Мечты сбываются

Белые звездочки снежинок, медленно кружась, опускались на мостовую Старого города. Снегопад начался с час назад, и камень успело припорошить тонким слоем белесого покрывала. При каждом шаге раздавался едва слышный хруст.

Януш поднял голову к небу, любуясь красочной мистерией. Настроение немного улучшилось, хотя весь день оставляло желать лучшего. И это при царившей вокруг атмосфере радости и веселья. По улицам бродили толпы счастливых ротозеев. Из года в год всё повторялось. Перед Рождеством город был заполнен туристами, решившими встретить праздник в антураже средневековой Европы. Вроцлав подходил как нельзя лучше.

Все ходили со счастливыми лицами, смеялись, радостно размахивая руками и напевая под нос рождественские песни. Праздник был уже рядом. Ещё каких-то восемь часов, и наступит самое ожидаемое событие в году. День, когда исполняются все желания.

У Януша желание было лишь одно, но самое заветное…

Земля ушла из-под ног. Витая в небесах, заметить ледяную корку под ногами сложно.

Полёт был знатный. Если бы не дутый пуховик и толстая вязаная шапка, смягчившие удар, перелома рёбер и сотрясения мозга едва ли удалось избежать.

– Вот же ж… – потирать ушибленную пятую точку посреди улицы было некрасиво, но ведь правила не распространялись на тех, кто только что с трудом поднялся с обледенелых камней мостовой.

Взгляд упал на разукрашенную гирляндами и огоньками витрину книжного магазина. Новенькие томики бестселлеров красовались на прилавке за стеклом. Все как один в ярких подарочных обложках. Витиеватыми буквами были выписаны названия произведений и имена авторов. Януш тяжело вздохнул и прислонился лбом к холодному стеклу. Вот она, его заветная мечта. Больше всего в жизни хотелось однажды зайти в такой магазин и взять со стеллажа свежеотпечатанную, ещё не утратившую запах типографии книгу, на которой большими буквами будет красоваться его имя.

Это желание возникло как-то неожиданно, лет пять назад. Едва закончив читать очередной роман о похождениях отважных героев, он подумал, что было бы неплохо написать свою историю. Разумеется, ей суждено было сталь шедевром, за который бы передрались все польские и не только издатели. А потом придет известность. Заголовки в газетах, восторженные статьи критиков, предложения об экранизации. Слава наследника самого Сапковского.

Януш понурил взор и медленно отошёл от витрины… Мир снова перевернулся.

– Вот же ж…

"А небо сегодня красивое", — мечтатель высунул язык, ловя снежинки, и усмехнулся над злополучной ледяной коркой, вот уже второй раз попавшейся ему под ноги. Стало грустно. Под ложечкой засосало. Он зажмурился, снова вспомнив витрину магазина…

Первая история родилась сама собой, воплотившись в небольшой рассказ. Затем ещё одна, и ещё. Через год рассказов набралось на целый сборник. С каким же воодушевлением он отправил рукопись в издательство. А потом пришел ответ: печатать сборник несвязанных рассказов неизвестного автора — слишком большой риск.

– Мама, а почему дядя лежит на снегу? Я тоже так хочу! – заверещал детский голосок с противоположной стороны улицы

– Дядя упал! – ответил певучий женский голос.

Нужно было вставать, пока не вызвали полицию, да и лежать на промерзшем камне холодно. На то, чтобы подняться, потребовалось время. Впрочем, подниматься всегда нелегко. Второй сборник составили рассказы по одному миру. С десяток историй с одним героем. Но снова отказ. А ведь это был шедевр. Да что там, шедевр. Сам Лем так не писал.

Януш отряхнулся и пошёл дальше. Неожиданно прямо перед ним прошмыгнула чёрная кошка.

– Что ты будешь делать!

Януш верил в приметы, хотя и осознавал, что это глупо. Вот и сейчас, свернув в проулок, он тоскливо подумал, что не зря вредная кошара попался ему под ноги. Проход был перекрыт незаконченными ремонтными работами.

— Вот незадача, — послышалось из-за спины.

Заскрипел снег под уверенными шагами. Не прошло и мгновения, как говоривший оказался рядом с Янушем. Тот скосил глаза и увидел упитанного джентльмена преклонного возраста в костюме Санта-Клауса.

– Простите?

– Полагаю, вы так же, как и я, решили избежать неприятностей и свернули с улицы? — старичок улыбнулся.

