Сказ о незадачливом факире и золотых яйцах

I

Жил-был в одной большой и широко рассеянной по одной далёкой планете стране некий хитрый господин, по прозвищу Факир. Жил, не тужил. Да вот беда — ухватился он за одно важное от государства поручение — стал развлекать незлобивых и рассеянных горожан разными шоу. Да так увлёкся, что стал незаменимым в этом деле, а то и вовсе главным. А граждане оказались настолько рассеянными, что быстро забывали, чем он их в прошлый раз развлекал и всецело доверяли.

До поры, до времени было у него всё вроде бы неплохо. Получал фокусник хорошие вознаграждения, и даже собрал себе средства на старость — яички. Да не простые, а золотые. А поскольку шоу всё продолжались и продолжались, а народ был смирный и беспамятный, то яички всё росли и росли. И стало их так много, что пришлось их спрятать подальше от людских глаз, в одной западной горной деревушке. И охраняли яйца добрые снаружи, но скрытым образом очень коварные внутри швейцары, в расшитых золотом кителях.

А яичко поменьше, серебряное, спрятал Факир на одиноком цветущем острове Шипр, на всякий случай. Лежало оно в большой металлической банке и охранялось такими же добрыми с виду родственниками швейцаров.

Но вот наступили трудные времена. На окраине царства-государства, а точнее за его кордоном, появились какие-то незваные нахальные стрелки. И захотели вооружиться до зубов. Затеяли войну, да всё говорили: "Это господин фокусник во всём виноват, он все золотые яйца с окрестных стран к рукам прибрал, в одно большое переплавил, и не отдаёт! А без золотых пуль-яичек наша окраина окраин жить не сможет! Отдай нам большие яйца! Мы его в золотые и серебряные пули и стреляющие тележки переплавим и страну от влияния коварных прихлебателей-швейцаров освободим!"

И удивился тогда заморский Главный Швейцар. "Неужто можно вот так за короткий срок золотые яйца с многих окрестных стран в одно собрать и глубоко в металлической банке спрятать?" Удивился он деланно, на публику, поскольку сам обо всём давно знал и всё это дело охранял. Вызвал к себе Фокусника и говорит: "Дошёл до нас слух, что обобрал ты все окраины и слил доходы в одно большое яйцо. Если не будешь стрелков против нас настраивать и золотыми тележками поддерживать, и окраины у наших родственников не отнимешь, будешь жить спокойно. Но если будешь помогать стрелкам с нашими родичами бороться, возьмём твои яйца и разобьём их на мелкие кусочки. И тогда они у нас останутся!"

Испугался Факир, призадумался. И яйца жалко, нажитые непосильным трудом, и стрелки всё время что-то требуют — то золотые, то серебряные пули! Чуть ли не проклинают! Они им нужны против коварных швейцаров.

И решил тогда фокусник отсидеться. Правда, продолжая показывать фокусы и различные заманчивые представления. Ни нахальным стрелкам не помогать, ни с коварными швейцарами не переругиваться. Авось получится.

Но на том сказке не конец. Будет и продолжение. Как и у всего в этой жизни. А то, что он целую армию фокусников хочет прогнать ради шоу по красивой площади, в честь одной годовщины, то вы, горожане окрестных стран, этого не бойтесь. Всё равно никаким стрелкам, в ущерб добрым с виду швейцарам, он помогать не будет.

II

И старательно наблюдал Факир, как всё живое в его стране превращается в мёртвое. Это когда путём чудесных заклинаний из живого существа извлекается всё самое ценное, конвертируется в золото, и отправляется к честолюбивым и гордым швейцарам. А само живое отмирает.

Вот, например, на юге его волшебной страны была цветущая долина. И решил факир построить на месте долины стадиум. Беговую дорожку то есть. И чтобы стадиум был большой, впечатляющий, действующий на воображение жадных швейцаров, и обязательно ледяной. Помощники факира, как водится, стадиум соорудили. Не забыв вознаградить себя золотыми волшебными яичками.

Две недели подряд по стадиуму бегали ученые волшебники и показывали разные красивые фигуры. Потом им это надоело, ведь никто из швейцаров данных геройств заметить не пожелал. Забросили стадиум, и теперь стоит он и пылится, трещинами медленно, но верно, покрывается. И даже, говорят, растаял.

