Отдельное предложение в диалогах

Странно, но среди русскоязычных авторов до сих пор нет единого мнения по правильному оформлению диалогов, в которых использованы отдельные предложения.

Что же такое — эти «отдельные предложения» в диалогах, из-за которых уже не один год порою возникают ожесточённые споры в Интернете?

Примеры:

Чернышевский «Что делать?»

— Иду. — Лопухов отправился в комнату Кирсанова.

Достоевский «Бесы»

— Да, невесело вы проводите ваши ночи за чаем. — Я встал и взял фуражку.

В. Аксёнов «Затоваренная бочкотара»

— Дело хорошее. Это мы поприветствуем. — Ангел поаплодировал мягкими ладошками. — Личные просьбы есть?

Ещё раз уточним: отдельное предложение в диалоге, это предложение не связанное напрямую с прямой речью, обычно не поясняет сказанные героем слова, а показывает действие героя. И теоретически, а часто и практически может быть перенесено в следующую строку после слов диалога.

Например:

Чернышевский «Что делать»

— Иду. — Лопухов отправился в комнату Кирсанова.

Вполне допустимо написать и так:

— Иду.

Лопухов отправился в комнату Кирсанова.

В обычном диалоге с авторской атрибуцией такое невозможно и построение:

— Иду.

Сказал Лопухов и отправился в комнату Кирсанова.

не просто нелепо, а совершенно безграмотно.

Почему же авторы, как правило, не пишут отдельное предложение с новой строки? Ответ очевиден. Это затрудняет определение, кто произнёс слова диалога. Особенно, если диалог продолжается.

М. Емцев, Е. Парнов «Ярмарка теней»

— Разве? — Человек растерянно моргнул. — Вы уверены?

Напишем это предложение по-другому:

— Разве?

Человек растерянно моргнул.

— Вы уверены?

Совершенно очевидно, что во втором варианте читателю сложно разобрать, кто именно произносит слова прямой речи. В авторском варианте с пониманием не возникает никаких трудностей.

Применение отдельных предложений в диалогах придаёт тексту конкретность, более чёткую структурированность, насыщает диалог действием, красиво расширяет палитру написанной картинки.

Чернышевский «Что делать?»

— Просто не вино даже, можно сказать, а сироп. — Он вынул красненькую бумажку.

Л. Каганов «Дефицит белка»

— Женечка… — Я попытался взять ее за руку.

М. Емцев, Е, Парнов «Ярмарка теней»

— Вся ваша работа не будет стоить выеденного яйца, если вы не сумеете подать ее как следует! — Палец падре устремился к потолку.

Андрей Вознесенский «Мое первое стихотворение»

А Джульба? — Мы с сестрой ударились в рев.

С. Лукьяненко «Геном:

— Угу. — Алекс потянулся за сигаретами.

Джозеф Хеллер «Что-то случилось»

— Нет. — Я качаю головой.

Курт Воннегут «Рецидивист»

— Успокойтесь, сэр. — Мне бы давно встать и уйти, а я сижу, как парализованный.

А. Беляев «Вечный хлеб». Издание 1957 г.

— Ничего, выпишу шофёра, пойдет. — И он поволок машину в гору.

Авторы видят четкую разницу между отдельным предложением в диалоге и авторской атрибуцией.

М. Емцев, Е. Парнов «Ярмарка теней». Изд. 1968 год.

— Счастливого человека может создать общество, а не уколы витаминов или третий глаз на затылке! — рассердился Второв. (Здесь авторская атрибуция).

Но:

— О нет! — Доктор рассмеялся. (Здесь отдельное предложение).

Как видим, обычная перестановка слов способна превратить авторскую атрибуцию в отдельное предложение, то есть превратить пояснение сказанного в непосредственное действие персонажа.

А вот интересные примеры, демонстрирующие в одном диалоге сразу и отдельное предложение и авторскую атрибуцию:

Тургенев «Вешние воды»

— Гм. — Панталеоне совсем ушел в свой галстук. — Ну, а тот феррофлукто Клуберио, что же он? — воскликнул он вдруг и вскинул лицо кверху.