– Чёрная кошка?

– Может быть, и кот. Я не разглядел.

Януш улыбнулся. Замечание псевдо-Санты его позабавило.

– Ну что, молодой человек, рискнём и всё же попробуем пройти по улице или вернёмся на квартал назад и минуем уготованную страшным зверем беду?

Писатель глянул на стрелки наручных часов.

– Не знаю, как вы, любезный, но я, пожалуй, рискну.

– Вы смелый человек, — старичок не переставал улыбаться. – Да и правда, сегодня же Рождество, хоу-хоу-хоу. Уверен, что ничего страшного с нами не произойдёт.

Молодой человек кивнул, и они вместе направились к выходу из проулка.

– Меня зовут Клаус, – представился "Санта", протягивая руку.

– Януш, — пожав руку, кивнул парень.

– Рад знакомству…

Закончить фразу "Санта" не смог. Едва собеседники миновали проклятую черту в виде дорожки кошачьих лапок на снегу, Клаус поскользнулся и отправился прямиком на мостовую, увлекая за собой собеседника, чью руку в этот момент сжимал.

Янушу хотелось выругаться, но, услышав, что старичок хохочет, передумал.

– А примета всё-таки работает?

– Это скорее наши коммунальные службы не работают, – поднимаясь, ответил писатель.

– Не беда, сегодня же Рождество! Работа и подождать может. Сегодня важнее быть со своими родными. Сидеть за праздничным столом и распевать гимны. Вы ведь тоже, молодой человек, спешили домой?

– Нет у меня родных. Родители умерли, а с другими родственниками я мало общаюсь.

– Печально, очень печально.

– Ерунда, я уже привык.

– Так куда же вы идёте?

– Никуда. Так, гуляю, пока улицы не заполонили радующиеся горожане.

– Вы не любите Рождество?

– А за что его любить?

– Ну, как же, ведь это день, когда сбываются все мечты!

– Моя мечта вряд ли сбудется…

– Несбыточных мечтаний не бывает. Любая мечта может сбыться, если пожелать сильно-сильно. Вот чего вы хотите?

– Я? Хочу, чтобы мои книги были опубликованы. Но этому не бывать. Я послал издателям уже три рукописи, и получил три отказа. Один пришёл как раз три дня назад.

– Так вы писатель?

Януш кивнул.

– Хм… И что, хорошо пишете?

– Я пишу отлично, но в наше время опубликоваться парню с улицы практически нереально.

– Думаете?

– Уверен…

Собеседники поравнялись со стайкой детей, распевающих рождественскую песню. Вокруг собралась небольшая толпа зрителей, завороженных пением. Януш решил воспользоваться случаем и поскорее избавиться от старичка, который затронул болезненные струны ранимой души. Он ускорил шаг и словно ледокол прошёл через толпу зевак. Но, к несчастью, Клаус и не думал отставать.

– Красиво поют. Если бы не дела, обязательно остановился бы и послушал. Но ничего не поделаешь, в канун Рождества у меня столько дел.

Старичок тяжело вздохнул.

– Если дела вам в тягость, то зачем же вы ими занимаетесь? – Януш пожал плечами и потер озябшие ладони.

– Больше некому. Да и не в тягость они мне. Это радостные хлопоты.

В этот момент странная парочка вышла на перекрёсток улиц Проста и Грабижиньска. Писатель сделал несколько шагов вперёд. Клаус же остановился, давая понять, что тут их пути расходятся. Януш из вежливости тоже остановился. Одно дело "случайно" потеряться в толпе, и другое дело уйти, не попрощавшись на безлюдной улочке.

– Ну что же, молодой человек, тут мы с вами простимся. Вам, как я понимаю, прямо, а я должен свернуть.

– Рад был знакомству, пан Клаус, – Януш даже выдавил из себя некое подобие улыбки.

– Я тоже, молодой человек, я тоже. И не расстраивайтесь, вам обязательно повезёт. Придёт день, и вы увидите своё имя на обложке только что опубликованной книги. Думается, этот день не за горами.

– Хочется верить, пан Клаус.

– Верьте, молодой человек, верьте. А сейчас прощайте. Счастливого Рождества и Нового года!

– Счастливого Рождества!

– Да, и вот ещё что, не забудьте поздравить с праздником вашего издателя.

– Обязательно.