Но стадиум — это, как говорится, мелочи. Основные превращения живого в мёртвое происходили на той самой окраине окраин. Всё самое лучшее из неё куда-то исчезло. Даже нахальные стрелки куда-то убежали. Остались одни руины. А на руинах местные нелегальные факиры продолжали стрелять золотыми и серебряными пулями. И всё искали, в кого бы так запустить серебряную пулю, чтобы все их страданья разом и закончились.

Хотели было с отчаянья пульнуть серебряную пулю в Главного Факира, да не смогли. Слишком далеко он спрятался. В самом красивом и большом замке рассеянной страны.

И решил тогда Факир устроить на окраине окраин перемирие. И чтобы граница перемирия проходит в раз по самому краю больших городов той великой окраины. А то, что стража, нанятая родственниками швейцаров, будет всегда стрелять в местных волшебников-недоучек, и те при этом могут погибать, как-то не подумал. Не очень его это обеспокоило. Ведь ещё рыжий субфакир ему раньше говорил: «Подумаешь! Ещё народятся!»

Вот они и стреляют до сих пор. А Главный Факир смотрит на всё это в чудесное зеркало, но сделать ничего не может. Видно не хватает кудеснику скрытых знаний и эмоций. Или волшебники-недоучки слишком оперились и хотят установить на местной окраине собственную власть?

Не для того Факир и его опричники столько лет учились заветному волшебству, чтобы какие-то недоучки смели, хотя бы и на окраине, свою власть установить!

III

И захотелось однажды Факиру вписать себя в Историю. То есть стать как бы великим для следующих поколений и в глазах окружающих.

Только вот История не соглашалась и никак его в свои анналы почему-то не пускала. Несмотря на все его старания.

И срок своего пребывания на посту Главного Факира он всеми возможными способами продлил. И огромные никому не нужные языческие игры с факельными пробежками провёл. И расширил столицу рассеянной страны до границ соседнего губернаторства. И провёл десятки волшебных парадов. А История его в свои сокровенные анналы всё не вписывала и не вписывала. И приговаривала:

— Вот как освоишь пустынные местности восточнее Восточных гор, тогда мы тебя в исторические анналы и примем. И в великие личности запишем.

И принялся тогда Факир всеми силами восточные области осваивать. Нанял богатые компании из другой цивилизации, страны Жёлтого Дракона, и разрешил этим компаниям налогов не платить и все освоенные богатства себе подешёвке забирать. А также завезти на пустоши краёв миллионы жёлтых дракончиков — пусть себе там приживаются и богатства в страну Жёлтого Дракона отправляют.

А сторонников госпожи Истории, разных там смышлёных горожан, решил он обложить налогом, на каждое их жилище. И увеличивать его каждый год. Чтобы строптивые горожане жёлтым драконам завидовали, и час внесения Факира в записки Истории не откладывали.

А ради создания вокруг себя комфортной обстановки, разрешил волшебник своим сторонникам разные там мелкие проделки: то небольшую коррупцию развести, то маленький перевод средств в безбрежные зарубежные королевства устроить, для накопления там золотых яиц, на старость. То детёнышей своих на всякие высокие должности посадить.

А горожане введённых против них налогов, удорожаний и запретов понять почему-то не могли и в центре королевства собрания и возмущения устраивали. И выдвигали смутные требования сместить Главного Факира со всех его драгоценных постов, лишить волшебных званий и назначить на его место пусть волшебника и помельче, но зато из своей среды.

IV

И задумал Великий Факир защитить золотые яйца. Те, что его, и те, что не его, а разного рода вокруг него комариного окружения. Что вьются и вьются, и его самого от занятий волшебством отвлекают, и сами им не занимаются, да всё кричат:

— Защити наши яйца, нажитые непосильным трудом, а то мы от тебя отвернёмся, и фокусы твои перестанем признавать!

Попробовал он сначала жадным швейцарам угодить.

— Я, — говорит, — тут совершенно ни при чём. Стрелки сами игру в серебряные пули затеяли. И ваших родичей ими на окраине поразить хотели. А я только сидел и наблюдал.

А швейцары слушают, и на немом языке ему отвечают: Ты, мол, сам всё это сотворил, и сам в этой мешанине виноват.