М. Емцев, Е. Парнов «Ярмарка теней»

— Хорошо. — Он не в силах был вести неравный бой наедине с падре. Тем более, что сегодня он уже один раз устоял. — Хорошо, — повторил Ветров.

Здесь наглядно видно, что точка перед авторскими словами не случайна, не описка и никакой не авторский стиль, как уверяют оппоненты, а чёткое понимание правил построения диалогов. После прямой речи отдельные предложения отделены точкой и тире. После второй части прямой речи идёт авторская атрибуция, и она отделена запятой и тире.

Вот ещё пример, демонстрирующий не только высочайшую грамотность, но и виртуозное владение языком:

М. Емцев, Е. Парнов «Ярмарка теней»

— Не знаю. — Ответ шелестит в тишине, как ветер гонит перед грозой листья, сухие пыльные листья с цементными прожилками.

Кое-кто из оппонентов пытается доказать, что никакого смысла в отдельных предложениях нет. Мол, это авторская прихоть и лучше оформлять диалоги более распространённым способом, отделяя прямую речь авторской атрибуцией. Так ли это? 

Л. Каганов «Дефицит белка»

— Ничего. Ровным счетом ничего. — Она поджала губы.

Сравните: « — Ничего. Ровным счетом ничего, — сказала она и поджала губы» Во втором случае слова «сказала она» только замусоривают текст и не несут никакой смысловой нагрузки. Ведь итак ясно, кто произнёс слова диалога, поэтому дополнительная атрибуция опущена и авторские слова превращены в отдельное предложение.

Почему же до сих пор среди русскоязычных авторов и даже среди специалистов из «Грамота ру» нет единого мнения по поводу написания диалогов, в которых применено отдельное предложение? Здесь явная вина Розенталя, который вынес правила написания диалога с отдельным предложением в невнятно сформулированное примечание и привел один единственный пример. Да ещё, как назло не с точкой (против которой и восстают оппоненты), а с восклицательным знаком.

А теперь давайте внимательно проанализируем примечание Розенталя.

«Если авторские слова, стоящие после прямой речи, представляют собой отдельное предложение, то они начинаются с прописной буквы, например:

— Скорей, загорелась изба-читальня! — И он побежал по домам будить людей».

В нём есть ключевые слова: авторские слова начинаются с прописной буквы. То есть строчная буква недопустима! А поскольку перед прописной буквой (кроме имён собственных) запятая стоять не может, значит, допустимы и точка, и многоточие, и вопросительный знак.

Доказывать же (а это горячие головы делают!), что перед отдельным предложением прямая речь может заканчиваться только восклицательным знаком (как в примере Розенталя) — это полнейший абсурд. Восклицательный знак отличается от точки только одним — он передаёт интонацию сказанных слов. Никакой другой исключительности он не имеет. Но по логике оппонентов получается так: если автор применяет в диалогах отдельное предложение, то прямая речь должна заканчиваться только восклицательным знаком. То есть персонажи в таких диалогах имеют право разговаривать исключительно на повышенных тонах. И ещё один вывод, доказывающий всю глупость допустимости в таких диалогах только восклицательного знака. Получается, что если там, где после прямой речи перед отдельными предложениями стоят точки, взять и поставить восклицательные знаки, то эти предложения перестанут быть безграмотными. Лично мне смешно, а оппоненты всю эту чушь преподносят серьёзно.

Полагаю правило для диалогов с применением отдельных предложений должно звучать примерно так:

Отдельное предложение, встроенное в диалог, отделяется от слов прямой речи следующими знаками препинания: точкой, восклицательным знаком, вопросительным знаком, многоточием. И начинается с прописной (заглавной) буквы. Запятая перед отдельным предложением не ставится.

Примеры:

Чернышевский «Что делать?»

— Не слушаю и ухожу. — Вернулась. — Говорите скорее, не буду перебивать.

В. Аксенов «Звездный билет»

— Фу ты, дурак! — Я машу рукой. — О матери ты не подумал?

