в густую высокую траву и притаился.

И только он задумался, что бы это мог быть за звук, как вдруг… Почувствовал на себе горячее дыхание, поднял глаза и увидел… огромные белые клыки над собой! Степашка так испугался, что даже икнул и приготовился к самому худшему.

— А, это всего лишь зайчонок, — разочарованно произнес кто-то.

Когда Степашка проморгался, а из-за туч появилась луна, этот «кто-то» обрёл форму. Да ещё какую форму! Перед зайчонком в лунном свете стоял прямо герой боевика! Точёный профиль, благородная морда, стоящие на стороже уши, прямой нос, холодный взгляд, прямая длинная спина, стройные длинные лапы… А мускулы! Степашка таких никогда не видел.

— Ты кто? — спросили «мускулы».

— Зайчонок я… Степашка.

— Рэй. Будем знакомы.

Рэй был доберманом.

Доберман — это порода служебных собак. И Рэй был достойным её представителем. У него довольно высокий рост — 70 сантиметров в холке, блестящая короткая чёрная шерсть с ржаво-красными подпалинами, великолепное чутьё и замечательный характер.

— Что-то ты какой-то маленький и квёленький, — забеспокоился пёс. — Уж не болеешь ли? Ты себе ничего не сломал?

Но зайчонок молчал. Рэй решил взять всё под свой контроль, поэтому первым делом аккуратно поднял зайчишку за шкирку и легонько его встряхнул. Степашку такое встряхивание немного привело в чувства. К тому же, со Степашки облетела сухая трава и листья, и теперь Рэй приступил к осмотру зайчонка..

— Так… Глазки — целы, ушки — целы… А хвост где? Хвоста-то нет, потерял. Как же ты теперь с девчонками знакомиться будешь? — Лукаво ухмыльнулся пёс, глядя на перепуганного Степашку. — Да пошутил я. На месте твоя «красота».

— А лапки? — Рэй легонько толкнул Степашку под хвостик. Зайчонок сделал небольшой, но уверенный прыжок.

— Так. Лапки тоже целые. Значит, ты практически здоров, — сделал медицинское заключение Рэй, — и, скорее всего, ты просто заблудился. Ничего! Не переживай! Это поправимо. Сам такой был.

И Рэй рассказал Степашке, что ещё щенком приехал с хозяином в лес на пикник, заигрался на полянке и потерялся. Но добрый лесник подобрал его, принёс к себе в дом и оставил жить. А внук лесника, когда вернулся из армии, научил Рэя разным собачьим наукам и премудростям. И теперь он вырос, обрёл прекрасную физическую форму, знал команды, умел плавать, преодолевать сложные препятствия, находить различные предметы, людей и зверей по запаху. Рэй превратился в грозного неподкупного стража дома, при этом оставаясь нежным любящим другом для лесника. А потом взрослый внук хозяина уехал в город работать и учиться в институте, и стали дед и пёс жить-поживать вдвоём в доме на окраине леса.

Лесник убирал в лесу старые, больные, сухие деревья, высаживал молоденькие деревца и кустарники, расчищал от старых листьев, камней и веток лесные ручьи, наблюдал за птицами и зверушками, при необходимости лечил их, подкармливал в особо суровые, снежные зимы.

Рэй стал охранять дом и помогать деду следить за порядком в лесу: выслеживал браконьеров, находил непотушенные костры, заблудившихся грибников и туристов.

У него сбоку на ремешках даже была закреплена специальная небольшая сумочка с лекарством, водой и галетным печеньем, чтобы Рэй мог помочь заблудившимся в лесу людям. И однажды Рэй спас маленькую девочку. Она потерялась в лесу, испугалась, устала, хотела кушать, и благородный пёс показал ей, где у него сложена еда и вода, и помог ей добраться до дома лесника.

— Так что малышам вроде тебя опасно одним по лесу гулять, — продолжил рассказ Рэй, — я и тебя до дома провожу, только позже, сейчас не могу, вора выслеживаю.

— Какого вора? А кто такой — вор?

— Вор — это тот, кто чужое без спроса берёт.

— А что у тебя украли?

— Это не у меня, это у моего деда-лесника морковку украли. Каждую ночь кто-то все грядки портит, морковку таскает. Вот пришёл вора ловить.

— А разве морковка не общая? — удивился Степашка, — я думал она просто так растёт, как всё в лесу.

— Да как же она просто так расти будет. Нужно весной землю перекопать, грядки приготовить, морковку посадить, следить за ней, поливать, сорняки убирать… А ты говоришь, общая, — рассуждал Рэй. — Слушай, Степан, ты посиди тут пока, а я пойду — огород проверю. Ты тоже на огород посматривай, последи… Вдруг вора увидишь. Только сам не высовывайся, меня жди.

