Цветочная история, или Мечты сбываются

 Дзинь — дзинь, дзинь — дзинь, прозвенел будильник. Он напомнил, солнышку, что пора просыпаться. Солнышко зевнуло, но выбираться из постельки ему никак не хотелось. Какое-то время еще понежившись, сбросило с себя одеяло и потянулось. И вот, первый солнечный луч, окрасил лазурный край небосвода своим пурпурным заревом. Немного поколебавшись, солнышко выглянуло из-за горизонта. Затем решив поиграть в прятки, спряталось за набежавшее облако, напоминающее чем-то мамонтенка. Вынырнуло из-за облака, и как бы невзначай, дернуло мамонтенка за кончик хвоста. Облако вздрогнуло и расплылось, приобретая новые формы. Теперь оно напоминало роскошный белоснежный парусник. Парусник слегка покачал парусами, и плавно уплыл за горизонт.

— Ух ты, какая красота! — С восторгом, произнесло солнышко. — Счастливого тебе плавания! — крикнуло оно паруснику вслед.

Затем хитро прищурив глаза, расплылось в широкой улыбке.

— Всем доброе утро!

И озарило все вокруг, утренним светом.

Осевшая на зеленый луг роса, вмиг заискрилась, заиграла, россыпью драгоценных камней, которые переливались на солнце, всеми цветами радуги. Тут же звонко наперебой защебетали птицы. Проскакали смеясь озорные зайчата, поднимая вверх фонтанчики брызг из росы.

Ромашка открыв прекрасные глазки, похлопала ресничками. Умылась капелькой утренней росы. Затем, расправив свои белоснежные лепестки, стала любоваться их отражением в зеркальной капельке, на одном из своих листочков.

— Ах, право, как все — таки я мила. Как очаровательны мои реснички и прекрасны мои лепестки. Она еще раз улыбнулась своему отражению и огляделась вокруг.

— Друзья, посмотрите, какое сегодня прекрасное и удивительное утро! — Воскликнула она. — Василек, Одуванчик, хватит спать! Посмотрите, как прекрасно вокруг.

— Ну, чего расшумелась, — заворчал Репей Репеич, — утро как утро. Ничего особенного.

— Ты что ворчишь с самого утра, как старый дед? — Упрекнул Репеича Ковыль Ковылич. — Это мне, в моем преклонном возрасте не грех и поворчать. — И чуть помолчав, добавил, — А сегодня и впрямь друзья чудесное утро. Приветствую всех с началом нового дня!

Недовольный Репеич отвернулся. Обиженно засопел.

Сказать по правде, не был он никаким репейником, а был обычным колючим чертополохом. Но свое имя не любил, да и другим оно не очень нравилось, звучало уж как-то угрожающе. Поэтому всегда представлялся репейником, который был его самым ближайшим родственником. И как-то незаметно все стали звать его Репей Репеичем.

Василек и Одуванчик росли по соседству с Репей Репеичем, Ковыль Ковыличем и их подружкой Ромашкой, в которую были оба тайно влюблены. Ближе всех к Ромашке рос ковыль. Его жесткие стебли ограждали Ромашку с двух сторон плотной стеной. Ковыль Ковылич, опекал свою любимицу, защищал от проливных дождей и ураганов. Его серебристые развевающиеся на ветру космы — метелки, укрывали ее в полдень, от палящих лучей солнца, а ночью согревали и оберегали ее сон.

Василек встрепенулся, прогоняя остатки сна. Тряхнув своей синей короной, на которой скопились капли росы, словно душем, окатил себя освежающей влагой. Покончив с утренней процедурой, украдкой посмотрел на Ромашку. Та, почувствовав его взгляд, повернулась, посмотрела с нежностью и отправила ему свой воздушный поцелуй. Одуванчик перехватил их взгляды и ему стало немного обидно. На него она так никогда не смотрела. А сегодня ему было обидно вдвойне. Одуванчик поменял свой головной убор. Теперь вместо желтого берета у него на голове красовался воздушный белый шар, напоминающий белую папаху, но никто из друзей этого не заметил, даже Ромашка. Первым, кто обнаружил изменения, произошедшие с Одуванчиком, был Ковыль Ковылич.

— Друзья, вы только посмотрите, как изменился наш Одуванчик. Его совершенно не узнать.

Все повернулись в его сторону и в их глазах читалось удивление.

— Твой головной убор похож на маленькое воздушное облако, — произнесла Ромашка, — теперь ты стал еще краше.

