На кофейной гуще

— Я не знаю, я не знаю, что с ней! Но мне все не нравится. Как вас там, Варвара Петровна?

— Я вижу, Арсений, у вас случай серьезный.

— Видит она. Нарисованным третьим глазом, не иначе!

— Послушайте, молодой человек, не надо махать руками. Вы сами пришли ко мне. И я вас приняла по рекомендации, иначе ждать вам до конца света.

— А он будет?

— Разумеется. Вам интересно когда?

— Смеетесь? Мне интересно другое.

— Присаживайтесь.

— Да, благодарю вас, кофе отменный. Сладкий, со специями и перцем. Как вы узнали, какой я люблю, по кофейной гуще?

— Сама такой пью. Ну так…

— Эх… это сложнее, чем я думал. Не знаю, с чего начать.

— Обычно предлагают начать с главного, но я вам посоветовала бы начать сначала. И продолжайте брякать ключами по столу. Поверьте, мне вы не мешаете, а столь монотонное и привычное для вас действие должно успокаивать.

— Мы всегда были близки с Инной. До тех пор, пока она не вышла замуж. По любви, по большой любви, несомненно. Родители обрадовались, да и я, признаться. Хоть и не особо был в восторге от выбора Инны… дело в том, что…

— Дело в том, что для любящего брата ни один выбор сестры не будет хорош. Пожалуйста, продолжайте.

— Ну, знаете ли!

— Знаю, поверьте, знаю. Десять лет работы психологом помогают и в должности колдуньи.

— Господи, куда я попал! Знаете что?

— Нет, не знаю. А что у вас беда, вижу без слов. Я не буду играть с вами. О, что у нас тут в чашке… Смерть. Двойная. Нехорошо.

— Двойная?..

— Двойная начертана. Говорите, прошу вас. Кто умер?

— Муж моей сестры, Виталий. Они уехали жить за город. Я не понимаю, как можно зарабатывать кистью! Но, признаться, у него получалось. Дом у него большой, но мне никогда не нравился. Еще его деду или прадеду принадлежал. Прожили они меньше года. И смерть такая глупая… Видно, торопился к ней, Новый год… А у нас как раз снег выпал.

— Инна осталась в этом доме?

— Да, осталась. Не разрешила ни с ней остаться, ни ее забрать! Деньги не брала, говорила, что ничего не надо. А сама словно потухла. Как тут не заволнуешься? Каждый — не каждый день, но навещал ее. Вернее, как навещал? Она в дом не пускала, говорила, хочет побыть одна. В сети не появлялась, подругам не звонила. Даже продукты на дом заказывала. Последний раз я не уехал, уселся на заднем дворе и заснул. Проснулся от ее голоса, и такого счастливого! Прижался к двери, прислушался. Ходит по дому, разговаривает, поет. А никого, кроме нее, не слышно. Обрадовался было. Инна могла часами болтать о пустяках, а важное — скрывала. Решил, появился у нее кто. Разобрал имя «Виталий», не понял сначала. Метнулся к окну — а у нее ни телефона, ничего. Обращается к кому-то, руки тянет, а нет никого рядом. Сама — прозрачная словно, тени под глазами.

— Вы сломали дверь?

— Хотел увести! Так она забилась в руках, закричала, словно ее убивают. Мол, Виталий к ней вернулся. Не умер он, живого похоронить хотели! Злится, что не поняли. Только об этом никому говорить нельзя. И ведь верит своим словам, верит! Самому нехорошо стало, аж до дрожи. Я все обшарил — никого. Дом этот старый, темный, скрипучий. Того и гляди, сожрет мою Инну! Думал, может, приходит кто. Снег свежий выпал, блестит под луной — и ни следа.

— Вы ее оставили. Уехали без приключений?

— Как вы поняли?.. Метнулось под колеса что-то мерзкое. Словно змея с крыльями, еле увернулся. Посоветовался в городе. Сначала по друзьям прошел, потом — по врачам. Инна еще и справку взяла, что здорова! Знакомые твердят, что я ее слишком опекаю, пусть в себя придет! Кто же ей так голову задурил?

— Ох, Арсений. Очень похоже, что Аспид это, змей крылатый.

— Знаете, я думал, вы поможете, а вы!.. Сказки мне тут!.. А Инна! Денег вам больше надо?! Так нате вам!