Собеседники улыбнулись напоследок, и каждый отправился своим путём…

***

Тамаш Подольский, главный редактор "Сверх Новой", сидел с кислой физиономией и уныло перебирал многочисленные листки с нетленками юных дарований. Дома его никто не ждал, с женой они расстались пару недель назад, она уехала и детей увезла. Поэтому возвращаться в пустую квартиру ему не хотелось. И уж тем более не резон было идти праздновать к друзьям, которые обязательно начнут утешать. Вот редактор и решил провести Сочельник в офисе. Работа отвлечет от тоскливых мыслей, да и не мешать никто не будет. Правда, все "опусы" походили друг на друга, словно близнецы-братья. Везде либо стандартный толкиновский набор — эльфы, гномы и тёмный властелин. Либо новые похождения ведьмака. Были ещё бравые космодесантники и море фанфиков по онлайн-играм.

Тамаш закрыл папку с очередным "шедевром" и сделал пометку на обложке "Отклонить".

– Тоска, – редактор вздохнул, потянулся и, поднявшись из-за стола, пошаркал в кабинет секретаря, где приготовил себе чашку горячего кофе.

Только он собирался сделать глоток, как зазвонил телефон. Подольский поморщился. Отвечать не хотелось, но что, если это кто-то из авторов. Писатели – народ вспыльчивый. Сейчас не ответишь, так они себе такого накрутят, что потом месяц придётся уговаривать не расторгать контракт. Тамаш с радостью бы это сделал, но, увы, замены имеющимся авторам пока не было.

Отставив чашку, редактор поспешил к своему столу, на котором разрывался "Джинга бэллс" мобильный. Номер был неизвестен, но Тамаш всё же нажал кнопку "Ответить".

– Ало…

– Пан Подольский?

– Да, это он самый.

– Это Януш Бжезина. Вы, наверное, меня не помните? Я мучаю вас своими рукописями. А вы их раз за разом отклоняете.

Редактор скривился ещё больше. Имя и вправду ничего ему не говорило.

– Ну, что вы, пан Бжезина, я отлично вас помню. Вы по делу?

– Нет, я всего лишь хотел поздравить вас с Рождеством…

Из трубки лились пожелания, а Тамаш пораженно смотрел в стену прямо перед собой, не слыша слов. Впервые его с праздником поздравлял автор, которому он отказал. И впервые поздравления были искренними, а не в рамках рабочих отношений, как в случае с именитыми писателями, которые отзвонились ещё с утра. Осознав, что голос стих, Подольский опомнился.

– Спасибо, пан Бжезина. Ваше поздравление было для меня приятным сюрпризом. И вас тоже с Рождеством и наступающим Новым годом.

– До свидания, пан Подольский.

– Всех благ.

Тамаш нажал "Отбой". Он положил телефон и вернулся к кофе. На счастье, напиток не успел остыть. Редактор отхлебнул из чашки и подошёл к окну. По улице шёл полноватый старичок в костюме Санта Клауса. Неожиданно он поднял голову, встретился взглядом с Подольским, радостно заулыбался и помахал рукой. На душе стало отчего-то радостно и легко. Снова появилось ощущение праздника.

– Бжезина… – Тамаш сделал ещё глоток.

Чашка звякнула о блюдечко на столе. Подольский, задумчиво покачивая головой, побрёл искать рукопись. Через два часа поисков он снова сидел в своем кресле и листал текст за авторством Януша Бжезины. Ещё две папки дожидались своего часа на столе.

Текст нуждался в редактировании, были видны проблемы со стилистикой, сюжеты местами провисали. И куча других стандартных для начинающего автора вещей. Но что-то было в этих небольших рассказах, скомпонованных в сборники. Некий шарм. Даже в том виде, в каком рукопись была сейчас.

– А почему бы и нет?

Редактор поставил размашистым почерком отметку "В печать" на каждой из трёх папок.

***

Януш проснулся с жуткой головной болью. Вчерашние народные гуляния в честь празднования Нового года окончательно уверили его в том, что праздники — зло. Будто им Рождества было мало? И как только можно всю ночь ходить по улицам и кричать во всё горло?

С прикроватной тумбочки донёсся мерзкий звук. Давно нужно было сменить мелодию вызова на телефоне, но всё руки не доходили.

– Алло…

– Пан Бжезина? – послышался спокойный голос.

– Он самый.

– Отлично! Я боялся, что после вчерашней ночи вы не ответите. Это пан Подольский из издательства "Сверх Новая".