«Легко сказать… — переживал зайчонок. — За кем следить-то? За самим собой что ли? Это же получается, что я — вор». Степашке не хотелось быть вором, ужасно не хотелось, поэтому на душе у него похолодело. Он никак не мог найти в себе силы и признаться Рэю, что это он, Степашка ворует морковку с грядки. «Но я же морковку возле леса на полянке нашёл! Она лежала такая… одинокая. Она была ничья. Значит, я — не вор! — успокаивал себя малыш. — Ну, допустим. А остальные морковки?! Я же их сам своими собственными лапками выкапывал! Надо во всём признаться Рэю… Но как? Как ему сказать? Ведь он такой хороший, такой благородный пёс… А я… А я…» — захныкал Степашка.

И в этот момент зайчонок услышал шум. Он поднял глаза и увидел перед собой в лунном свете… обалденную рыжую корову с ромашкой в зубах.

— Эй, раскосый! Тут стадо не проходило?

— Проходило. Три часа назад, — подоспел Рэй, — а ты чего, Матрёна, здесь гуляешь? Уж не ты ли в последнее время на морковку позарилась?

— Ой! Да какой уж там?! Где уж мне?! В поле клевера полно. Нужна мне твоя морковка… Мне и без неё хорошо… Было… А сейчас плохо! Ой, плохо! Не могу терпеть, молока много несу, подоить меня надо! Домой надо! Ой! Боюсь, не добегу! — причитала корова.

— А чего же ты со стадом-то не ушла? Опять, наверное, ромашками залюбовалась? Эх, лирическая ты корова, Матрёна. Ну, давай, беги. Тебе и так дома попадёт, что поздно пришла…

— Да мне-то ничего. А вот пастуха хозяйка моя точно отругает, как он сам говорит, она ему «рога пообломает»…

— Тогда поспеши, не дай мужику погибнуть. Если что — мычи, подскочу. Проводить не могу, извини, у меня своих дел хватает…

— Ну, я пошла.

Зажав ромашку в зубах и кивнув на прощание, романтичная корова решительно понеслась к деревне.

«Вот так всегда, — думал Рэй, глядя вслед удаляющейся Матрёне. — Виновата корова, а накажут пастуха. Виноват один, а накажут другого. Может, и у меня так? Кто-то хочет меня подставить… Свою вину на меня свалить. Но кто?»

Прошлым летом лисица пыталась у деда из курятника курочку стащить. Ну, Рэй ей объяснил, что к чему: шкурку немножко подпортил и кончик хвоста откусил. «А может, это лисица ворует морковку? Злит лесника, чтобы мне отомстить? — рассуждал Рэй. — Или она специально грядки перекопала, чтобы меня отвлечь. Она же хитрющая. Пока я тут грядки буду охранять, она в курятник залезет! Тогда дело плохо. Надо кур проверить. С другой стороны, пока я в курятник бегаю, она может зайчишку моего стащить… Тогда это вообще будет катастрофа! Нужно срочно что-то придумать».

И он придумал. Рэй велел Степашке сидеть в густой высокой траве возле осинового пенька, чтобы его не было видно. А чтобы никакой хищник не почувствовал Степашкин вкусный запах, Рэй завалил зайчонка густыми еловыми веточками.

Правда, Степашкин нос другие запахи тоже перестал чувствовать, но Рэй решил, что нос для зайца в такой ситуации — не главное, поэтому он велел Степашке «поставить ушки на макушку» и слушать изо всех сил:

— Сиди тихо и не высовывайся! Я скоро вернусь. Выслеживай воришек. Если что — стучи лапой по пеньку. Умеешь?

— Умею.

И пока Степашка расправлял свои ушки-локаторы (устройство для обнаружения вражеских самолётов и ракет), Рэй побежал к курятнику. А здесь действительно, как бы невзначай, обмахиваясь хвостиком, прогуливалась лиса.

— Куда направляемся, кумушка?

— Ой, Рэюшка! Приветик! Как же ты хорошо выглядишь! Какой бравый солдатик! А я здесь решила просто прогуляться, — ласковым голоском пролепетала лисица.

— Ты мне своими маслеными речами уши-то не замасливай! Это ты, что ли, рыжая пакостница, в огороде грядки с морковкой «перепахала»?

— Ой, больно мне нужно в этой вашей грязи копаться!