В. Войнович «Деревянное яблоко свободы»

— Почему? — Кажется, она была искренне удивлена.

Антон Орлов «Чужое тело»:

— А-а… — Холодок вдоль позвоночника, ушибы заныли сильнее. — Разве я против?

Приходилось в спорах слышать и такое мнение… Да встречаются у классиков диалоги с отдельным предложением, в которых после прямой речи стоит точка. Но, мол, правил русского языка тогда не было, и все писали, как хотели, поэтому и встречаются такие безграмотные конструкции. Однако вот на что я обратил внимание, перелопатив как классиков, так и современную литературу. Если у современных авторов иногда можно встретить диалоги с отдельным предложением, в которых после прямой речи стоит запятая, а само отдельное предложение начинается со строчной буквы (что, кстати, противоречит примечанию Розенталя), то у классиков такой конструкции я не встретил ни разу. Это говорит о том, что в былые времена вопросов, можно ли ставить точку после слов диалога перед отдельным предложением не возникало. Все классики писали грамотно.

Отметим и тот факт, что правила русского языка Розенталь не придумывал из головы, а создавал исключительно на примерах из классиков русской литературы. И если бы Розенталь не запутал авторов своими правилами по написанию диалогов, а выделил примечание в отдельное правило или исключение, и привёл бы разные варианты примеров из тех же классиков, то никакого спора не возникло бы.

Да, конструкции диалогов с отдельным предложением встречаются редко, у некоторых авторов их бывает несколько штук на целый роман. Я не нашёл отдельных предложений в диалогах у Герберта Уэллса, они почти не встречаются у Достоевского, очень редко у Курта Воннегута. Но некоторым авторам они нравятся, и они используют их часто.

Например, в романе «Пятьдесят оттенков серого», большая часть диалогов строятся с отдельным предложением. Иногда такие предложения идут подряд, иногда через одно с авторской атрибуцией.

— Да, большая, — соглашается он, и его глаза лучатся. (Авт. атрибуция)

— Ты играешь? — Я указываю подбородком на рояль. (Отдельное предложение)

— Присаживайтесь. — Он делает жест в сторону углового дивана. (Отдельное предложение)

«Грешил» любовью к диалогам с отдельным предложением и господин Чернышевский.

Чернышевский «Что делать?»

— Садись ко мне на колени, моя милая Жюли. — Он стал ласкать ее, она успокоилась.

— Одевайся, Верочка! чать скоро придет. — Она очень заботливо осмотрела наряд дочери.

— Да еще успеете, Михаил Иванович. — Но Михаил Иванович был уже за дверями.

— Гм. — Учитель почел достаточным и прекратил допрос,

— Не слушаю и ухожу. — Вернулась. — Говорите скорее, не буду перебивать.

— Просто не вино даже, можно сказать, а сироп. — Он вынул красненькую бумажку.

Оппонентам, которые настаивают на недопустимости точки после прямой речи, следует осознать, что примечание Розенталя — это фактически отдельное правило. Оно не дополняет основной параграф, в котором речь идет исключительно об авторской атрибуции (сказал, крикнул, прошептал, воскликнул, промолвил и т. д.), а является исключением из этого правила, то есть посвящено самостоятельному виду диалогов. И сливать эти два правила в одно — недопустимая ошибка.

И в заключении еще некоторое количество примеров.

В. Аксёнов «Затоваренная бочкотара»:

— Скажи мне, Глеб, только честно. — Володя весь замялся, затерся, то насупливался, то выпячивал жалкую челюсть, взвизгивал угрожающе. — Только честно, понял. У тебя с Симкой что-нибудь было?

В. Аксенов «Коллеги»:

— На стеклянной я. — По лицу водителя было видно, что в нём борется любопытство с мужской суровостью.

В. Аксенов «Звездный билет»:

— Фу ты, дурак! — Я машу рукой. — О матери ты не подумал?

