Ушел с концом

УШЕЛ С КОНЦОМ

«Не дай мне Бог сойти с ума!»

Деменция (слабоумие) — общее понятие (относится к заболеваниям, возникающим вследствие органического поражения головного мозга) — проявляется расстройствами памяти, снижением интеллекта, изменением личности.

Восьмой час. За окном начинает брезжить рассвет. Звонок. Ранний звонок ничего хорошего не предвещает. Или что-то случилось или кто-то умер. Глава сельской администрации. Спрашивает, как здоровье. Нормально. Смогу ли я поучаствовать в поисках старичка. Жена его проснулась, его дома нет. Ушел на босу ногу в тапочках. На улице морозец за двадцать градусов, да еще с ветерком. Одеваюсь потеплее. Выхожу.

Улица Школьная. Центральная. Встречаюсь с первыми волонтерами. На перекрестке подходит шурин. Идем с ним до конца улицы, потом сворачиваем в березовый колок за конторой. Смотрим, не ли где на снегу следов. Идем в сторону фермы. Хотя вряд ли старичок сюда пошел. Здесь постоянно ходит народ. Его бы заметили.

Возвращаемся в центр села другим путем. Расспрашиваем прохожих. Результата никакого.

Старичок, назовем его Иванов, всю жизнь отработал в совхозе, трактористом, скотником. Потом уже на пенсии перебрался с женой на центральную усадьбу. Низенький, худенький, с мелкими чертами лица. Не курил. И пьяным его никто не видел. Детей нет. Внуков нет. Живут вдвоем. Последние лет пять и началось у него это самое. Сначала все забывал. Возьмет молоток в руки и вспоминает, а зачем он его взял. Так и не вспомнит. Выйдет на улицу. Что-то хотел сделать, а что не помнит. Потом стал не узнавать односельчан, соседей.

Уже часа два прошло. Никаких результатов. Одно ясно, что в живых Иванова нет Ушел он с вечера или ночью. Времени уже прошло много. Так что ищем тело. Хорошо, не было снегопада. Если бы он зашел к кому-нибудь, то об этом бы сообщили.

Ушел он вечером или ночью, в валенках на босу. Одет по-комнатному. На майку накинул куртку. Может быть, еще шапку надел.

Выжить у него никаких шансов не было. Искать нужно окоченевший труп. Калиновка — село довольно большое. Из одного конца села в другой идти почти час. А ведь он мог уйти и за села.

Его уже не раз находили в селе или в окрестностях. Порой довольно далеко, за несколько километров. Куда и зачем он сказать не мог. Бормотал что-то невразумительное. Может быть, шел в родную деревню Нестеровку, где он прожил более шестидесяти лет. Безвылазно. Никуда не выезжая. Разве изредка в районный центр.

Это было летом. Зимой бабушка сразу спохватывалась и находила его в пригоне или где-то рядом с домом. Заводила домой, ругала. Он сидел и бессмысленно хлопал глазами.

Мы с Витей дошли до перекрестка. Я предложил ему зайти к нам, попить чаю, согреться. Мы уже свернули, как увидели идущего по улице Орлова школьного рабочего.

— нашли! — крикнул он.

Нашелся он на огородах на улице Орлова, там, где за дворами садят картошку. Лежал возле ограды. Рядом стожок. Подъехал ГАЗ-53. Окоченевшее скрюченное тело подняли и положили в кузов.

Упал и замерз не очень далеко от своего дома. Здоровому человеку дойти досюда десять минут. И снег был не очень глубокий и плотный. И тропинки натоптаны.

В доме он отойдет и разогнется. Можно будет положить в гроб.

Думая о том, можно ли было предотвратить смерть старика. Я прихожу к неутешительному выводу. Рано или поздно это непременно должно было случиться. Бабушка заснула. Он ушел. Кого винить? Бабушку? Она должна сутками не смыкать глаз?