А сами по кусочку от золотых яиц отщипывают, да разные железные кордоны вокруг них строят, чтобы никто, даже опасные стрелки со своими чудо-средствами к ним не подобрались.

Огорчился тогда Факир. И говорит своему подчинённому, рыжему субфакиру:

— Надобно нам создать множество новых необыкновенных орудий и хитрых изобретений. Создадим волшебный НаНаДом. Ты будешь сидеть в НаНаДоме и каждый раз, когда я взмахну особой палочкой, из него выглядывать, и на голубом подносе выкатывать оттуда очередное чудесное произведение своих подопечных, мелких кудесников, со словами:

— На, На, вот оно!

А я возьму это чудо и буду его против изворотливых швейцаров использовать.

— Да, но для того, чтобы изобретать много разных чудес, надобно будет повысить налоги, — заявил субфакир. — На наш послушно-агрессивный и рассеянный народ. И отменить пенсии.

— Ничего, налоги мы повысим. И пенсии отменим. А ещё создадим волшебную систему, которая будет учитывать настроение всех стрелков, роботов, зомби и зомбо-ящиков нашего необыкновенного королевства. И заодно пересчитает их всех, и будет выдавать им зарплаты и пособия. А кто будет непослушным, тот ничего не получит.

И открыли тогда факиры особую школу в своём царстве-государстве. Чтобы начинающих факиров и волшебников тренировать и хитроумным делам научать. И затеяли её с большим размахом. На казённый счёт построили целый посёлок, и так и назвали его — Школкино. И появились в Школкино разноцветные учебные дома и чудесные комнаты, в которых юные факиры творили свои невообразимые дела.

И засел рыжий субфакир в красивом НаНадоме. И старался как можно больше выдумывать и придумывать. Да только ничего у него не получалось. И как ни закричит: «На! На!», а на голубом подносе почему-то ничего не появляется.

А тут ещё, как назло, его подручные суб-алтерн-факиры все выделенные на чудеса налоги себе присвоили и в закордонные железные консервные банки к ловким швейцарам переправили.

И остался великий факир без спасительных «На! На! Чудес».

V

И решил Великий Факир бороться с коррупцией. А то она, эта коррупция, то и дело угрожала свалить его с сияющего восхитительного пьедестала.

И задался он вопросом: «А кто тут у нас, в рассеянном Факиростане, есть тот самый Главный Коррупционер, о котором все потихоньку говорят, но которого никто якобы не видел и не знает? Который все подношения, дары и прочие коррупционные штучки незаконно себе в кубышку собирает и в большие коррупционные потоки превращает. И идут эти сомнительные потоки неизвестно кому и неизвестно куда, но как говорят, очень далеко».

Искал он, искал, всех своих необыкновенных следователей и собак-ищеек на след пытался натравить, а Главного Коррупционера всё нет и нет. Никак они не могут Его найти, хоть ты тресни.

И обратился тогда факир к своему любимому субфакиру НаНатолию с вопросом, что он обо всём этом думает. А тот ему и отвечает:

— Батюшка-свет-наш! Неужто ты не знаешь, кто нашу страну обворовывает и через взятки различные преступления покрывает и должностями торгует?

— Кто же? — удивился Факир.

— Да как тебе сказать, царь-батюшка? — замялся голубоглазый бестия, нано-факир.

— Говори, как есть, всю правду! — буркнул Факир, — А не то я разгневаюсь и отниму у тебя всю твою чудесную нано-компанию, и посажу тебя в темный нано-подвал.

— Да это же ты, батюшка, и есть! — возопил субфакир. — Ты и есть тот самый Главный Коррупционер!

— Я? — удивился Факир. — Да как же это может такое быть? Поясни!

— А вот как, батюшка. С недавних пор, лет двадцать всего как, заболел ты, батюшка, одной очень странной и коварной болезнью. Которая днём себя никак не проявляет. Днём ты весь такой чистый, белый, пушистый. Любо-дорого смотреть. Телевизионщики — те так не нарадуются. Снимают и снимают тебя на свои видеокамеры. А ты всё говоришь и говоришь. И всё такие правильные вещи. А народ слушает и слушает. И все твои обещания понимает, и охотно им верит. Но зато ночью… Тут-то всё и начинается.

