Обыкновенное волшебство

Ранним субботним утром Его королевское величество Сливочное Масло проснулся от безобразного скандала. Шумели где-то внизу.

— Кислятина!

— От кислятины слышу!

Его величество приподнял ярко желтую блестящую крышку маслёнки и высунулся посмотреть, в чем дело. Шум доносился из ящика для овощей и фруктов. Король нахмурил брови и позвал советницу с докладом. Советница была красивая, румяная и очень образованная. У неё даже степень была учёная — докторская. Звали её Колбаса.

— Что там за шум?

— Ваше величество, яблоки буянят.

— Какие яблоки? Почему?

— Антоновские. Выясняют, кто из них вкуснее.

— Что за глупости! Вели им немедленно прекратить. Скажи, что скандальные особы рано покрываются морщинами и в них заводятся червяки.

Колбаса удивленно изогнулась.

— Ваше величество, это не научно! Морщины — ещё куда ни шло, но червяки… Где ж мы их возьмем?

— Ты — дама учёная, придумай что-нибудь. — И его величество Сливочное Масло сердито скрылся в своей маслёнке.

Шум прекратился, но ненадолго. И только его величество собрался вздремнуть, как разразился очередной скандал. И пяти минут не прошло, как в холодильнике разругались яйца: белые и коричневые.

— Мы белые, диетические, самые полезные! — верещали белые яйца.

— Ха! Зато мы деревенские, натуральные. Мы полезнее!

— Боже, какие глупости! — возмутилась ученая советница. — Цвет яиц зависит не от полезности, а исключительно от породы кур, которые их снесли. Вот, например, арауканские куры из Южной Америки несут яйца зеленоватого цвета.

— Ух ты! Прямо таки зелёные? Вот здорово! — Яйца задумались и перестали шуметь.

На кухне эти захватывающие события в холодильнике, конечно же, не слышали. Ведь обычно он плотно закрыт. Но все обитатели шкафов и полок могли наблюдать тихий гул и иногда легкое подрагивание холодильника. Некоторые, конечно, могут это списать на старую модель, но мы-то с вами знаем, как было на самом деле.

На кухне было тихо. Банки с крупами мирно дремали на полках. На стене тихо тикали часы. На столе стоял большой хрустальный кувшин с кипяченой водой. Он уже давно проснулся и был очень недоволен, что все кругом ещё спят.

— Эй, вы! Сони! Просыпайтесь немедленно!

— Что ты кричишь, кувшин? Ещё так рано! — прошептала большая пузатая кастрюля.

Хозяйка эту кастрюлю любила больше других, и поэтому она себя считала кухонной королевой.

Но кувшин обиделся. Он вообще был обидчивый.

— Сколько можно повторять! Я не кувшин, я графин. А графин — это почти что граф. Особа королевской крови. Поэтому попрошу всяких-разных относится ко мне с почтением.

Кастрюля не успела ничего ответить, потому что на кухню с воплем и визгами вбежали двое братьев. Старший пятилетний Андрюшка держал высоко над головой красную пожарную машинку и кричал: «Моя! Мне подарили!» А младший Костик дергал брата за руку и пытался её отнять: «Я тоже хочу! Дай мне! Дай!» Братья так кричали, что разбудили всех обитателей кухни.

На вопли из спальни вышел папа. Папа работал по ночам и был очень недоволен, что его разбудили.

— Немедленно прекратите! Что здесь за вопли?!

Но дети не послушались и продолжали отнимать друг у друга машинку.

Папа кричал, дети вопили и визжали. И вдруг — ДЗЫНЬ. И хрустальный кувшин полетел на пол и, конечно же, разбился вдребезги. И папа так сильно рассердился и так сильно зарычал, что превратился в большого косматого медведя. А Андрюшка с Костиком как увидели папу— медведя, то так сильно испугались, что превратились в маленьких дрожащих от ужаса зайцев.

И тут на кухне появилась мама. На кухне сразу стало тихо.

— Ну всё! Сейчас им достанется! Это был её любимый кувшин, — промолвила банка с грецкими орехами.

Она уже давно жила на этой кухне, давно дружила с мамой и считала себя здесь полноправной хозяйкой.

— Зайцам? — робко спросила пшеничная мука. Её недавно принесли домой из магазина, и она ещё всего стеснялась.

— Всем троим на орехи достанется: и зайцам, и медведю. Она ужас как шум и ссоры не любит.

Видно, медведь и зайцы тоже так подумали, потому что через минуту на кухне их уже не было.

Мама была очень сердита. Так сердита, что могла плиту зажечь без спичек — одним взглядом. Но сначала она убрала осколки и воду с пола, вымыла руки и подошла к окну.

— Ну всё! Сейчас начнётся! Сейчас она что-нибудь такое придумает, ТАКОЕ… Ух! Только держись!