Главу местной администрации? Фельдшера? Социального работника? Они должны бросить работу и сидеть возле него? Никто не виноват. За такими нужен постоянный контроль, денно и нощно кто-то должен не отходить от него ни на шаг, следить за каждым его передвижением. Получается, что нужно специальное заведение, откуда такой больной не может уйти. Высокий забор и постоянно кто-то возле него. Да еще и охранники должны быть на территории. А если он попытается оказать сопротивление? Вы скажите: это тюрьма. Да! Чем-то похоже. Но только с достойным содержанием, медицинским обслуживанием и уходом. И под наблюдением специалистов.

Может быть, таких людей мало, чтобы создавать подобные учреждения? Только в Калиновке и окрестных деревушках несколько таких человек. Что делают родственники. По большей части им приходится работать. Они запирают таких стариков и уходят. Стоит потерять бдительность и уже надо искать беглеца. Все в постоянном напряжении.

В прошлом году подобное было с молодым мужчиной, которому нет и сорока. В юности в пьяной драке ему разбили голову. Врачи поставили металлическую пластину. Если он без головного убора, смотреть на него не очень приятно. Половина черепа снесена. К нем и прозвище прилипло — Титаник. Вот прошлым летом Титаник пропал. Искали почти сутки. Подключился участковый. Нашли на Казарме. Так зовется бывшая железнодорожная станция. Сейчас там ничего нет. Поезда не останавливаются. Только разрушенное почти до фундамента здание. Титаник был в трусах, так как ушел ночью из дому. Хорошо, что дело было летом.

В местной газете, по телевидению время от времени мелькают сообщения: ушел такой-то и пропал. Его приметы. И не только старики, но и люди самых разных возрастов. Есть молодые.

Родственник, близкие люди не должны чувствовать себя виноватыми из-за того, что они отвернулись, отошли и родной человек их ушел и где-то умер мучительной смертью. Выход один. Он уже назван. Без государства этой проблемы не решить. Или надеяться на добрых дяденек прохоровых, гусинских, которые мучительно стыдясь, что они ограбили страну, вдруг возжелают заняться благотворительностью и построить приюты для этих людей?

Такие люди нуждаются в заботе государства не меньше, а может быть и больше, чем инвалиды и тяжелобольные. Вряд ли кто-то пожелает взять таких людей к себе в семью, ибо тогда придется бросить работу, любимое занятие, забыть про своих домочадцев. Жить рядом с человеком, которых не осознает, что происходит вокруг, ведет себя неадекватно, не каждом под силу.

Где наши правозащитники, которые сворами бросаются защищать навальных и других дяденек, отрабатывающих иудины сребреники?

Пока не появится таких приютов, люди будут гибнуть. И родственники будут винить себя.

Открывает же государство за счет бюджета, то есть наших с вами денег, приюты для бездомных кошечек и собачек. Или их судьба чиновникам дороже судьбы больных людей? И деньги находятся, и СМИ умиляются, и губернаторы приезжают ленточку перерезать.

—

Человек превратился в ничто.

Или в нечто. Наденет пальто,

А на голову шапку-ушанку.

Он из дома уйдет спозаранку.

Он бредет, ноне знает, куда.

Он забыл, что бывает беда.

Никого он не может узнать,

Словно в мир он явился опять

С чистой памятью, гладкой, как лед,

Всё скользит лишь, но не пристает.

Он глядит с интересом кругом.

Этот мир для него незнаком.

И деревня, и улица эта

Для него, как другая планета.

Он идет по дороге.

Сигнал.

Что водитель машины пода,

Для него интересен и нов.

Он стоит, улыбаясь, без слов.

Куда ноги несут, он бредет.

Может двигаться только вперед.

Он не камень. Но камень мудрей.

Сколько всё же таких средь людей!

Незнакомы им память и страх.

Мотыльками сгорают в кострах.

А для близких, родных это страх,

Это груз, что лежит на плечах.