В. Аксенов «Апельсины из Морокко»:

— У нас сейчас совещание. — Он показал глазами на чертежи. — Говорильня минут на сорок — на час…

Кен Кизи «Над кукушкиным гнездом»:

— Ой! Не хотел отрывать тебя от работы. — Он отступает, а санитар наклоняется к плинтусу. Но Макмерфи подходит опять и, нагнувшись, заглядывает в жестяную банку санитара. — Э, глянь, что у нас тут насыпано?

С. Лукьяненко «Геном»:

— А этого и не нужно. — Алекс проводил взглядом монор.

Стругацкие «Хищные вещи века»:

— Город. — Изя помолчал.

Стругацкие «Пикник на обочине»:

— В самый раз. — Нутсан влил в себя смесь.

Л. Каганов «Дефицит белка»:

— Тише, тише, Женечка. — Я вкрадчиво взял ее под локоть.

В. Войнович «Деревянное яблоко свободы»:

— Уходит? — Я ничего не понимал. — Куда?

Антон Орлов «Чужое тело»:

— У Темлелха там тоже выставка. — Ольга повернулась к Тине.

Джозеф Хеллер «Что-то случилось»:

— Нет. — Я качаю головой.

— Ваша коллекция мне видна. — Она хихикает и очаровательно краснеет.

— Надо же. Фу, черт. — Кейгл удивлен и вздыхает с облегчением.

Курт Воннегут «Рецидивист».

— Все равно, что карлику посоветовать: ты бы не забивал себе голову мыслями про то, кто какого роста. — И она опять рассмеялась.

— Грязно же тут, да и нет никого. — Взрыв хохота. — Но вообще мне нравится, очень даже.

Тургенев «Ася».

— К вам есть письмо у хозяйки. — Служанка пошла наверх и вернулась с письмом. — Вот-с, извольте.

Тургенев «Вешние воды»

— Знаю, как же. — Полозов запихал себе в рот кусок яичницы с трюфелями.

— Постойте, постойте. Вы не так меня поняли. Я с вами не кокетничать хочу. — Марья Николаевна пожала плечами.

— Постойте, то ли еще будет! — Она протянула руку. Перчатка на ней была разорвана.

Иван Бунин «Лапти»

— А господь его знает. Бредит, весь огнем горит. — Мотнул шапкой, задумался.

Грибоедов «Гранатовый браслет»

— Спасибо, Верочка. — Аносов нагнул голову к борту шинели, понюхал цветы и вдруг улыбнулся славной старческой улыбкой.

Гоголь «Мертвые души»

— Да не найдешь слов с вами! Право, словно какая-нибудь, не говоря дурного слова, дворняжка, что лежит на сене и сам не ест сена, и другим не лает. Я хотел было закупать у вас хозяйственные продукты разные, потому что я и казенные подряды тоже веду… — Здесь он прилгнул, хоть и вскользь и без всякого дальнейшего размышления, но неожиданно удачно.

— Посидите одну минуточку, я вам сейчас скажу одно приятное для вас слово. — Тут Собакевич подсел поближе и сказал ему тихо на ухо, как будто секрет: — Хотите угол?

Гоголь «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем»

— Скажите, пожалуйста, на что вам это ружье, что выставлено выветривать вместе с платьем? — Тут Иван Иванович поднес табаку. — Смею ли просить об одолжении?

— Ничего, одолжайтесь! я понюхаю своего! — При этом Иван Никифорович пощупал вокруг себя и достал рожок. — Вот глупая баба, так она и ружье туда же повесила! Хороший табак жид делает в Сорочинцах. Я не знаю, что он кладет туда, а такое душистое!

— Что ж вы дадите мне за него? — При этом Иван Никифорович облокотился на руку и поглядел на Ивана Ивановича.

— Не могу. Весьма благодарен. — При этом Иван Иванович поклонился и сел.

У Куприна отдельные предложения в диалогах почти не встречаются. Но там, где они есть, оформлены правильно.

Куприн «Олеся»

— Чего мне бояться? Ничего я не боюсь. — И в ее голосе опять послышалась уверенность в своей силе. — А только не люблю я этого.

— Твоей женой? — Она медленно и печально покачала головой. — Нет, Ванечка, милый, это невозможно!