Переходный возраст в литературе или Young adult

В современной литературе возник такой странный феномен как «подростковая».

Всезнающая Вика определяет его как жанр и указывает его особенности: многоплановый сюжет, создание напряжённости вместо использования шокового эффекта, яркие персонажи, точная и детальная передача фактов, аутентичные диалоги, понятный стиль изложения, чувство юмора, интригующее вступление и запоминающаяся концовка.

Но это идеальная картинка мира. Давайте попробуем найти ответы на такие почти сакральные вопросы, как:

1. Что же на самом деле такое «подростковая литература»?

2. Почему она такого низкого качества?

3. Почему значимая ее аудитория — люди среднего возраста?

Давайте сразу уточним пару моментов. Для начала разделим подростковую литературу и женский роман. Вот многострадальные Сумерки — это классический женский любовный роман, а Голодные игры — подростковый.

А еще определим возраст подростков. В России юридически это понятие не закреплено, однако, согласной той же Вике (со ссылкой на энциклопедию "Литература и язык" под ред. П. А. Николаева, М. В. Строганова., 1990) "подростковая литература в значительной степени включена в понятие детской литературы, предназначенной для читателей до 15-16 лет." В США — от 12 до 18 лет, и это закреплено Американской библиотечной ассоциацией. Я не успокоилась и на одном из форумов подняла вопрос возраста подростков. По результатам дискуссии мы определили возраст от 12 до 17 лет. Получается, что подросток — это средняя и старшая школа, с 12 лет и до выпускного класса. Разница лишь в том, что в отечественной традиции школу оканчивают в 15-17 лет, а на Западе в 18-19.

Подростковая литература выносит на острие пера вопросы переходного возраста. Становление личности подростка, подросток против системы, подросток против общества, подросток против собственной семьи. Конфликт всегда до предела обострен за счет выдуманной реальности. И правда, кому интересно читать про дворовые драки, школьную травлю и продаваемые из-под парты наркотики? Но если обернуть печальную реальность в постапокалипсис, разбавить одноклассников эльфами или навесить персонажам сверхспособностей, то внимание читателя рассеивается, а интерес возрастает. Будет поучительная сказка, но уже для курящих на заднем дворе деток.

Теперь о главном герое. Он, конечно же, подросток. Уже в начале текста у него есть неслабый комплект проблем, который читателю и в страшном сне не приснится. В Голодных играх — героиня стала кормильцем семьи в 12 лет. Гарри Поттер испытывает всю гамму эмоций нелюбимого приемного ребенка, которого и выбросить жалко, и оставлять не хочется. С первых же страниц текста перед главным героем возникает острая необходимость принятия какого-нибудь судьбоносного решения. В Дивергенте происходит выбор собственного будущего, читай — поступление в ВУЗ без возможности смены профессии. В Орудиях смерти ставится ребром вопрос доверия к родителям. У современного подростка тоже груз своих проблем: на носу поступление (в семье все оканчивали юридический, и ты тоже должен), родители разводятся (и дома скандалы, а младшая сестренка на тебе), в стране кризис (ищи подработку), вчера был теракт (и государство тебя не защитит). Срабатывает первый фокус, и читатель без проблем отождествляет себя с героем.

У героя нет связи с родителями, все решения приходится принимать самостоятельно или с помощью друзей разной степени верности. Почему так? Потому что, давайте признаемся, что родители о своих детях знают в лучшем случае порядка 10%. Рядом никогда не будет мамы, которая ударит по рукам, когда тебе протягивают дозу. Отец никогда не будет с тобой вместе отбиваться от гопоты в темном переулке. Да и вообще, кто в переходном возрасте шел советоваться к родителям, когда действительно припекало? Да скорее всего никто. Ведь за советом к старшим бегают только дети, а подросток — уже не ребенок. К тому же, будь в сюжете мудрая мама или сильный папа, все истории бы закончились парой абзацев.

Итак, наш герой один на один с жестокой реальностью, и юношеский бунт ровными строками ложится на бумагу. Каждый в переходном возрасте ощущал себя особенным и очень сильно непонятым этим жестоким миром. А "особенный" почти то же самое, что и "избранный". Гарри Поттер, героини Орудий смерти и Дивергента — избранные изначально. Героиня Голодных игр — избранная ради рекламной акции. У подростков нет полутонов, весь мир делится на белое и черное, поэтому конфликт личности читателя и нашей реальности выливается в агрессию. Герой же подростковой книги, оказавшись в жерновах конфликта, берется за огнестрельное оружие, лук и волшебную палочку. Выдуманные персонажи переделывают мир под себя неосознанно. Они хотят выжить и выкручиваются, как умеют. А еще они пытаются защитить то, что им дорого, тех, кого любят. В обзорной статье Лабиринта Антиутопии и подростковый бунт ярко охарактеризован современный герой подростковой литературы: "парень или девушка с горящими глазами и пушкой в руке". Каждый подросток мечтает изменить этот серый и несправедливый мир, и литературного героя, с которым он себя отождествляет, в каждом романе поднимают на штыки революции.

