Новогодний дивертисмент

«Супружество — очень странная вещь. Непонятно вообще, как оно существует. По-моему, когда люди хвастают, что счастливы в браке, это самообман, если не прямая ложь. Человеческая душа не предназначена для постоянного соприкосновения с душой другого человека, из такой насильственной близости нередко родится бесконечное одиночество, терпеть которое предписано правилами игры»

Айрис Мердок

«Все счастливые семьи счастливы одинаково, а несчастные несчастливы по— — своему…» — так, кажется, написал Лев Толстой в своем известном семейном романе. Но я хочу вам поведать одну историю, что произошла в канун Нового года с самыми обыкновенными, рядовыми семьями: не совсем несчастными и не совсем счастливыми. Потому что понятие счастья также относительно, как и ощущения несчастья у каждого из нас, и зависит от многих обстоятельств.

Назовем моих друзей, а герои моих рассказов это всегда мои друзья. Без этого нельзя, ведь я же, как древнегреческая Мойра, пишу их судьбы, наделяю их характеры теми или иными чертами, придумываю повороты их жизненного пути. Поэтому предупреждаю все, что вы узнаете, любое сходство характеров, лиц — это цепь причудливых совпадений, сложившихся в моем творческом воображении. Так, значит, назовем наших героев, например: семья Сидоровых, семья Петровых и семья Михайловых.

Они дружили семьями или вернее сказать приятельствовали, потому что имели то, что может связывать ровесников: возраст, семейное положение, общие интересы, например — «дачный вопрос», политические убеждения (а это в 21 веке тоже немаловажно). Сколько семей разрушила перестройка?!

Они имели уже великовозрастных, самостоятельных детей, но еще не были обременены внуками и болезнями. Как будто это одно и тоже?! Хотя почему бы и нет. О каждом из этих двух состояний нужно заботиться, и на это уходит много времени и средств.

Наши герои встречались нечасто, но с удовольствием проводили вместе время в праздники и дни рождения. Это почти всегда было весело, беззаботно и доверительно, наверное, потому что никто не притворялся, не боялся быть искренним и естественным. Общение не напрягало, никто не видел в противоположных половинах соперников и соперниц. Зависть не разрушала сложившихся отношений, и все было бы хорошо, если бы однажды…

Но вернемся к началу нашего повествования о счастливых и несчастливых семьях, а в нашем случае назовем это официальным словом «БРАК».

Так вот брачные отношения со временем претерпевают разные изменения. В психологии это называют деформацией. Первоначально все браки удачны, ведь в наше время никто не заставляет тебя жениться или выходить замуж. Ну, или почти никто или ничто. На дворе не средневековье…

Все идут в загс по любви. И хотя любовь слепа, но брак быстро восстанавливает зрение. Все трудности появляются позже, когда начинается совместная жизнь. «Любовная лодка разбилась о быт…» — еще Маяковский провозглашал этот тезис.

Но у наших героев супружеский стаж был порядочный, и лодки выдержали все испытания. Будем считать, что немного лишь пообтрепались паруса их отношений после семейных непогод.

Все чаще при их совместных встречах они не стеснялись выяснять свои семейные отношения. Искали поддержки у чужих супругов, то у мужской, то у женской половины в зависимости от претензий недовольного поведением своей собственной.

Чаще находили себе «сочувствующего» мужья из-за всё той же мужской солидарности. А женская половина, более интеллектуально изощренная в психологии семейных отношений, любила поспорить друг с другом, то ли в шутку, то ли всерьез, супругам это было неведомо. Каждая приводила в пример своему избраннику то Петрова, то Сидорова или Михайлова в зависимости от претензии или случая. Ведь всегда кажется, что в чужом саду и яблоки слаще. Чужая жена лучше своей, а чужой муж достойнее, чем свой собственный.

И вот накануне новогодних праздников, собравшись на кухни принимающей стороны, после выпитой бутылки виски и шампанского, и слегка улегшихся страстей по выяснению отношений, на тот момент в семье Сидоровых, один из мужчин предложил:

— А что, если бы вам, дорогие вы наши, представилась такая возможность прожить хотя бы один день с чужим мужем. Вот вы ставите нам в пример друг друга, значит не такие мы уж плохие. У каждого из нас есть положительные качества, которым вы отдаете предпочтения. А ведь мы тоже, можем иметь к вам претензии. Это только в сказке: женился на лягушке, а она оказалась царевной, а в жизни — это — когда наоборот.