«И правда, не будет такая чистюля об грязную морковку свой «маникюр» портить», — подумал Рэй и продолжил:

— Давай-ка, кумушка, гуляй в сторону леса. Там твоё место. Нечего вокруг дедова курятника разгуливать, а то я тебе хвостик-то ещё укорочу. Сделаю прямо по последней моде, — ухмыльнулся пёс.

— Ну что же ты, Рэюшка, так волнуешься? Я уже ухожу. Уже ухожу, — и лисица, обмахиваясь хвостом, «продефилировала» к лесу.

Глядя на уходящую лису, охранник-пёс облегчённо выдохнул: «Вора не поймал, зато хоть куры целы».

Рэй немного расслабился… Он услышал умиротворяющие трели сверчка и … истошный стук заячьей лапы по пеньку. Несколько прыжков сквозь кусты, и Рэй оказался рядом с зайчонком.

— Что?! Где?! Кто?! — озирался Рэй по сторонам, но никого, кроме испуганного зайки, не было видно.

— Оно… Оно та-а-ам, — прошептал Степашка, скосив глаза на лопух.

Рэй потянул носом, заглянул под лопух и опешил с вытянутой от удивления мордой.

— Это?! Это оно? Так это же сверчок. Он же безобиднее моли. Это он тебя так напугал?

— Он стра-а-ашный! Он громкий! Он мне прямо в ухо так сильно заскрипел! — жаловался Степашка.

— Вот чудак. Ты чего, сверчка не видел? Хотя, как бы ты его увидел… Он пиликает только по ночам, а ты в это время в норке спишь.

Зайчишка успокоился. А Рэй фыркнул на сверчка своим блестящим чёрным носом:

— Ты давай, скрипач, скачи отсюда со своим скрипом, не мешай нам вора ловить.

— Ничего вы не понимаете в классической музыке, — пробубнил обиженный сверчок и направился в сторону леса.

Рэй тоже решил немного пройтись. А Степашка вдруг начал сильно чихать, пытаясь избавиться от резкого запаха ёлки, и хлопать ушами, стряхивая с них последствия «классической музыки». К тому же, зайчонка что-то больно кольнуло в бок. «Наверное, я на еловые иголки налетел», — решил Степашка. Но иголки зашевелились и сами стали нападать на зайку.

— А-а-а! Живая ёлка! — завопил Степашка.

— Сам ты — ёлка. Я — ёж местный, Егор. Ишь ты… Разлёгся тут… Развалился тут… Ходят тут всякие, — бурчал Егор, отпихивая Степашку от пенька.

— Что вы меня колете?! Не пихайте меня! Рэй! Рэй! — пищал зайчишка.

— Что тут у тебя стряслось? — примчался на помощь Рэй.

— Он… Он…Он под меня копает!

— Он, похоже, под морковку нашу копает! — вспылил пёс.

— Не нужна мне ваша морковка, я вообще за подосиновиками пришёл, мне грибы возле пенька собрать надо. А вашу морковку я не могу своими маленькими лапками копать. Да к тому же, я хоть и ночной зверёк, но ничего никогда не ворую.

— Это правда! Ну, ладно тебе… Не обижайся, Егор… Извини. Погорячился я. Уже полночи караулим вора морковного, никак поймать не можем, вот нервы и сдают.

— Меня моя ежиха без еды домой не пустит. Сейчас я грибы быстренько соберу и потихоньку домой пойду.

— Да какое тут «быстро»! Ты тут полночи провозишься, да ещё и грибницу повредишь. Давай-ка я грибок для тебя сам сорву и на спину тебе прицеплю. Так быстрее будет.

— А мне-то что нужно делать?

— Стой на месте, только напыжься, колючки расправь и гриб лови.

Для Рэя грибы пахли ужасно невкусно, но, что ни сделаешь ради хорошего ёжика… А Егор был хорошим. Поэтому Рэй задержал дыхание, поджал губы, чётким движением откусил грибок и бросил его ежу на спину.

— Ну, всё, можешь идти домой. А завтра приходи за новым грибом. Похоже, утром дождь будет, а после дождя на этой грибнице новые грибы моментом нарастут. Кстати, там у деда на капусте какие-то слизни появились. Так ты уж приди, по-соседски помоги с ними побороться.

— С удовольствием, — ответил ёжик. И это была правда. Для ежей эти слизни, вся эта гадость — самая вкуснейшая кулинарная прелесть.

«И чего это я, правда, про него так плохо подумал? Егор — это же свой, родной ёжик, прямо «братан». Всегда в огороде помогает. А по осени, как обычно, соберёт в саду упавшие яблоки, набьет их в норку и до весны уже не появится», — рассуждал Рэй, глядя вслед топающему вперевалку ёжику, и уже немного по нему скучая.

