Супергерой

Конюхов сидел ошарашенный и болезненно трезвый. Все выпитое им сегодня, улетучилось, как и не было. Правильно говорили — «За руль пьяным садиться не надо, себе дороже!

Вечер начинался хорошо…

Перед самым «отплытием» — окончанием рабочего дня позвонил Конюхову шеф. «Мчись, — говорит — В N-ск. Там в филиале без тебя работа стоит». Командировка, значит. Нет, ну а че? В N-ске пиво хорошее и девочки. Сам он рядом — четыре часа туда, четыре обратно. Да и старая подруга там живет. Совсем одна. Ну, наверное, дальше понятно…

В общем, отзвонившись жене, и, не заезжая домой, Конюхов «отчалил». Полпути промелькнули как калейдоскоп — также красочно и пусто. Потом было придорожное кафе. И тут Конюхов совершил ошибку. Встретился ему там, в кафе, собутыльник. И попутчик. Молодой еще парень. Вроде как знакомый. Не раз, во всяком случае, его Конюхов видел где-то. Журналист, тоже в N-ск по работе.

И выпили они с ним прилично. За знакомство. Говорили обо всем, как оно и бывает со случайным собутыльником. И попутчиком.

Имя его Конюхов специально спрашивать не стал. Незачем. Обменялись визитками, поговорили за жизнь, о погоде, а там и о бабах. В общем, типичный треп, стандартная пьянка.

На посошок, по последней, Конюхов заказал свой коронный «Граненый». Ровно стакан, тот самый — двести пятьдесят водки. Собутыльник, не моргнув глазом, тоже. Конюхов удивился. Стакан водки зараз не каждый может. Закусили. Конюхов невозмутимо повторил. «По — русски.» — То есть, еще двести пятьдесят грамм.

Собутыльник, не моргнув глазом, тоже. Снова опрокинули. Закусили. Помолчали.

— Ну, ты Супермен! — Конюхов одобрительно хлопнул собутыльника по плечу. — Поехали!..

И они поехали.

Состояние было самое хорошее. Настроение легкое. Рулится легко, и весь мир вокруг такой легкий, воздушный. И, конечно же, море по колено.

И железнодорожный переезд с закрытым шлагбаумом. Панибратски подмигивая семафором и треща тревожным звонком, он ломал всю легкость бытия. Конюхов ему такого отношения к себе не простил.

— На таран! — весело заорал он. И, вдавив педаль газа, боднул шлагбаум машиной.

Хряснуло, стекло пошло трещинами, что-то проскрежетало по днищу, и машина, взвыв, заглохла. На путях. Конюхов, удивленно, словно только проснулся, заозирался. И тут раздался приближающийся гудок — к переезду летел товарняк.

Конюхов взвизгнул, забился не сиденье, пытаясь отстегнуть ремень безопасности. Пальцы не слушались, и ремень все никак не отстегивался.

Тут попутчик и недавний собутыльник досадливо крякнул, и со словами «Эх! А день так хорошо начинался…», вылез из машины.

Вдруг Конюхов почувствовал, как машину что-то приподняло и отбросило. Он взвизгнул очень громко и тонко. Поезд!

Но нет — поезд уже грохотал мимо, а Конюхов был все еще жив.

Вдруг дверь с его стороны резко открылась. На него смотрели серые, смеющиеся глаза его попутчика.

— Ты как? — бодрым голосом спросил тот. — Нормально все?

Конюхов осознал, что он сидит так сцепив пальцы на баранке, что та уже хрустит. А машина стоит в трех метрах от путей. И Конюхов абсолютно трезв.

— А-гха-аа… — выдохнул он, — н-норм-мально, жив. А… а… Т-ты-т-то… Как это?.. Как ты… Мы…. Тут?..

— О! — попутчик поднял указательный палец вверх, — видал как тя разобрало?.. Говорил же я — нихера ты в суперменах не рубишь! Не пей больше.

И, развернувшись, прогулочным шагом человека свободного от всяких проблем и с легкой душой. Зашагал по дороге в направлении города N.

Проводив его очумелым взглядом, Конюхов проговорил словно заклинание:

— Не пью. Супермен не велел!

И продолжал это повторять, пока ему не вкололи противошоковое врачи подъехавшей скорой помощи.