Встаешь ты ночью с кровати, сам не свой, словно лунатик и начинаешь шарить вокруг и что-то искать. И из всех щелей вылезают какие-то людишки, сильно смахивающие на крыс, и всё чего-то несут, несут, несут… В-основном какие-то фрукты: кто лимон, кто два лимона, а кто-то сразу пять или семь. И все почему-то неспелые, зелёные. Немного подпорченные, с гнильцой, но съесть ещё вполне можно. И вот, ты их вовсю в эту тёмную пору жрёшь и жрёшь. А потом лимонные корки собираешь, в пакеты рассовываешь, и перепрятываешь. То в шляпу положишь, которая панама, то в банки большие из-под одеколона «Шипр», то летаешь на чудесных коврах-самолётах кормить лимонами крокодилов-кайманов на далёких островах. Уже даже поганые швейцары про всё твоё пронюхали и завидуют. И хотят залезть своими мохнатыми лапами в твои металлические банки и плохо помытые лимоны отнять.

А когда темнота проходит, ты про всё ночное забываешь, и бежишь опять сниматься под яркие софиты. Ты снова чистый и неприкасаемый.

И ещё любишь говорить: «Разве могут быть пчёлы против мёда?»

— Только сдаётся мне, — грустно добавил нано-факир, — никакие они не пчёлы, эти суб-алтерн-факиры, а самые настоящие медведи. Это ведь медведи обычно разоряют ульи в уютных дуплах, и своими загребущими лапами тащат оттуда мёд.

— Спасибо тебе, субфакир, — ответил Великий Факир своему приятелю. — Открыл ты мне глаза на мою страшную болезнь. А то ведь я ничегошеньки о ней не знал. Так бы и помер, будучи Главным Коррупционером и Расхитителем всего Факиростана. И ни одна тщедушная душа мне бы этой правды не поведала. Один ты у меня такой праведный.

Но что вот делать с этой болезнью, не знаю. Совсем она меня одолела, извела. И народишко скоро у меня из-за неё или вымрет, или окончательно во всём разберётся и люто возненавидит. А зелёные лимонные корки стали так быстро к рукам прилипать, что и не оторвать. Как будто не к рукам липнут, а к душе, понимаешь. И приходится часть лимонов отдавать моему душеспасительному тихому факиру с худенькой волшебной бородкой. Который теперь мою душу от всей этой грязи очищает и большие очистительные академии строит, во славу господства всевозможного волшебства.

— Я знаю, что надо делать! — воскликнул субфакир. Надобно все лишние лимоны из нашего Факиростана отправить на хранение в далёкую страну швейцаров. А швейцары, когда столько их увидят, возрадуются и смягчатся. И не станут отнимать у тебя твои драгоценные золотые яйца.

Погрустнел тогда Факир. И лимонов ему жалко, не хочется их к швейцарам отправлять, и яйца свои уникальные он потерять боится. Но ничего не поделаешь, придётся послушать гениального НаНа-факира, и послать мешки с лимонами к далёким швейцарам. Свои-то яйца всё-таки дороже.

Только вот случилась беда. Прознали хитроумные швейцары, что скопилось у Факира очень много грязных лимонов в большой шляпе-панаме, а также в нескольких бездонных шипрских банках-бидонах. И захотели швейцары эти многочисленные недомытые лимоны тоже себе заполучить. Кто-то им донёс, что лимонов там тысячи и тысячи. И некоторые из них какими-то непонятными действиями врагов оказались сильно намагниченными. Так намагниченными, что швейцары и их злодейский секретарь Драмплинг какими-то тайными приборами их издалека видит. И к себе притянуть хочет.

Загрустил ещё больше Великий Факир. И послал тогда нескольких видных факиростанцев под видом опытных дельцов, а на самом деле ловких спекулянтов и шпионов, чтобы они набрали у жадных швейцаров побольше тамошних швейцарских лимонов и золотых талеров в долг. Так много, сколько они и сам к швейцарам никогда не отправлял.

Набрали посланцы этих самых лимонов пачками и сундуками, и к Факиру привезли.