Януш закрыл трубку рукой и сглотнул. Руки моментально вспотели.

– Пан Подольский, на ваш звонок я ответил бы, даже если бы умирал.

В трубке раздался смех.

– Рад, что у вас хорошее настроение. И думаю, оно станет ещё лучше.

– В самом деле?

– Именно так. Я пересмотрел ваши рукописи и жду вас третьего числа в издательстве.

– В издательстве? Но зачем?

– Нужно будет подписать бумаги. Издательство опубликует ваши книги. Если вы, конечно, не передумали…

***

Слава пришла неожиданно. Ещё вчера Януш был никому не известным автором, а сегодня он мог похвастаться тремя опубликованными книгами. Во всех книжных магазинах его произведения стояли на прилавке новинок вместе с новыми похождениями седовласого ведьмака. Волшебство, иначе и не скажешь.

Поначалу люди не проявляли особого интереса. Либо обходили работы молодого автора стороной, либо и вовсе ругали. А потом в ведущем литературном журнале появилась статья Франтишека Козелски, посвящённая творчеству юного дарования. Известный критик удивил всех.

"Произведения Бжезина, – писал литературовед, – ни что иное, как авангард современной польской и мировой литературы". Мириады стилистических ошибок предстали в статье Козелски как эпатажный ход, попытка разорвать привычные шаблоны.

Тут же все стали вторить известному критику.

Любошь Хмелевски, его главный оппонент, не захотел ударить в грязь лицом: "Квадратный коврик, квадратный стол, и даже люстра была квадратной. Из общей картины выбивался лишь круглый стул. Что же всё это значит? Столом ли является стол, а стулом ли стул? Или под этим скрыто нечто большее. Нечто великое. Абстракционизм! Писатель явно поклонник кубизма. Он знает толк в искусстве. Как тонко он передал чувства героев через квадраты и их конфликт через круглый по форме стул…".

Не прошло и недели, как все вокруг стали хвалить того, кого ещё недавно ругали.вс

"Всё казалось грустным: дождь за окном, одинокий апельсин в тарелке, печальное фото бывшей девушки. Но вот в комнату зашла собака. Скорее всего, на улице уже вечер" – божественно, скажу я вам! Заметили?! Заметили этот тонкий символизм? Не каждому дано вот так изобразить чувства. Собака тут – помощник и друг человека, что олицетворяет надежду на будущее, а вечер не конец света, закат эпохи человечества, а лишь логическое его окончание, путь к возрождению. Ведь с рассветом свет восстанет как птица феникс вновь".

Похвалы не смолкали. Книги сметали с магазинных полок. Издательству пришлось выпустить ещё два тиража. И в этот раз это была не ограниченная серия. Все с нетерпением ждали новых шедевров от талантливого автора.

Успех!

***

"Начало казаться, что это было вчера, но нет, сегодня это было. Извилины сжимались в тугой комок, открывая взору нутро истеной сущности…". Фигня это всё. Стёб. Не может редакция пропустить такое. "Истеной сущности"? Бгг! Какой ещё стеной??? Автор явно хотел что-то сказать нам, тут явно есть скрытый между строк смысл! Он как бы намекает, что постичь истину не проще, чем пробить стену. Браво!".

Януш закрыл сайт литературного форума. Там уже год перетряхивали по предложениям фразы из его книг. И в каждой умудрялись найти некий сакральный, философский или какой другой смысл.

Писатель потёр глаза рукой. Ему было ужасно тоскливо. Тоскливо оттого, что никто так и не смог понять, что никакого скрытого смысла в его текстах не было и нет. Что это всего лишь сонм ошибок, неожиданно зазвучавших так же прекрасно, как церковный хор.

В памяти навсегда отложился разговор с Подольским.

"– Тамаш, я так больше не могу! Это всё ужасно неправильно. Мы должны сознаться.

– Сознаться? В чём? В том, что ты бездарный автор, а я ленивый редактор, пропустивший графомань? Ты этого хочешь?

– Да… Я устал. Я не хочу, чтобы мной восторгались незаслуженно.

– Ну, что же, удачи. Вот только тебе всё равно никто не поверит. Все решат, что это очередная порция загадок, которые нужно разгадать. Твои слова разложат по косточкам и истолкуют совершенно иначе, чем тебе хотелось бы.

– Значит… всё бесполезно…

– Бесполезно? Да брось! Я получил тиражи, которые сметают с книжных полок в день поступления, а ты — славу, о которой так мечтал…".