— Это ты, кого лягушкой назвал! — вскричала жена нашего умника. — Принц безродный. Да, если бы не я, где бы ты был…

И вновь разгорелся огонь межполового разногласия. Мужья вступились за товарища, дружно его поддержав. Ну, тут уж дамы объединились. Были единогласны в признании этакой, мужской наглости и решили отомстить. А что-что, в мести женский ум гораздо изощреннее.

Посовещавшись в другой комнате, задумали они некий новогодний дивертисмент, вместо обычных карнавальных шутливых представлений и призов под елкой.

Выйдя триумфально из комнаты, женщины провозгласили ничего не подозревающим мужьям, только что свободно выпивших без жесткого женского контроля, и мирно беседовавших на свои мужские темы, напрочь забывших о выдвинутом на свою голову предложении.

— Хорошо, мы согласны. Но заметьте, вы сами это предложили — провозгласили жены, входя в комнату.

— Что предложили? — дружно спросили ничего не подозревающие супруги.

— Поменяться мужьями!

— Нет, простите, почему это мужьями. Мы предложили — значит, женами будем меняться. Как в фильме «Любовь — морковь 2». А у нас будет «любовь — морковь 3», — заржали мужики.

— Да, послушайте, что мы придумали. Только без ваших сальных тупых мужских шуточек.

— Ну, нет… это какое-то гендерное ущемление мужского достоинства.

— Никто не собирается ущемлять ваше мужское достоинство.

— А, что? Мы насчет нежного ущемления не возражали бы. Ни так ли, друзья — прикололся Петров.

— Пошляк…Вечно ты, со своими шуточками… Мы серьёзно, придумали новое новогоднее развлечение. А то наши карнавалы уже приелись.

— Это что, квест какой-то? Сейчас это модно. Чур, только без машин, а то сдуру в лес потяните куда-нибудь. Я свою знаю, сама пьет, а мне не дает.

— А-а-а, а тебе, алкаш, только бы пить!

— Вот, сразу и алкаш. Алкашей еще не видела...

— С тобой уже двадцать лет живу, навидалась…

— Хватит, никто никуда не едет. Все, как обычно, только обыгрываем отношения с чужим партнером, если хотите, чтоб было понятно, и без спора « мужьями или женами меняться»

Мужчины насторожились. Здесь был явно где-то подвох. Петров, зная неумеренную активность своей инициативной женушки, приготовился к самому неожиданному.

Мечтатель Сидоров сразу включил воображения и пьяненько заулыбался, главное, что его кобра другому достанется. А он на любого другого пресмыкающего согласен, даже лягушку.

Михайлов уже и не рад, что вмешался с предложением, стараясь урегулировать вспышки недовольства в семье Сидоровых, со своей бы разобраться. Его женушка не отличалась покладистым характером. Он уже с положением «подкаблучника» почти смирился, и только иногда пытался отстоять свою мужскую независимость. Но все реже ему это удавалось без семейных скандалов. В их семейном Уставе: Пункт 1. «Жена всегда права», пункт 2. «если не права, смотри пункт 1». И осторожный Михайлов спорил лишь по принципиальным, по его мнению, вопросам, не растрачивая понапрасну свои нервы и, тем самым, щадя нервы жены. На этом держался их семейный союз, а его видимое спокойствие принимали за уравновешенность характера, и при случае чужие жены ставили Михайлова в пример своим непокорным мужьям.

Итак, наши герои принялись коллегиально обсуждать правила необычной игры и последующее её воплощение.

Думаю, тогда они сами не подозревали, в чем суть этой забавы, и каков смысл придуманных правил. А уж, какой результат! И кто станет победителем?! Ведь настоящая игра всегда предполагает определенную цель, явную или скрытую соревновательность. А если это хорошая игра, она должна быть поучительной!

***

Правила.

Для начала, нужно было на двух отдельных листах: на одном записать свои положительные качества, а на другом — отрицательные качества характера своего брачного партнера. Все это напечатать на компьютере, тайно от другого супруга. Достоинств и недостатков должно быть равное количество и не менее десяти. Затем также отдельно написать, что любит он сам и что предпочитает видеть в супруге: что недостает в их отношениях ему самому.