— А у вас в огороде всегда так много народа ходит по ночам? — интересовался Степашка.

— Это ещё не много. Дед мой на ночь кабачки полил, вернее, залил. Так что сейчас ещё и лягушки прискачут в воде поплюхаться, да мошками полакомиться, которые от мокрой земли поднялись. С ними не соскучишься… Но им морковка не нужна. А ещё я на крота подумал. Он тоже по ночам появляется… Но тогда бы норы в земле были. Так нет ничего! К тому же, крот снизу, из-под земли копает. А у нас морковки сверху выкопаны. Не-е-ет… Это не крот, — рассуждал Рэй.

Зайчонок слушал-слушал, слушал-слушал… Ему было очень интересно. Но наступила уже совсем глубокая ночь, а Степашка так сильно устал, что заснул.

Он проснулся от крика Рэя:

— Так это был ты?!!!

Ещё бы! Изумлённый пёс увидел перед собой такую картину: на свежераскопанной грядке умиротворённо спал зайчонок с круглым сытым животиком, а изо рта у него торчали хвостики от только что съеденной морковки. Рэй был вне себя от возмущения, от негодования и оттого, что он всю ночь выслеживал воришку… вместе с воришкой. Такой промах его просто раздосадовал.

Степашка рванул домой, только уши развевались на ветру. Краем глаза он заметил, что за ним гонится Рэй. «Наверное, он хочет съесть меня!» — подумал воришка и побежал ещё быстрее. Но Рэй — благородный пёс, он искренне переживал за своего маленького нового друга и хотел просто проводить его домой. Хотя, нет. Нужно было ещё разобраться, что же всё-таки произошло.

Зайчонок сам не помнил, как прибежал домой… Он забился в уголок, весь сжался в комочек и крепко сожмурился от страха. Потом вспомнил, что произошло, испугался ещё сильнее и для надёжности прикрыл свои сожмуренные глазки длинными ушками.

Тем временем Рэй, ориентируясь на Степашкин запах, подошёл к норе и увидел зайчиху, которая металась по поляне в поисках своего любимого пропавшего сыночка. Рэй успокоил маму-зайчиху, всё ей рассказал, и, хоть Степашка доставил всем много хлопот, попросил не ругать зайчонка, а разобраться, в чём дело.

Степашка лежал в норке и рассуждал, что же он натворил, и как так получилось, что он съел морковку. Он понял, что уснул очень голодный и, видимо, в полусне достал из грядки морковку и схрумал её.

Пока зайка страдал, пришла мама:

— Степан, выходи! Нужно поговорить. И учти — на этот раз тебе не отвертеться.

Зайчонок, повесив уши, пошёл сдаваться.

— Это очень хорошо, что ты ел морковку, Степан. Она очень полезная, — объясняла сыночку зайчиха. — Плохо то, что ты её воровал! Плохо, что не рассказал всё своей маме! Да к тому же, обманул Рэя! Почему ты так сделал?

— Сначала я испугался, — пролепетал зайчонок. — Потом растерялся. Потом было уже поздно, Рэй мне так понравился, что мне было стыдно сказать ему, что я — вор.

— Ты ведь не столько съел морковок, сколько перепортил, — подключился к разговору Рэй.

— Я… Я не хотел… Я больше так не буду. Простите меня! Пожалуйста...

— Да-а…Что же с тобой делать?.. Решено! Сам напакостил — сам будешь исправлять. В общем так, малец, — сказал Рэй, — раз ты так хорошо работаешь лапами, будешь после себя грядки в порядок приводить и от сорняков огород пропалывать. Только днём! Больше никаких ночных похождений! Мать свою пожалей!

Степашка выспался, позавтракал тем, что мама дала, и отправился отрабатывать. Работал он добросовестно, быстро. Рэй и дедушка остались довольны, и в конце работы Степашка получил морковку. Только теперь совершенно справедливо, законно.

— Давай, приходи почаще помогать, и будешь за свою работу получать морковки. Ты же — «молодой растущий организм», тебе нужны витамины.

В общем, эта история закончилась хорошо, и у Степашки появились новые друзья — дедушка, корова Матрёна, сверчок, ёжик Егор… и, конечно же, Рэй — надёжный верный, сильный пёс, Степашкин супер-герой.

А главное, зайчонок понял:

Если что-то не знаешь — не беда, дети не могут всё знать. Спроси у взрослых, они подскажут.

Не нужно ничего скрывать от своих родителей. Они любят тебя и сделают всё, чтобы уберечь тебя от беды.

И ещё! Как здорово не быть виноватым, а радоваться и играть вместе со своими новыми друзьями!