И успокоился Факир. Теперь, сколько бы швейцары у него лимонов не украли, он у них через своих засланцев старается набрать ещё больше. И тем пытается сохранить полную набитость лимонами своих факирских металлических банок. Теперь главное, чтобы всякие там стрелки тому подобная нечисть не подобрались к этим банкам и содержимое их не реквизировали. А то ведь со всех сторон окружили, и всё чего-то хотят: то порядочных зарплат, то пенсий, то светлого будущего. На всех не напасёшься. Самому не хватает, надобно подъедать, чтобы другие не ухватили. Такая вот жесть.

VI

И обеспокоился Факир как сделать рассеянную страну (Факиростан тож) государством социальным и богатым. И спрашивает у своих советников:

— Как сделать так, чтобы наше с вами государство богатым и процветающим стало?

А старший советник, кудрявый, румяный, толстощёкий и говорит:

— Для этого нужно, чтобы у рассеянных и добродушных наших сограждан было как можно меньше денег. И чем меньше денег у рядовых сограждан, тем больше их будет у великого и могучего, то есть нашего с тобой личного и дорого любимого государства.

И стар уже думать факир, но думать-то надобно. Как повысить налоги, как набрать побольше сборов, тарифов и штрафов. Как уменьшить пенсии, пособия и льготы. И чтобы как можно больше денег доставалось ему, государю, а значит, государству. Пусть, мол, государство богатеет, на зависть всем заграницам, а до всяких там вольнодумцев-горожан ему теперь дела нет.

Надо вот только изобразить дело так, чтобы эти самые горожане думали, что он о них всё время неусыпно заботиться. То есть, заботиться он, конечно, о себе и своих друзьях-товарищах-приятелях из высшего факиростанского общества. Но при этом горожане, благодаря особым устройствам, дальнескопам (или, в просторечии «зомбоящикам» и «дуроскопам»), установленным в каждом доме и каждой квартире, и вещающим круглые сутки, думают, что он денно и нощно беспокоится о них, рассеянных простаках и чудаках.

И тогда наступит всеобщая гармония и благоденствие, и всеобщая любовь. К нему, факиру, разумеется. А к кому же ещё? Не к Драмплингу же?

С целью повышения градуса гармонии были предусмотрены следующие меры:

1. Ввести налоги на воду, жильё и воздух. Чтобы с каждым глотком воды и воздуха каждый рассеянный факиростанец помнил о нём, великом Факире и благодарил его за терпение и внимание к столь негодному и завистливому народцу.

2. Приставить к каждому нахальному горожанину и стрелочнику по одному милиционеру или по десять видеокамер с прицелом. Ведь в государстве всеобщего порядка каждый нерадивый гражданин (а нерадивые и глупые они, наверное, все) должен работать, послушно себя вести и заботиться о государстве и о нём, великом государе, Факире Володаре Первом.

3. Весь воздух собрать и учесть в большие надувные канистры. По большим праздникам выдавать воздух бесплатно тем жителям Факиростана, которые верой и правдой служат великому Факиру, и не единой мыслью не помышляют о коварном Драмплинге и его прихлебятелях-швейцарах с их металлическими банками и золотыми яйцами.

Тем же, кто иногда вспоминает Драмплинга, воздух выдавать только по социальной норме, то есть на один-два вдоха-выдоха в день, не более.

4. Разрешить бесплатное хождение по улицам великого Факиростана в главный праздник рассеянной и сказочной страны — день победы всеславного Великого Факира над злыми швейцарскими захватчиками.

5. Продавать как можно больше в такие дни всевозможных одурманивающих напитков и курительных растений по наиболее выгодной цене.

6. Приобрести огромное количество грузовиков-броневиков для перевозки несознательных горожан и стрелочников в места не столь отдалённые, но при этом как можно дальше.

7. Лишить в неотдалённой перспективе всех факиростанцев льгот, пенсий, пособий, и, по возможности, и премий. Разумеется, кроме доблестного воинства и многочисленной охраны.

8. Ввести ежемесячный налог на невидимые, но весьма эффектные постоянные ремонты и улучшения факиростанских жилищ и лачуг, мостовых и тротуаров, и быстро устаревающих факиростанских мостов и виадуков.