Все подготовленное и распечатанное на компьютере должно быть строго засекречено от другой половины. Листы запечатываются в конверты разного цвета с именами, чьи качества на них будут указаны.

Спорили долго: «как осуществить обмен?». Высказывать предпочтение к одному из чужих супругов неприлично. Решили все доверить судьбе. Жребий должен быть брошен судьбой.

Жеребьевку провести, смешав мужские и женские имена по отдельности, выложить их напротив друг друга и соединить пары! Все это провести заранее, не открывая друг другу имени нового новогоднего партнера. А сам обмен супругами провести в ночь 31 декабря, когда все соберутся в снятом на новогодние праздники загородном коттедже.

Там под елкой в полночь вместо подарков каждый получит большой именной конверт, в который будут сложены розовые и голубые конверты, подготовленные заранее игроками. В розовые кладутся самооцененные достоинства и собственные предпочтения, а пожелания о предпочитаемых качествах своего избранника и критика его недостатков — в голубые.

Следовательно, каждый из будущих игровых партнеров получает: по два конверта разного цвета с именем его нового выбранного жеребьёвкой избранника. И, начиная с первого января до кануна рождества, игра должна будет продолжаться. Выигрывает тот, у кого больше недостатков будет вычеркнуто, а достоинств отмечено второй избранной половиной. Итог игры должен показать, кто прав в своих претензиях, а кто — самовлюбленный эгоист. Следовательно, цель игры — корректировка семейных отношений.

Новые «новогодние семейные пары» сосуществуют до отхода ко сну, чтобы соблюсти приличия и не превратить игру в откровенные прелюбодеяния, хотя выбор предначерчен судьбой, а игра совместно придуманными и одобренными всеми правилами.

Вот тут начались разногласия. Часть мужской и даже женской половины, подогреваемая разыгравшимся воображением, предложили не ограничивать время общения сменой суток. Но другая — более разумная половина отстояла нравственные каноны брака, заключенного в загсе и на небесах. Пока придумывали, было смешно и забавно. А вот потом каждый призадумался…

Но жребий брошен. Выбор сделан. Посмотрим, что из этого получится.

***

До нового года оставалась неделя. Нужно в предновогоднем ритме последних дней на работе и в домашних хлопотах, выбрать время и расписать все эти качества в тайне от супруга.

В наш век компьютерных технологий семейное счастье и покой в доме там, где есть муж, жена и… два компьютера. Но это проблема была решаемая. Кто-то подготовил распечатку на работе, кто-то, соблюдая полную секретность, воспользовался услугами торгового офиса. Разумеется, женщины справились с этим заданием быстрее. Недостатков, как уж повелось в природе семейных отношений, у своих мужей они могут и больше обозначенной нормы записать. Ну, а свои достоинства… Здесь важно не перейти в самолюбование и не перегнуть со скромностью. В чужом глазу и соринка видна, а в своем и бревно не заметно.

У мужей хуже дело обстоит. Во-первых, как уже доказано их литературный словарный запас куда скромнее, если они, конечно, не писатели и журфаки не заканчивали. А наши герои имели вполне мужские профессии. Почти все они послужили Родине в различных частях и родах войск, каждый N— количество лет и стояли в запасе в военкомате, а скоро некоторые из них уже собрались в заслуженную отставку. А во-вторых, женщина ведь загадка, и муж хуже всех знает свою жену.

Но давайте подробнее о наших героях, чтобы понимать суть супружеских претензий.

***

Супруги Сидоровы.

«Ни один человек не способен понять, что такое настоящая любовь, пока не проживет в браке четверть века»

Марк Твен.

Сидоровы недавно отметили серебряную свадьбу. Поженились они, когда Анатолий Сидоров еще был курсантом военного училища тыла. Получив звание лейтенанта и должность начпрода, повез он свою избранницу в суровое Забайкалье. И покатилась гарнизонная жизнь, с лютого севера в сторону южную несла его служба.

Татьяна, красавица-жена всегда была при нем, и всегда при работе в офицерской столовой. Должность официантки — кормилице летного состава, обеспечивало положение её мужа, начпрода полка. В молодости Сидоров, конечно, страшно ревновал свою романтическую женушку к молодым летчикам. Они оба измеряли свою любовь ревностью. Так что поводов для скандалов было предостаточно, но и этот рубеж был пройден. Семью сохранили благодаря своей пылкой любви, которая после взаимных упреков была еще горячее.