От ее лестных слов он засмущался. Хотел, что-то сказать в ответ, но тут прилетела Божья Коровка, и умостившись на одном из лепестков Ромашки произнесла:

— Всем привет! Как настроение друзья?

— Привет, привет, — отозвалось эхом со всех сторон.

— Давненько ты нас не навещала. Может случилось что? — Поинтересовался Василек.

— Конечно случилось. Вы даже не представляете, что произошло. Сижу я на днях на лугу, собираю тлю и тут вдруг появляются дети. Поймали меня и засунули в темную коробку, где я просидела два дня и чуть не умерла от голода. Не знаю, каким чудом смогла приоткрыть ее и вот я на свободе.

— Не могу даже представить себе, что тебе пришлось пережить бедняжка, — посочувствовала ей Ромашка.

— Мне до сих пор не вериться, что я в безопасности. А теперь друзья, хватит о грустном. Давайте лучше поиграем в нашу игру. Я для этого к вам и прилетела.

— Ну вот опять, шум, гам, — стал недовольно бухтеть Репеич, — никакого от вас покоя.

— А вы можете к нам присоединиться. Уверен, вам очень понравится, — предложил Василек.

— Этого еще мне не хватало. Как-нибудь обойдусь без ваших игр.

— А я тряхну стариной, — произнес Ковыль Ковылич, — пока нет жары, почему бы и не поиграть.

Ромашка похлопала в ладошки.

— Внимание! — Она выждала паузу. Затем произнесла: — Раз, два, три — Одуванчик лови! — И подбросила Божью Коровку в сторону Одуванчика.

Одуванчик ловко подхватил букашку, и тут же парировал:

— Четыре, пять друг Василий не зевать.

И Коровка, похлопав крылышками, полетела в его сторону. Василек протянул ей навстречу свои руки — листочки, но не смог ее поймать. Коровка плюхнулась прямо на его голубую корону. Все засмеялись. Он аккуратно снял букашку с головы, хитро улыбнувшись, крикнул:

— Эй, Репеич не зевай, а Коровку принимай. Тот от неожиданности резко выбросил вперед свои резные листочками, с острыми шипами на конце. Букашка аккуратно спланировала, на них, так, чтобы не поранить свое тельце. Репей Репеич тут же подбросил Коровку вверх, крикнув:

— Отправляешься в полет. Пришел Ковылич твой черед.

Вскоре их задорный смех и шутки слышались по всей поляне. А громче всех смеялся конечно Репей Репеич, он и представить себе не мог, что играть вместе с друзьями — так интересно и весело.

— Ну ребята, в конец притомили старика, — выдохнул Ковыль Ковылич, — На сегодня я думаю достаточно.

За игрой время пролетело быстро никто не заметил, как наступил полдень. Все постепенно успокоились. Вокруг наступила звенящая тишина. Даже надоедливые мухи, которым казалось-бы, все нипочем, и те куда-то исчезли. Нестерпимо палило солнце. Ковыль Ковылич наклонил свои шелковистые метелки над друзьями, чтобы уберечь их от палящих знойных лучей. И только Репей Репеичу было нипочем. В отличие от остальных, он любил принимать в полдень солнечные ванны. Его шишковидные красновато — фиолетовые корзиночки, нагревшись под горячими лучами солнца, начинали источать сладковатый запах и вскоре уже воздух вокруг наполнялся терпким медовым ароматом.

Но тут, откуда ни возьмись, налетел ветер. Под его порывами ковыль заволновался, заиграл и по полю, побежали серебристые волны. Высоко в небо взвился жаворонок, залившись непрерывной звонкой трелью; зажужжали пчелы. На сладкий запах Чертополоха, прилетел огромный шмель и уселся на одну из его корзиночек.

— Всем привет!

— Привет! Привет! — Ответили ему все остальные.

— Шмель Шмелич, может расскажешь, нам свежие новости? Что интересного произошло за последнее время на лугу? — поинтересовался Репеич.

— Да, уж поделитесь с нами новостями, — попросил Ковыль Ковылич.

— Жу, жу, жу, прожужжал шмель. Никаких новостей вроде бы и нет. Жизнь на лугу течет размеренно, спокойно. Вот правда на соседней усадьбе, расположенной недалеко от нашего луга, расцвел удивительный по красоте куст.

— Пожалуйста, расскажи нам о нем поподробнее, — попросила Ромашка.

— Этот куст зовут Розой. Ее бутон благоухает нежным ароматом, которого нет у наших полевых цветов.

— А как выглядит он? — не унималась Ромашка. — Цветы нашего Репей Репеича тоже пахнут замечательно. Недаром на его запах слетаются и пчелы, и осы, и шмели со всей округи. Но они не могут соперничать с красотой моего цветка.