Слава… Януш глотнул холодный чай.

Славы у него даже с избытком. Его фотографии были на всех рекламных плакатах. Имя у всех на устах. Он даже в магазин не мог сходить без того, чтобы этот поход не превратился в мероприятие по раздаче автографов.

Но об этом ли он мечтал?

Писатель посмотрел на открытый файл с его новым романом. Уже вторым после заключения договора с издательством. Вот только в отличие от предыдущих "шедевров", это произведение действительно было достойным. Януш полгода корпел над ним. Он учел все ошибки, на которые невольно указали благодарные читатели, изучил всю имеющуюся литературу с правилами работы над романом. Изучил, как строить сюжетную линию. И он был по-настоящему счастлив, когда поставил последнюю точку. Впервые Януш почувствовал, что имеет право называться литератором. И сколь же великим было его удивление, когда Тамаш отказался печатать произведение.

"– Прости, Ян, но я не могу это напечатать…

– Но почему? Ты же видишь, что история хороша. Действительно хороша!

– Вижу. Это лучшее, что ты писал. Черт побери, это лучшее, что я читал за последнее время, но я не могу!

– Почему?

– Я не смогу это продать. Читатель не примет такого текста, не обнаружив твоей привычной манеры. Это будет провал".

Щелчок мышки — и весь текст оказался выделен. Палец завис над клавишей "Delete". Вот он выбор. Черта, ступив за которую, дороги назад не будет. Мечта о славе оказалась пустышкой. Не этого он жаждал. Так не хотелось войти в историю автором, обманувшим своего читателя. И не важно, что последний сам приложил немало усилий к этому.

Под окнами раздались чьи-то голоса. Януш подошёл к окну. На противоположной улице пятеро нарядно одетых мужчин радостно распевали рождественский гимн. Год пролетел незаметно. На прошлое Рождество он грустил оттого, что был никем. Но вот сейчас у него было всё, о чём он мечтал, но грусть никуда не исчезла…

Писатель покачал головой. Нужно было проветриться. Поразительно, как давно он не бродил по улочкам Старого города.

Через два часа, шагая по едва присыпанной снегом каменной мостовой, Януш неожиданно расплылся в улыбке. Он очутился на той самой улочке, где год назад повстречал Клауса. Удивительно, и как старичок сумел предвидеть, что ему повезёт? Или старичок был не так прост, как пытался казаться?

Писатель остановился напротив витрины книжного магазина. Той самой, около которой он тогда растянулся на мостовой. Разумеется, в ней он увидел обложку своей книги. Януш отвернулся и пошёл дальше.

Неожиданно перед ним пробежал черный кот. Ноги сами машинально повернули в проулок, и… Дорогу перегородили строительные леса.

– Кажется, за год они так и не сумели закончить ремонт, — послышался смутно знакомый голос сзади.

Януш обернулся и увидел Клауса. Старичок стоял, как ни в чём не бывало, и улыбался.

– Клаус?

– О, вы узнали меня, молодой человек. Я очень рад этому обстоятельству.

– Но как?..

– Я шёл по улице, и мне дорогу перебежало чёрное чудовище с пушистым хвостом. И вот я тут.

– Разве такое возможно?

Клаус рассмеялся.

– Сегодня Рождество. В этот день возможно всё.

– Вы! Это всё подстроили вы!

– Подстроил? Что за чушь. К коту я не имею никакого отношения.

– К коту?.. А к остальному?

– Это было не сложно.

– Как?

– Немного волшебства, – старичок улыбнулся.

– Но зачем?

Пошёл снег. Крупные хлопья, медленно кружась, стали опускаться на землю.

– Исполнение желаний моя работа.

– Клаус… Санта Клаус! Ваше настоящее имя Санта Клаус!

Старичок в знак согласия кивнул головой.

– Этого нет. Всё это сон! Как же так… Ведь вы…

– Ненастоящий? Все так думают. Но в глубине души все желают, чтобы толстяк в красной одежде, дарящий в сочельник подарки, был настоящим.

Клаус присел на мусорный бак.

– Почему я?

– Мечта была искренней. Нельзя было обойти её стороной.

– Но ведь исполнение желания не принесло мне радости.

– Вы так думаете, молодой человек?

– Я… я не знаю… Нет, я в этом уверен!

В проулке появился виновник случившегося. Задрав трубой пушистый хвост, чёрный кот просеменил к Клаусу. Запрыгнул на колени и стал тереться об руки.