Вырастили дочь красавицу, отправили учиться в Москву. Вышли на пенсию по выслуге лет, переехали в город. Сбережения накопили, армейский тыл позволял, майору в запасе не работать. А жена трудилась уже в ресторане заведующей производством. Теперь претензии были у неё иного плана. Муж на гражданке, работать не хотел. Говорил, что он «своё» Родине уже отдал. И теперь на заслуженном отдыхе, который ему Родина обеспечила. Периодически, не выдержав ворчание жены, он подрабатывал то таксистом, то охранником в гастрономе у дома. Даже руководил бензоколонкой — был исполнительным директором. Эта работа ему была хорошо знакома. Там и свела судьба его с Владимиром Петровым, который руководил небольшой фирмой по аренде и лизингу строительной техники.

Освобождение от службы у многих бывших военнослужащих толкает их к рюмочке. Можно себе позволить выпить с однополчанином, когда супруга на работе. Но Сидоров побаивался своей супружницы, поэтому старался держаться в рамках приличия. Тем более ему, как безработному, была отпущена только пенсия, вернее то, что от неё оставалось после конфискации в семейный бюджет. Так что претензии жены были справедливы, но для равновесия в семейных отношениях он, в свою очередь, выдвигал свои претензии к супруге, которая красится, да наряжается. «Для кого?» — тогда кричал ревнивый Отелло, упрекая жену в том, что её работа в ресторане вызывает у него приступы ревности. И причина их ссор — «жена вертихвостка», а не его посиделки с друзьями. И выпивает он не больше других. На что жена выдвигала контраргумент: Юра Михайлов совсем не пьет, а Петров меру знает. Как раз накануне встречи на кухне с нашими семейными парами Сидоров был уличен в подмене армянского коньяка крепкой чайной заваркой, которую он добавил в бутылку, так неожиданно им опустошенную. Выпивал — то он по рюмочке для здоровья, можно сказать от давления. И надо же было жене это коньяк предложить гостям. Семейные ссоры — штатный ремонт ветшающей семейной любви.

***

Супруги Петровы.

« Мужчина любит обыкновенно женщин, которых уважает; женщина обыкновенно уважает только мужчин, которых любит. Потому мужчина часто любит женщин, которых не стоит любить, а женщина часто уважает мужчин, которых не стоит уважать»

В.О. Ключевский

С Петровым вы уже немного знакомы. Он владел собственным бизнесом: руководил фирмой, связанной со строительством и спецтехникой. Это был уверенный в себе мужчина с предпринимательскими качествами, которые он удачно применял в своей личной и служебной биографии.

Служа в армии рядовым, он удачно женился на дочке своего командира полка. Так как был его личным водителем, и по доброте душевной своего командира был допущен в семью. Он нравился людям своей приятной внешностью, быстро входил в доверие. Был вежлив, не подобострастен, производил всегда впечатления воспитанного честного человека. Да и призван был в армию с первого курса автодорожного института. О причинах своего отчисления с первого курса он не распространялся. Просто говорил, если интересовались, что хотел послужить Родине и, как настоящий мужчина проверить себя воинской службой. Это подкупило его командира, старого полковника, который был предан армии.

Петров вскоре стал незаменимым помощником всех членов семьи полковника. Он возил женскую половину семьи по магазинам в город. Носил покупки, делал ремонт на командирской даче, и выполнял любые поручения быстро и качество. Сказать, что он втерся в доверие, было бы не совсем верно. «Ах, обмануть меня не просто, я сам обманываться рад…» — такова уж психология большинства людей.

Так что, когда пришло время Петрову демобилизоваться, возник вопрос со свадьбой. Людмила, будущая супруга, единственная дочь в семье полковника, закатила такой скандал родителям, которые пытались робко возражать о столь скоропостижном её замужестве, что они вынуждены были согласиться. Она окончательно убедила их, поставив в известность, что в скором времени они станут дедушкой и бабушкой. Погоревали недолго, и на семейном совете решили, что Петров хорошая пара для их избалованной красавицы-дочки, которая кое-как окончила гарнизонную школу, и теперь предстоит её учить на платном отделении по юридической специальности. А там и на заочное можно перевестись. Внука воспитаем сами, решили дедушка с бабушкой. Тем более началась перестройка. Армию разогнали. Полковник пошел на пенсию. Петров тайно порадовался, что не придется тянуть армейскую лямку, а тестю возразить он бы не посмел.