— Ромашка, твой цветок действительно нежен и очарователен. Но у Розы он настолько прекрасен, что никакой другой, не может сравниться с ним по красоте. Ведь недаром Розу считают королевой.

Шмель еще немного поболтал с ними и зажужжав, приподнял свое отяжелевшее тело на небольшую высоту. Затем покружив над цветами еще какое-то время, набрал скорость и улетел прочь.

Наступила гнетущая тишина. Каждый в этот момент думал о чем-то своем.

Ромашка приуныла. До настоящего момента она считала, что краше ее нет никого в округе.

Василек и Одуванчик заметив перемену в настроении подруги, принялись тут же по очереди успокаивать ее, пытаясь хоть немного поднять ей настроение.

— Дорогая наша Ромашка, ты зря расстраиваешься. Ну что может понимать в красоте какой — то толстый, лохматый шмель? — произнес Василек.

— Никакая царица цветов не сравнится с твоей красотой. У кого еще могут быть такие белоснежные и нежные лепестки? — Попытался приободрить ее Одуванчик.

— Ты для нас самый прекрасный цветок на свете, — добавил Василек.

— Спасибо вам мои верные рыцари, — с грустью в голосе произнесла Ромашка, — мне очень приятно слышать похвалу в свой адрес, но почему-то кажется, что вы мне просто льстите. — Немного помолчав, добавила, — Знаете, у меня есть заветная мечта. Хоть на мгновение превратиться в бабочку, пролететь над нашим лугом и с высоты полюбоваться его красотой. Еще бы я бы слетала на соседнюю усадьбу и своими глазами посмотрела на этот цветок, чтобы воочию убедиться, насколько он прекрасен. — Помолчав добавила, — но все-таки больше всего, хотелось бы подняться ввысь, лететь и наслаждаться свободным полетом. — Тяжело вздохнув, замолчала.

Незаметно для всех, время пробежало быстро. Вот уже солнце покатилось к закату. Спала полуденная жара. Жаворонок, наконец-то прекратив изливать свои журчащие трели, камнем рухнул вниз и зарылся в зарослях густой травы.

Вдруг невдалеке послышались приближающиеся детские голоса. Рассыпавшись по зеленому лугу, они уже звучали повсюду.

— Посмотрите, ребята, посмотрите! Какую я нашла красивую ромашку! Она совершенно не похожа на те, что растут вокруг, — подбежав закричала девочка.

Ромашка тут же засмущалась, услышав похвалу в свой адрес. Но не успела опомниться, как ее стебелек хрустнул и очутился в руке у малышки.

— Ой, ой! — Вскрикнула от боли Ромашка, — что вы наделали? — И из ее прекрасных глаз одна за другой выкатились слезинки. На голос девочки, прибежал белобрысый мальчуган.

— А тогда василек будет моим, — и сорвав цветок, добавил в свой букет.

Заметив рядом воздушный шар одуванчика, мальчик дунул на него изо всех сил и тот рассыпался на мелкие зонтики. Налетевший ветер тут же подхватил их, и они стали плавно удаляться.

Одуванчик обхватил свою лысую голову руками, стыдясь своего внешнего вида.

— Теперь Ромашка никогда не посмотрит в мою сторону. Ведь я стал таким уродливым, — он еще не успел заметить, что его подруги уже нет на обычном месте.

Девочка решила, что для красоты, в ее букете не хватает метелочек ковыля. Попытки сорвать его не увенчались успехом. Прочные как проволока стебли держались стойко. Взглянув на свою порезанную ладошку, она обиженно произнесла:

— Фу какой противный! Поранил мне руку.

Мальчик, стоявший рядом, склонился над кровавой бороздкой, и подув на ранку, спросил:

— Тебе сильно больно?

— Когда ты дуешь, то не сильно.

— Потерпи. Сейчас придем домой, мама помажет тебе ранку йодом, и она быстро заживет.

— Нет, не хочу йодом, он сильно щиплется.

Голоса детей стали постепенно удаляться.

Ромашка, очутившись в букете среди таких же сорванных цветов, приуныла. Рядом с ней не было никого из близких друзей, тех кто бы мог поддержать ее в эту минуту. Она понимала, что навсегда покидает свой дом, что больше никогда не увидит тех, кто был ей, когда-то дорог. Как раз в этот самый момент ее проносили по лугу, на который, еще недавно, ей так хотелось посмотреть со стороны. Но застилающие глаза слезы, мешали что — либо рассмотреть. На душе было тяжело и тоскливо. Ромашка поняла, насколько невыносимой будет для нее разлука с Васильком, как же дорог он был ей на самом деле.