Но пока ничего страшного не происходило. Наоборот, гроза в маминых глазах постепенно сменилась тихим ласковым солнышком.

Приняв решение, мама надела фартук и принялась за дело.

На столе появилась большая миска, ложка, стакан и миксер. Обитатели кухни замерли в ожидании: «Интересно, что задумала мама? Как она накажет скандалистов?»

А мама, будто услышав эти мысли, улыбнулась, прошептала: «Не беспокойтесь! Всем достанется!» и открыла холодильник.

— Меня! Меня! Я вкуснее! Я сочнее! — наперебой кричали яблоки, так и норовя попасть ей в руку.

Мама взяла два яблока, помыла и положила на тарелку. Настал черед яиц.

— Выбери меня, выбери меня — птицу счастья завтрашнего дня! — хором пели яйца, забыв о недавних распрях.

Мама улыбнулась и взяла два яичка — белое и коричневое.

— Она нас одинаково любит! — успокоились в холодильнике и больше уже не скандалили.

Мама разбила яйца в большую миску и насыпала стакан сахарного песка. Потом добавила столько же муки. Тесто получилось тягучее, сладкое, приятного кремового цвета.

А из недр духовки показалась круглая сковорода. О! Это была важная дама! Толстая, чугунная, старой закалки. Все присмирели. Ведь даже мама обращалась с чугунной сковородой очень уважительно. Характер у старушки был тяжёлый, и её сначала требовалось чуть умаслить, чтоб не вредничала. На переговоры отправился сам Его Величество. Не полностью, конечно, а маленький кусочек. Уж больно большой мастер по умасливанию был король Холодильника. Когда формальности были закончены, мама вытащила сердцевинку из яблок и нарезала их дольками. А потом красиво разложила на сковороде. Уложив последний ломтик, мама взяла в руки миску и вылила тесто в сковороду. Прямо на яблоки. Присыпав тесто сверху каким-то коричневым порошком, она отправила сковороду в горячую духовку и продолжила колдовать.

Она налила свежей воды и поставила на огонь пузатый белоснежный чайник. Чайник любил воду и иногда играл в большой пароход. Он представлял, что гуляет по морям-океанам, а когда вода закипала, громко дудел «ту-ту» и пускал пар из носика. А мама тем временем смешала черный чай с какой-то ароматной травкой, которую хранила в маленькой жестяной баночке и заварила свежий чай.

— Ну всё! Допрыгались! Все видели, что она чай с волшебной травой заварила? И пирог чем-то посыпала? — осведомилась банка с грецкими орехами. — Вот они сейчас как попробуют и будут знать!

Банка с грецкими орехами не уточнила, что конкретно «они будут знать», и остальные решили на всякий случай не спрашивать. Вдруг это что-то страшное? Им уже было жаль и мальчиков, и папу-медведя, которому после тяжелого рабочего дня не дали поспать.

Через полчаса по квартире разнесся аромат яблочного пирога с корицей и свежезаваренного чая с чабрецом.

Первым на запах пришел медведь. Он исподлобья посмотрел на маму и тихонько зарычал. Но мама этого медведя не боялась. Она подошла к нему и обняла. А потом внимательно посмотрела медведю в глаза. И медведь посмотрел в глаза мамы. Он увидел весну: с бурными потоками, свежим ветром, весёлую, наполненную первыми цветами, щебетом птиц и синим майским небом. Медведь замер, а потом перестал рычать и с интересом стал разглядывать большое блюдо с пирогом. Тогда мама достала любимую папину чашку и налила в неё горячий чай. А потом на любимую папину тарелку положила большой-пребольшой кусок яблочного пирога. И тут медведь улыбнулся и опять превратился в папу. Подглядев из-за двери, что папа больше не сердится, на кухне появились зайцы. Один заяц большой в порванных на коленках штанишках, а другой маленький с оторванной пуговицей на рубашке. Они виновато смотрели на маму и молчали. Но мама не только медведей, она и зайцев умела расколдовывать. Мама подошла к ним и обняла. Сначала одного, потом другого. И каждому внимательно посмотрела в глаза. Братья замерли. А через минуту на кухне вместо зайцев стояли Костик и Андрейка.

— Прости нас, мамочка! Хочешь, мы тебе новый кувшин нарисуем? Ещё лучше прежнего?

Тут и папа подал голос. Он уже съел кусок пирога и заметно повеселел.

— Да, Любушка, что-то мы расшумелись. Кто со мной в магазин за новым кувшином для мамы?

— Я! Я! — дети запрыгали от радости, что на них больше не сердятся.

Но мама сначала усадила сыновей пить чай с пирогом.

Вы скажете, что так не бывает? Что никто не кормит шалунов и крикунов яблочными пирогами? Возможно. Но мама, у которой в душе живет весна, думала иначе.