Киллер

Киллер

Густые сумерки, заполнившие грязную подворотню, нарушил слабый свет от экрана мобильника. Тишину потревожили звуки шагов, звонкий короткий звук удара, и громкий тяжелый шлепок упавшего тела.

Осторожно присев на корточки, у того, кто так искал меня, так хотел встречи со мной, кто принялся следить за мной, я привычно обшарил его карманы. Кошелек, мобильник, банковская карта, все это отправилось в полиэтиленовый пакет, к обрезку трубы, которым я проломил череп неудачнику. Все это должно исчезнуть из этого мира в костре или реке. Паспорт. На фото чему-то дурацки лыбится этот молокосос. И кого же он мне напоминает?.. Где я его видел? Как там его звали… Виктор?.. Тёзка, надо же. Уже не важно. Но Ему теперь не надо, а мне…

Я киллер. Профи. У меня много врагов, но мало тех, кто хоть что-то сможет мне «предъявить». С моим-то стажем. Поэтому, тому, кто принялся вдруг искать меня в этом тихом городке, не стоило этого делать. И тому, кто меня заказал, стоило два раза подумать. В конце-концов, все под одним небом живем. Свидимся ещё. Впрочем, я не злопамятный.

Паспорт отправился в пакет, следом за другими вещами. Все теперь говорит об ограблении. Травма черепа, не совместимая с жизнью, нет кошелька и мобилы… Отсутствие «ксивы» только добавит в это дело темных пятен. Я встал, еще раз осмотрел место происшествия, и заметил «упущение». Возле пакета, на брусчатке лежала фотокарточка. Похоже, выпала из паспорта. Подняв её, поднеся к глазам, и подсветив себе синим светом фонарика-зажигалки, я вздрогнул. Я ожидал увидеть свое лицо, и я его увидел. Осторожно спрятав снимок с карман, я пожалел, что мой преследователь так неудачно упал. Его остекленевшие полузакатившиеся глаза теперь смотрели мне в душу. Зло сплюнув, я подхватил пакет и зашагал через дворы к набережной. Кусок трубы нашел свое место в куче строительного мусора, симка из телефона — в канализационном колодце, батарея — в ближайшем мусорном баке. Паспорт я пока оставил. Кошелек… деньги в карман, кошелек в другой мусорный бак. Планы менялись. Теперь дотошливый сыскарь проследит мой путь к реке. Ну, если конечно будет рыться в помойках. А что у нас на реке? Конечно же мост, извечное прибежище деклассированного элемента. Бомжей, и прочей шушеры. Банковскую карту я тоже пока приберёг. В ней есть ответы на внезапно возникшие у меня вопросы.

Парой часов позже, уже заполночь, я сидел в кресле, в своей крохотной съемной квартирке, курил и разглядывал старый, слегка пожелтевший снимок. С него на меня глядел я сам, молодой и наивный. В военной форме с аксельбантом, в «тельнике» и голубом берете. Веселый, беззаботный. Обнимающий за талию девушку. Нет, Девушку. Ту, которой на протяжении всей службы писал длинные романтические письма. Девушку, которая дождалась, чтобы через пару дней уйти.

«Ты нищее быдло! Что ты можешь по-жизни?! Мне нужен тот, кто меня обеспечит! А ты!.. Ты… сдохнешь в своей Чечне! Тебе там Дудаев бошку отрежет, а МНЕ тут как? Нахрен МНЕ это?.. Голодьбу плодить?!!! Катись!!!» — сказала моя ДЕВУШКА. «Вали!!!» — сказала ЛЮБОВЬ. И всё. «Сколько же это лет-то назад было? Шестнадцать?.. Восемнадцать? Как же её звали? Хорошо хоть переспали мы с ней.»

«Нет! Плохо!» фотокарточка упала на пол. Открытый паспорт — через всю комнату, в мусорную корзину. Слишком знакомое лицо. Слишком. «Люк! Я твой отец!» — прохрипел я и налил себе рюмку. Что-то тяжелое и липкое ворочалось на душе. Налил еще. Потом с трудом взгромоздился на табуретку. Из старого, изможденного чемодана, год пылившегося на антресолях, достал большой «дембельский» блокнот. С трудом слез, еще налил себе, и зашуршал страницами. А вот и то, что искал. То, что старался забыть. И успешно забыл. «Как же её звали?.. А-а! Вот! Анжела! Анжелочка, Ангелочек. Анхела-лала-ла-лаЛа…» Номер домашнего телефона. Как неожиданно и приятно! — не изменился. Гудки. Встревоженный женский голос: «Витя?.. Витенька?!!! Где ты, сынок?..» — слезы в голосе.

— Дура ты, Анжелка. Не везет тебе на Викторов…

— Что? Кто это?.. — истеричные нотки, страх.

— Просрала ты своего Витю, сука. Двоих просрала.

— Кто говорит?.. ужас в голосе. Понимание.

— Витя и говорит. Пока еще…

— Что с ним!? Кто… где… — голос захлебывается и смолкает.

— Сдох он, дура! Оба сдохли!

Клацанье трубки об рычаг. Табуретка. Старый изможденный чемодан. Аккуратно кладу блокнот на место. В руке ТТ. Выщелкнул магазин — тускло блеснула головка пули. Щелчок — магазин обратно. Щелчок — клацанье — на боевой взвод. Щелчок — курок на мягкий спуск.

— Лю-юк!!! Я! Твой! Оте-е-ец!!! Су-ууука-а…

Успел увидеть, как комнату озарила вспышка выстрела…

Он стоит передо мной, как я сам… точно такой же. Улыбается радостно и весело: «Здравствуй папа! Как хорошо, что ты меня нашел! Я об этом мечтал всю жизнь. Ты знаешь, мне так много надо тебе рассказать…