— Ах, что же теперь будет с моими друзьями, что остались на лугу? Как ты там мой милый и забавный Одуванчик, заботливый Ковыль Ковылич? — Даже о Репей Репеиче теперь вспоминала с нежностью.

Она понимала, что больше никогда их не увидит. И от этого ее сердце сжималось от горя.

Дети остановились у невысокой изгороди, увитой плющом.

— Ну вот я и дома. Спасибо, тебе что проводил, — поблагодарила девочка.

Мальчик протянул ей свой букетик

— Возьми, я собирал их для тебя.

Она соединила их вместе. Получился один большой, красивый букет.

— Большое спасибо! А пойдем к нам? Я приглашаю тебя в гости и пока не стемнело, мы сможем с тобой еще во что-нибудь поиграть.

В это время на крыльце дома появилась женщина. Ее темные волосы, стянутые в тугой узел, скрывала белая с желтыми цветочками косынка. На талии красовался ярко желтый фартук, о кончик которого, она вытирала на ходу, свои испачканные мукой руки.

— Дети, идемте пить чай. Я приготовила сегодня пирог с абрикосами.

— Ура! — выкрикнула девочка, — Это мой любимый. А ты любишь пироги? — спросила она у друга. И не дождавшись от него ответа, схватила за руку, и они на пару побежали к дому.

Букет, который принесли дети, теперь красовался на подоконнике в красивой хрустальной вазе. За окном сгустились сумерки, а в комнате было светло и тихо. Ромашка стала понемногу успокаиваться, смирившись наконец — то со своей участью. И что бы хоть чем — то себя занять, стала рассматривать своих соседей. Вдруг среди цветов она заметила знакомый профиль и синюю корону, точь-в-точь, как у ее друга.

— Василек, — тихо позвала она.

Тот повернулся на звук ее голоса. На нее смотрели такие родные и милые сердцу глаза.

— Ромашка, дорогая, неужели это ты? — прошептал Василек.

Цветы слегка расступились, и Ромашка с Васильком оказались рядышком. Они кинулись в объятья друг к другу.

— Я уже не надеялся, увидеть тебя когда-нибудь.

— А я думала, что умру от горя, так невыносима была разлука с тобой.

Ромашка склонила свою прелестную головку на его груди. Василек обняв ее за хрупкий стебелек, стал нежно гладить ее белоснежные лепестки. Они так и остались стоять, молча прижавшись друг к другу. Не нужно было лишних слов, без которых и так было понятно, что они любят друга.

В комнате погас свет и все вокруг погрузилось в кромешную тьму. Ни тебе сияния звезд, ни тусклого отблеска луны, ни стрекочущих трелей сверчка. Было темно и тихо вокруг. А на лугу в это время, начиналась своя ночная жизнь. На темном небосводе, одна за другой, зажигались тысячи ярких мерцающих звезд. Просыпались серые полевки, и ухал филин, вылетевший на охоту. Но для Ромашки и Василька — это было уже в прошлом. Для них сейчас было самым важным то, что они вновь обрели друг друга.

С приходом утра, дом стал постепенно оживать. В комнатах послышалось легкое движение. Пару раз хлопнула входная дверь. Раздался скрип половиц и шаги босых ног. В комнату вошла хозяйка. Она была в легкой пижаме, а по ее плечам, рассыпались темные волосы. Она подошла к окну. Легким нажатием руки распахнула створки, и комната постепенно стала наполнятся утренней прохладой.

Где — то поблизости прокричал петух, за ним второй, третий. Залаяла собака, недовольная, что ее так рано разбудили.

— Мяу, мяу, — вдруг послышалось за окном. В ту же минуту на подоконнике появился рыжий кот, с белым воротничком вокруг шеи.

— Ну что явился гулена? — с нежностью в голосе спросила хозяйка.

Кот потерся об ее руку. Она погладила его в ответ и взяла на руки.

— Пойдем завтракать.

И они, не спеша, удалились.

Сквозь густую листву деревьев, робко пробивались первые солнечные лучи. Постепенно они крепчали, и вот уже весь двор был залит ярким светом.