— Я вам кислород перекрою! — грозил Факир невидимому и многообразному противнику. — Вы у меня покашляете, и попляшете! Я вас землю жрать заставлю! Нашлись тут умники, самого главного в Факиростане высшего чиновника всякой ерунде и ереси поучать!

VII

И захотелось Факиру ещё немножко подзаработать, «сшибить денежку», как говорили в факиростанском королевстве. Иными словами собрать побольше «халявных монеток» с несознательных и злословящих горожан.

«Как бы это сделать?» — обмозговывал факир, почёсывая свою круглую голову. «Собирать денежки за воздух оказалось делом сложным. Ведь при базарном и хаотичном ведении дел самое трудное — это установить учёт и длительный контроль, поставляемого продукта. И потому, проще всего снимать сливки с помощью разных умных приборов: счётчиков, датчиков и разных парковочных столбиков. И не беда, если половина граждан счётчиков не установит, а столбики снесёт и разломает. Мы все равно с них получим, всё, что хотим, с лихвой.

Но как заставить горожан установить эти приборы?»

— А не устроить ли нам небольшой фейерверк? — обратился Факир к младшему факиру. Ну, там, чтобы чуть-чуть что-нибудь полетало. Немного выбитых стёкол и всё такое. Чтобы несколько кошек и собачек приземлились в отчаянном испуге. И горожане принялись побыстрее выкупать у нас различные счётчики и датчики против фейерверков и прочей нудноты. Главное дело это повсеместно и неуклонно запустить и потоки денег в металлические банки осилить.

— И создать специальную полицию (комиссию). Которая бы в дома горожан аккуратно, тихо входила, и незаметно, с максимальной гибкостью, датчики вежливо проверяла. И заставляла их всё время менять. Только действуйте, пожалуйста, постепенно и скрытно. Так мы добьёмся максимального успеха.

Комиссия должна посещать дома изредка, после длительных предупреждений и изматывающих переговоров.

— И следите, чтобы разные там стрелки на нас за робкие эти шалости нахально не навалились. А то ведь, если с чёрствыми калачами навалятся, то яйца наши золотые захватят и поколят.

— А для противодействия стрелкам-навальнюкам разрешаю использовать золотоносную нашу нацгвардию и многочисленные вооружённые комиссии-полиции, если надо. И не забывайте, please, чистить крыши везде и всюду. Чистка крыш и их благоухающая белизна — это и есть наша неотложнейшая задача во всех факиростанских домах. Остальное — потом.

И взялись многочисленные помощники за дело. В первую очередь напустили в Факиростан разных иностранцев, запускающих фейерверки. И попутно чистящих крыши. Устроят такие иностранцы где-нибудь фейерверк, народ-то испугается и скорее бежит покупать датчики, и где-то их ставить. Кто — на лбу, кто — на руке, а кто и в телефоне. А мелкие факиры всё время по этим датчикам что-то проверяют и все данные сохраняют. Чтобы неповадно было простому люду быть без датчиков, и властям о себе ничего не сообщать.

А с каждого маленького счётчика или датчика хотя бы небольшая денежка, да поступает мелким факирам. Те пересылают какую-то её часть своим старшим собратьям. И так, все эти ручейки, ручьи, речки постепенно сливаются в весьма приличные потоки прямо в карманы Великого Факира, а оттуда в металлические контейнеры и банки. И от этого вроде бы и факиру хорошо, и население не скучает. Всё время чем-то озадачивается. И опомниться даже от этого не успевает.

Тем временем, вновь обученные факирчики, из деревни Школкино, засели за свои учёные камлания. Камлали, камлали, подобно восточным шаманам, над самыми обычными яйцами. Всё ждали, что те превратятся в яйца золотые, и от этого Факиростан и сам Факир получат огромные прибыли. Да только яйца почему-то не хотели превращаться в заветное золото. И высыхали, становились чёрными пыльными черепками, пригодными лишь для удобрения местной свалки.

И загоревал даже субфакир НаНа-толий:

— Столько добра израсходовали, а толку никакого! Если так и дальше пойдёт, то повылезут из болот квачи, да квакуши, да сожрут нас вместе с нашими якобы золотыми яйцами!

Эпилог.

Сказка ложь, да в ней намёк, добру молодцу урок. Факиров в том сказочном царстве-государстве было много, да народ их всех почему-то пережил.

2018 г.