— Успокойтесь, не надо ломать стол. Да вы садитесь, садитесь, что вы вскочили. Денег я не возьму. Думаете, сказки что, на ровном месте придумали? И про домового, и про лешего, и про Аспида? Дом этот, сами говорите, старый, не одно поколение жило и умирало. Там не только привидения завестись могут. Инна ваша души в муже не чаяла, вот Аспид душу ее и тянет. Жизнь ее сосет.

— Что мне делать? Мне никто не поверит. Аспид какой-то, надо же. Ну бред же?

— Вам повезло, Арсений. Признаться, был у меня такой случай, знаю, как бороться. Завтра первое марта, день изгнания Змея. Но и сила у него будет велика. И не я смогу ей помочь, а вы. Просто поверьте мне — единственный способ совладать с этой тварью, это…

***

— Ох, и красавица же ваша Инна!

— Спасибо вам, Варвара Петровна. Инна решила сама вас поблагодарить. Да и вы просили.

— Вы идите, Арсений. У нас, у девочек, тут свои разговоры… Присаживайтесь, Инна. Вот вам кофе, крепкий, без сливок и сахара.

— Как вы догадались?

— Сама такой пью, милая.

— Вы все-все хотите знать? Арсений сказал, это ваша плата.

— Ну, все не все… Но каждый опыт полезен. На моем веку — второй случай, как Аспид объявился.

— И как было тогда?

— Никак. Похоронили ту девушку, а я, признаться, зуб на него заимела. Вот и потратила артефакт еще прабабкин. Только толку от него, если бы не любовь вашего брата.

— А он был уверен, что вам уже удавалось…

— Арсений из тех, кому нужно быть уверенным в успехе.

— Варвара Петровна… даже не знаю, с чего начать.

— Деточка, ты расскажи мне все сначала.

— Да я даже не помню, как все началось. Мрак, боль. Словно душа на две части порвалась. Казалось, в гроб меня, не Виталия положили. Чуть сама туда не кинулась, Арсений удержал. Успокоительные — валом, а толку… Просыпаюсь однажды ночью, Виталий — как живой стоит. И руки ко мне тянет. Вскочила, кинулась. И никого. Чуть голову об стенку не разбила! Потом — второй раз, третий. Затем поняла, четыре утра — его время. Не спала, ждала. Появился… С каждым разом все явственнее.

— С каждым разом он силу от вас получал для нового воплощения.

— Я ведь знала, знала, что это не Виталий! А как верить хотелось. И ведь он все знал!

— Не он это знал, а Виталий. Худо было?

— Душе хорошо, очень хорошо! Тело слабело, да. Ждала ночи, днем высыпалась. Жила только им. Ну как… Словно и не жила вовсе. Родители, брат… все как в тумане. Потом Арсений в дверь ночью вломился, Виталий пропал — как же я испугалась! Чуть не с кулаками накинулась!

— А потом…

— Потом был черед Виталия пугаться. Вернее, не Виталия, а Аспида, да?

— Змея Крылатого, Аспида… Неважно, имен у него много, суть одна.

— В четыре ночи только он появился, как Арсений выскочил, да как заорет: «А ты знаешь, кого первого поцеловала Инна?» Смешно вам, да?

— Нет, милая. Способ старый, проверенный. Почти единственный. Вряд ли говорила Виталию, что целовалась с братом.

— Глупость детская, а как сработало! А если бы сказала?

— Мы подобрали еще несколько воспоминаний, которые были неведомы твоему мужу. А пока твой брат пугал Аспида неизвестным знанием, я на кладбище подле могилы Виталия чуть не станцевала, пути закрывала. Артефакт потратила, но не зря же…

— Я рвалась к нему, а Арсений держал… змей крылья распахнул черные и звал за собой! Красивый, невероятно красивый. Но — не Виталий. А он сгорел, только пепел остался. Варвара Петровна, а знаете, мне жаль немного той жизни, что была с Виталием. Той, где он вернулся. Разве мы об этом не мечтаем?

— Ну что ты плачешь, милая? Вот, смотри, я чашку перевернула, кофейная гуща всегда правду скажет. Будут другие мечты, это я тебе как гадалка говорю, и они обязательно сбудутся. Какие — не знаю. Главное, что будут.