Легкое дуновение ветерка зашевелило цветы в вазе. Они начали перешептываться, друг с другом делясь новыми впечатлениями. Ромашке было не до них. В данный момент ее интересовало, только то, что происходило сейчас по другую сторону окна? Она стала внимательно рассматривать внутренний дворик. С одной стороны забора росло несколько фруктовых деревьев. По левую сторону от дома — грядки с овощами, которые в этот момент поливал из шланга, мужчина с голым торсом, в шортах и кепке с большим козырьком. Прямо под окном была разбита небольшая цветочная клумба. В центре, рос розовый куст, с распустившимся цветком. Роза и впрямь была великолепна. Алые лепестки ее, словно в ожидании поцелуя, тянулись к солнцу, источая при этом тонкий сладковатый аромат. В ложбинках этих лепестков, сверкали бриллиантовые капельки утренней росы, отчего цветок казался еще прекрасней.

— Она обворожительна! — Восхищенно прошептала Ромашка. — На ее фоне, мы полевые цветы, выглядим блеклыми и невзрачными, — горестно вздохнула она.

Василек молча слушал жалобное бормотание Ромашки. А затем произнес:

— Глупенькая, нашла из-за чего расстраиваться. Запомни красота приходит и уходит, а любовь живет вечно. И не важно, как ты выглядишь, для меня ты всегда будешь самым прекрасным цветком на всем белом свете. Да, я не спорю, Роза действительно красива, но черезчур горда и неприступна. Окружив себя острыми шипами, теперь стоит одна в гордом одиночестве.

Ромашка слушала Василька и молча соглашалась с ним.

— И действительно нашла чему завидовать. Сейчас рядом со мной тот, кто меня по-настоящему любит, а это самое главное.

Постепенно она успокоилась. И постаралась больше не думать о Розе. Ромашка и Василек, тихо беседуя друг с другом, вспоминали все самое интересное, что с ними происходило на лугу. Время от времени они замолкали и просто наблюдали за происходящим во дворе. Так незаметно для них пролетело время. Когда солнце перевалило через зенит, в комнату ленивой походкой вошел кот. Усевшись недалеко от окна, несколько раз зевнул, показав свой розовый язык и продемонстрировав ряд острых зубов. Затем тщательно вылизал свою шерстку и изловчившись с легкостью запрыгнул на подоконник. Подошел к вазе, обнюхал ее со всех сторон и плюхнулся тут же рядом, распластав свое жирное тело на теплой поверхности подоконника. Ваза, по всей видимости, мешала коту и он, упираясь в нее задними лапами, старался сдвинуть ее с места. После каждого толчка, та слегка качалась, а цветы, находившиеся в ней, вздрагивали от неожиданности и испуганно ойкали. Вскоре ваза оказалась на самом краю окна. Коту надоело лежать. Он поднялся и уселся рядом с ней. Не зная, чем бы себя занять, стал тереться боком о ее край. Ваза закачалась, и не удержав равновесия, опрокинулась набок. Ее содержимое вылилось через открытое окно наружу.

— Ой, ой, ой, — испуганно закричали цветы, падая куда — то вниз.

Ромашка и Василек крепко обхватили друг друга, но они не упали вместе со всеми, а зацепились за край металлического слива. Неизвестно, сколько бы они еще так провисели, если бы не налетевший порыв ветра. Он подхватил их, закружил в своем вихре, поднимая все выше и выше над домом. А затем стал уносить их дальше от усадьбы. Вскоре влюбленные уже летели над своим родным лугом. Ромашка вспомнила, что еще вчера мечтала парить вот так же в воздухе, и это казалось ей несбыточной мечтой. А сейчас они вместе с Васильком, пролетая над лугом, любовались расстилающимся внизу зеленым ковром, пытаясь хоть взглядом отыскать родной их сердцу уголок, то место, где жили все это время. Им хотелось еще раз напоследок, увидеть своих друзей, помахать им на прощанье. Но все их усилия были напрасны. Ковыль Ковылич, Репей Репеич и Одуванчик затерялись где — то там внизу среди травы, ковыля и множества цветов.

Вверху над Ромашкой и Васильком было голубое небо, по которому плыли белые воздушные облака, слегка окрашенные розовым закатом. Одно облако поравнялось с ними. Василек с Ромашкой ухватились за его край и уже через мгновение, очутились на его мягкой воздушной поверхности. Умостившись поудобнее поплыли на нем, словно на корабле. Облако, подгоняемое ветром, уплывало все дальше и дальше, унося их в неизведанную даль. Ромашка и Василек в этот момент не задумывались о том, что будет с ними завтра? Они были уверены, что ничего плохого с ними не случится. А сейчас просто летели и наслаждались свободой. Ромашка и Василек даже не догадываясь, какие их ожидают впереди новые увлекательные приключения.