Дилемма

Веньямин Рустамович, ведущий популярной тв программы, неспешно потягивал виски со льдом, вальяжно просматривая сценарий тем на вечер — 5-я колонна малоземелья, враг наступает, задеты чувства народа. Всё знакомо. В большом окне, внизу гудела столичная суета, но в кабинете, украшенном картинами, статуэтками из камня, бронзы, резной антикварной мебелью, массивным столом с таким же креслом, было тихо и уютно.

В дверь постучали. Да-да, сказал Веньямин Рустамович, убирая бутылку дорогого европейского виски в ящик стола.

Печатной, отточенной походкой вошел, подобранный, мужчина в пиджаке с маленьким флажком на лацкане.

Здравствуйте, Веньямин Рустамович— сказал мужчина, улыбаясь одним сухим тонким ртом — Артур Владимирович, оттуда — кивнул наверх аккуратно стриженной головой Артур Владимирович.

Здравствуйте… — встревоженно протянул Веньямин Рустамович, пожимая холодную, тонкую, цепкую руку с отчетливыми шишками на костяшках.

Из папочки в левой руке, Артур Владимирович, достал исписанный в половину лист с гербовой печатью, вензелем и знакомой крючковатой росписью. Внутри у Веньямина Рустамовича неприятно екнуло, ноги подкосились. Артур Владимирович, внимательно рассматривал ведущего популярной программы. Не волнуйтесь вы так, Веньямин Рустамович! Прочтите. На вечерний выпуск.

Веньямин Рустамович, неловко нацепив очки, начал читать, смысл доходил не сразу, но когда дошел, внутри всё похолодело и замерло. Воздуха не хватало, в голове закружилось, Веньямин Рустамович, глубоко и часто задышал.

Я… Я… Я не могу…— залепетал ведущий, — Это… Это Амора… Бесчело… Дикооооо… протянул он наконец с понижением. Аморально… — вытаращил округлившиеся глаза на человека в пиджаке.

Ну-ну… Не раскисать. — похлопал по плечу Артур Владимирович. В делах государственной важности нет понятия обыденной морали! Сверхзадачи требуют кардинальных решений!

Я… Я… Я не могу… Это же каждого десятого приговорить и на мясо… — испугавшись сказанного едва слышно выдохнул бедный ведущий.

Ну-ну, не приговорить, а исполнить свой гражданский долг. Ну, не на мясо, а в целях, сугубо, рациональных… Хм, переработать. В стране кризис, неурожай, реальная угроза голода, государственные склады пусты. Здесь надо решать прямо! — Артур Владимирович, энергично разрубил воздух ладонью — В интересах государства и большинства!

Но как… — Веньямин Рустамович, растерянно моргал.

Вы не дошли до этого? — Артур Владимирович, посмотрел искоса. — Посредством лотереи, каждый получит билет, героям из каждого десятого билета будет предоставлена Честь послужить Родине, проявить на деле самопожертвование во благо государства, народа, торжества самой демократии!

Я не могу… У меня язык не повернется — Веньямин Рустамович обнял голову руками — Это же 11 миллионов…

Сможете. Всё вы сможете. — Артур Владимирович, говорил тихо, вкрадчиво, но голос звучал сухо как ляз пистолетного затвора. Помните? Черное— это белое! Горькое — сладкое!

Времена такие. Тяжелые. У Родины… — Артур Владимирович, поднял глаза на висящий на самом видном месте портрет, весь подобрался, лицо просветлело. Веньямин Рустамович, сглотнув, посмотрел на протрет, вытянулся, оправив низ черной косоворотки. —… легких времен не бывает. Снаружи враги. Внутри предатели, 5-я колонна. Надеяться мы можем только сами на себя. На собственные внутренние резервы! Артур Владимирович, испытывающее посмотрел в лицо ведущему. Вы если будет трудно, вспоминайте, домик на озере в стране с мягким климатом, машину новую, жену, детей…

Я… Я… слова безвольно повисли.

Помните, Родина может быть жестока — глаза Артура Владимировича, стали узкими как амбразура дота. — Но может быть и очень щедрой — лицо Артура Владимировича, расплылось в широкой улыбке.

Но как же я сам… Жена, дети? Все же под ударом выходит…

Лотерея благосклонна к людям государству верным и нужным и беспощадна к государства врагам. Нам нужны — фарш, тущенка, колбаса, и слишком много лишних ртов, слишком много предателей и врагов.

Хорошо… обреченно выдавил Веньямин Рустамович.

Ну-ну, веселее! Вы — рупор! Констатируете свершившийся факт! — Артур Владимирович, дружески улыбнулся одними губами. И потом вы говорите об акте самопожертвования! Бессмертном акте искреннего человеколюбия! Истинный альтруизм! Настоящий подвиг без всяких прикрас! Вы говорите о спасении большинства! Вы вещаете о спасении 100 миллионов жизней! Артур Владимирович, значительно потряс указательным пальцем правой руки. — А героям свершившим подвиг зачтется. Кому что как говорится.

Веньямин Рустамович, шевелил губами — Спасение… Подвиг… В интересах Родины… Самопожертвование… Герои…

Герои. — удовлетворенно хмыкнул, Артур Владимирович. Ну, до новых встреч. Значительно глядя в глаза Веньямину Рустамовичу, Артур Владимирович, крепко жал руку.

Герои? — переспросил Веньямин Рустамович.

Герои. — закивал головой Артур Владимирович. В интересах Родины.

Артур Владимирович, вышел, неплотно затворив за собой дверь. Постоял напряженно вслушиваясь. Послышалось бормотание. В интересах Родины… Акт самопожертвования… Герои… Голос набирал силу, звучал всё громче, всё увереннее, сильнее. И вот уже раскатисто по коридорам с притихшими статистами неслось— Герои! В интересах Родины! В это тяжкое время Родина!...

Талант. — выдохнул, Артур Владимирович, и пошел уверенным, пружинистым шагом по коридору.