– Вот видите? Не такой уж он и страшный. Как такой красавец может принести беду?

Януш стоял в недоумении.

– Знаете, молодой человек, чего больше всего в жизни хотят люди?

Писатель отрицательно покачал головой.

– Они хотят понять, чего желают. В день нашего знакомства вы желали того же. В душе желали. Но ваш взор был затуманен ложными грёзами. Вот я и решил вам помочь. Немножко.

– Но разве я узнал, чего хочу?

– Подумаете, молодой человек.

– Я хочу? Я хочу… Раньше я хотел славы, но потом понял, что она для меня ничего не значит. Она лишь отвлекает.

– От чего?

– От творчества… Творчество! Я понял! Я хочу писать хорошие истории.

Клаус лукаво улыбнулся. Затем спустил с рук кота и встал.

– Ну что же, мой друг, я должен откланяться. У меня дела, знаете ли.

Санта неспешно направился к выходу из проулка.

– Постойте! А как же я? Что будет со мной?

– Это вы должны решить сами, молодой человек. Пути у вас два. Следуя одним, вы оставите всё как есть, но так никогда и не станете хорошим сочинителем. У вас будет слава, известность, деньги, но будете ли вы счастливы? Второй путь труднее. Вам придется начать всё с начала. Сможете? Сумеете из безызвестного графомана, мечтающего о публикации, стать настоящим писателем, который напишет одну очень хорошую книгу. Правильную книгу.

– Лишь одну?

– Может быть, да, а может, и нет. Вполне возможно, что она принесет вам славу и достаток, или вы не получите ни того, ни другого…. Второй путь – это риск. Дорога в неизвестность. Выбирайте, молодой человек. И помните, что не во все приметы стоит верить.

Клаус скрылся за поворотом.

– Счастливого Рождества! Хоу-хоу-хоу! – донеслось до ушей Януша.

Писатель улыбнулся…

***

– Мама, а почему дядя лежит на снегу? Я тоже так хочу! – заверещал детский голосок с противоположной стороны улицы

– Дядя упал! – ответил певучий женский голос.

– Вот же ж… – Януш потёр затылок, на котором уже появилась хорошая шишка, моргнул, прогоняя выступившие слезы, и, охнув, застыл с открытым ртом.

Перед глазами, словно кадры кинофильма, замелькали эпизоды последнего года: публикация, слава, разговор с Сантой… Что это было? Правда, или он всего лишь сильно приложился головой о камень? Оглядевшись по сторонам, Януш обнаружил, что лежит около витрины книжного магазина. Неловко поднявшись, молодой человек приник к стеклу…

На витрине красовался прошлогодний роман Сапковского.

Януш пожал плечами. В этот момент из магазина вышел худощавый человек в фетровой шляпе и пальто до щиколоток. Он совершенно не смотрел под ноги.

– Осторожней! – закричал Януш. – Тут очень скользко.

Незнакомец остановился и посмотрел на писателя

– О, спасибо, юноша. Если бы не вы, я бы наверняка поскользнулся.

– Простите, вы меня не знаете?

– Нет. А должен?

– Нет, конечно же, нет.

Незнакомец ушёл, а Януш направился домой. Там всё было так же, как год назад. На полках не стояли экземпляры его книг и награды за литературные достижения. Не было ничего.

– Эх, значит, всё-таки привиделось, — вслух произнёс начинающий автор и присел за стол. – А так хотелось, чтобы было правдой.

Неожиданно достав телефон, Януш набрал номер пана Подольского, издателя "Сверх Новой". Но так и не нажал "Вызвать". Из двух дорог он выбрал ту, что труднее, но он пройдёт её сам, без магической помощи, и без сожаления.

Януш убрал телефон и опустился в кресло. На системном блоке мигала лампочка, дающая знать, что компьютер в спящем режиме. Нажатие клавиши вывело писишник из спячки. На экране обнаружился свёрнутый текстовый документ.

Щелчок… Януш чуть не упал с кресла.

"Счастливого Рождества! Хоу-хоу-хоу!"

И подпись – "Санта".

Он сделал правильный выбор.

Молодой человек улыбнулся. Парочка нажатий на клавишу "Enter" для отступа. Мозг силился вспомнить сюжет последний книги из грёз. Пальцы застучали по клавиатуре.

"Всё началось во Вроцлаве в одну холодную рождественскую ночь…"