Ну и для закрепления эффекта используется беспроигрышный маркетинговый ход — выпуск фильма по сюжету романа. В этот момент истории выходят за пределы языковой аудитории, а тиражи книг приобретают по шесть нулей и больше.

И вот вроде бы все должно быть хорошо, но почему же подростковая литература стала синонимом "плохой" литературы?

Хотя, эта проблема наверное ко многим современным книгам относится. Во-первых, истории публикуют он-гоинг. Средняя скорость упомянутых в этом посте романов: один том в год. Есть чудеса на виражах: отечественные авторы выжимают по 4-5 томов в год! Все помнят знаменитое признание Роулинг об ошибке в сюжете? Когда очередной том опубликован или кусок текста выложен на СамИздат, кардинально изменить ход сюжета не представляется возможным. А читатели, которые митингуют в комментариях и почтовом ящике? Гарри Поттер оказался женат на Джинни Уизли именно под влиянием читателя.

Во-вторых, сейчас за перо берутся все, кому не лень. Автору Дивергента было 23, когда издался первый том ее трилогии, и 25, когда вышел в печать последний. Поскольку эти книги я читала, могу ответственно заявить, автору не хватало мастерства, жизненного опыта и, видимо, времени на качественную работу. Идея, в целом, наверное неплоха, но реализация оставляет желать лучшего. В последнем томе она попыталась писать поочередно по главе от женского и мужского лица. Так вот лично я различала рассказчика только по роду глаголов. Ну и убийство главной героини мной расценивается как роспись в собственном бессилии. В Голодных играх, очевидно, тоже было не понятно что делать с главными героями, но автор выкрутилась афганским синдромом.

В-третьих, авторы новых бестселлеров находятся под влиянием уже прогремевших романов. BadComedian называет Дивергента "Сумерками в Голодных играх". Сами Голодные игры отдают Королевской битвой, хотя, не спорю, может иметь место банальное совпадение. Альтернативно одаренные думают одинаково, чего уж там. Автор Орудий смерти стала известной в фанатской среде благодаря фанфикам по Гарри Поттеру. Стоит ли говорить, что в Орудиях смерти местами мерещится каноны и фаноны о мальчике, который выжил. Гарри Поттер же неприлично похож на Самую плохую ведьму.

В-четвертых, для поддержания интереса читателя тексты вырождаются. Исчезают описания пейзажей и помещений, размышления о смысле жизни. Герои принимают все решения на ходу, почти как в жизни. И читателю, и героям чаще всего некогда взвешивать все "за" и "против". Современная жизнь каждый день повышает скорость, а на страницах книги любое промедление чревато смертью или потерей интереса читателя, что, впрочем, равнозначно. Поэтому подростковые книги описывают выдуманный мир крупными мазками, оставляя подробные диалоги, много крови и немного романтики.

А теперь самое странное — реальная аудитория подростковых романов. Некоторые великовозрастные читатели смотрят на них, как на приключенческую литературу. И в целом это близко к истине. Но я очень часто слышала от ровесников такую фразу: "как жаль, что раньше не было таких книг". И те, кто от Алисы Селезневой через Трех мушкетеров перешел к Войне и миру, с большим удовольствием берут с полок подростковые романы. Почему? Может быть потому, что у них не было времени побыть детьми? Перестройка, 90е, выживание в разваливающейся на куски стране не оставило времени на переходный возраст, терзания и сомнения. Некогда было мечтать о революции, мы были ее свидетелями. А вспомните, как многие из ваших знакомых чувствуют себя не на своем месте? В работе ли, в личной жизни, в стране. Но нет смелости или сил что-то изменить или исправить. И они тоже берут с полок подростковые романы. Вспоминают свое юношество, свои поступки и ошибки, переживают становление чужой, выдуманной личности, как свое собственное, проецируют на себя чужую борьбу против системы, борьбу за личной счастье. Побег от реальности в чистом виде.

Вот и получается, что взрослые бегут от реальности в плохо написанные подростковые романы. И там, в криво придуманных мирах, мечтают об упущенных возможностях.

Источник: dagedra.com