У синего-синего моря

Стоит закрыть глаза, стоя под полночным небом, как откуда-то из лабиринта извилин мозга голову заполняет шум прибоя. Кажется, что и сам ты уже стал морем. Без конца, без края, твои руки — волны обнимают берег, чьи-нибудь ступни. Но это лишь одно единственное море, которое знает людей.

Он же помнит совсем иное море.

Давным-давно, когда ещё не было никаких живых существ, кроме Повелителей Времени, он очутился в том мире. Далёкий мир, Эпсилон-пятнадцать, свет звезды которого едва-едва пробивается через завесу газов и пыли, исторгаемых вулканами на поверхности планеты. Но, когда всё утихнет, солнечные зайчики побегут по волнам, по неспокойной глади воды, играя в чехарду, дурачась.

Безмятежность.

Вот что за море внутри его головы. Жители того мира существуют лишь в воображении, существа похожие на тебя, а на самом деле их нет: не существуют, не живут. Не произошли от рыб в результате эволюции, не слезали с деревьев, не добывали огонь, не молились богам, не придумывали общество, машины, войну. Они просто есть. Как факт, их не нужно объяснять.

Когда-то они были звёздами, но и они имеют привычку умирать, а ещё раньше людьми со звёзд. А там чего уж гадать, не пойми, кем были. Может быть, чьими-то богами.

Звук прибоя то удаляется, то приближается, утекая через уши из головы, просто обволакивает его. Спящее море.

Где ты, синее-синее море?

Как давно он видел его бескрайнюю гладь, уходящую за горизонт? Тысячу лет назад, две? Ага, точно, полтора миллиарда лет назад. Давненько. Сколько лет утекло, сколько всего произошло, сколько людей умерло, сколько звёзд погасло. И так будет продолжаться и дальше, ибо жизнь — это круг. Круг, который не разорвать — так и будут повторяться фазы одна за другой, не путаясь, не сбиваясь с ритма. Ритм этот задаёт кто-то во Вселенной, кто же ты глухой музыкант? Только и можешь, что бессмысленно бить в барабаны, повторяя свой незнакомый никому мотив.

— Доктор, о чём задумались? Всё печалитесь о звёздах? Я слышала, вы бы хотели умереть среди них.

— Разве, что для того, чтобы самому стать звездой. Слухи. Собака лает, ветер носит. С чего бы мне грустить о звёздах? И звёзды умирают.

— Тогда о чём же?

— О море.

— Но море высохнет и на его месте появится песок.

— Маргарита, не докучай доктору.

— Отчего же, пан Леонид? Верно, ведь, говорит.

Он вздыхает, море исчезло, испарилось, его не слышно теперь. — Песок со временем станет пылью, а она в свою очередь, пролежав век-другой, умрёт. Ничто без Имени.

— А, как же время?

— И время умрёт.

— Что же тогда останется? Ваше "Ничто"?

"Его" Ничто тоже исчезнет вместе с ним. Стоит сознанию умереть, и мир в его голове, его память, чувства, мировоззрение — всё исчезнет. А прах найдётся кому развеять по ветру, празднуя победу.

— Не знаю, — вместо этого ответил он, — Что, если все мы варимся в бульоне Сна? Этот Сон принадлежит Будде, который с удовольствием смотрит на нас. Его лицо такое спокойное, такое одухотворённое, прекрасное в своём совершенстве. Он думает...

Карл замолчал, заставляя машиниста девяти часового поезда задавать глупые вопросы, без конца возмущаться и краснеть от неловкости.

Бармен усмехнулся.

— Он думает, что его сон слишком прекрасен. Создай он мир, он бы его таким не сделал, — продолжил доктор.

— А каким бы сделал? — Маргарита замолчала, устав, вытягивать из завсегдатая ответы, как клещами.Пришлось ему взяться за это дело.

Бар сегодня закрыт. Слишком уж жаркое лето выдалось в этом году. Никто не хочет выходить из дома и куда-то идти. Никто не хочет работать. Коллективная лень. Или коллектив лентяев? Остаётся только смотреть на звёзды в ночном небе, ждать, а вдруг подует прохладный ветерок, и вести странные беседы с незнакомцем, часто засиживающимся в их заведении.

— Более реалистичным.

Ответ утонул в молчании, был ли он или лишь пригрезился им троим? Неважно. Пока где-то в космосе вращается по своей орбите вокруг звезды неизвестного типа Эпсилон — пятнадцать с высохшими морями, которые помнит доктор — всё в порядке. Никто не нарушит его безмятежность. Что человек, что море, что память о нём, всё взаимосвязано, не стоит необдуманно рвать связи. Но не стоит и ворошить прошлое. Мало ли, что было. Что было, то прошло, канув в Лету. Поди, его уже никто и не помнит. Наверное.

У моря, у синего моря, со мною ты рядом со мною.

И солнце светит лишь для нас с тобой

Целый день шумит прибой.

"Скучно, — подумал Карл, и жарко.Удивительный мир, эта Земля".

А прибой шумит и шумит, где-то во сне Будды.