Двери бизнеса ему открылись. С начальным капиталом тесть помог, ну а все остальное — это его личные способности и талант. Его жена недолго была студенткой юрфака. Грызть уголовный и гражданский кодекс оказалось не по зубам, и жена предпочла заниматься саморазвитием. Достаток в семье обеспечивал муж. Супруга — домохозяйка его устраивала, как и её психологические практики, фитнесклубы, оздоровительные диеты, косметические кабинеты, шопинги и прочая дребедень. Чем бы дитя не тешилось, лишь бы его не трогало. Сын с помощью деда и бабки — интеллектуалки вырос разносторонним здоровым парнем, который женился на болгарке и жил в Болгарии, вел совместный бизнес с родителями жены. Был вполне самостоятелен, и никогда не напрягал своих родителей.

У старшего Петрова хватало время и на работу и на интересную жизнь на стороне. Бизнес его шел в гору, когда хакерский взлом однажды чуть не лишил его состояния. Тогда ему помог Юрий Михайлов, которого ему посоветовали как отличного специалиста — компьютерного гения. С тех пор тот стал работать у него начальником отдела по кибербезопасности.

Познакомились семьями. Женщины нашли между собой кроме фитнесклуба и психологических практик кое-что общее, что необъяснимо привлекает мужчин до поры до времени, и за что они расплачиваются потом всю оставшуюся семейную жизнь. Догадайтесь сами, а я опущу название этого качества, тем самым поддержу здесь женскую солидарность, в которой часто отказывают женщинам. Упрекая их в том, что они «дружить не умеют», а только соперничают друг с другом: в любви, в одежде, в должности, в детях, в фигуре, массе тела, в цвете волос, в обновках гардероба, да просто не перечесть — во всём!

А иногда и в мужьях?!

***

Супруги Михайловы.

«Безусловно, ваш муж имеет свои недостатки! Если бы он был святым, он бы никогда не женился на вас»

Дейл Карнеги

Жена у Михайлова Светлана — педагог с двадцатипятилетнем стажем, и этим почти все сказано. Говорят, что любого учителя можно узнать по манерам и внешности. Супругу Михайлова это касалось «пятьдесят на пятьдесят». По манере она была точно — «учителка»: прямолинейна, авторитарна до деспотичности, требовательна не только к окружающим, но и к себе. Сегодня для обозначения таких характеров есть модное слово — «перфекционистка». Но было у неё и слабое место. Она была шопоголиком, самым настоящим, и это объединило их с Людочкой Петровой. Они часто вместе бродили по торговым центрам, когда появлялось свободное время у Светланы, а у Петровой его было предостаточно. Та любила говорить «для женщины важно не только шопинг, но и зыринг». Светлана Михайлова по образованию была «химик-биолог», поэтому подруга прислушивалась к её рекомендациям по полезным продуктам и здоровому питанию. Они посещали один и тот же фитнес клуб и имели общего фитнес тренера.

Педагогический талант позволил Михайловой воспитать сына не благодаря, а вопреки. Родители вынуждены были перевести сына в другую школу, потому что в своем педагогическом коллективе на родительских собраниях гореть со стыда Михайлова не хотела. А в другой школе вызывали отца, и педагоги удивлялись, как у таких родителей, растет такой сорванец и бандит. Но когда пубертатный период закончился сын при участии отца, увлекся компьютерным программированием и, став победителям в каких-то серьезных олимпиадах, удачно поступил в институт. Сейчас стажировался где-то заграницей.

Компьютерный гений Михайлов был мечтательным флегматиком, совершенно неприспособленным к жизни. «К домашнему хозяйству не пригоден, гвоздя в доме прибить не может» — таков был вердикт жены, и все вопросы по организации их семейного быта она брала на себя. Неудивительно, что у жены он был под каблуком.

С её решительным и твердым характером он столкнулся еще в студенческие годы. Они учились в одном пединституте на разных специальностях, жили в студенческом общежитии. Инициатива их знакомства исходила от хрупкой красивой девушки, и она поразила Михайлова даже не столько своей внешностью, сколько решительностью характера. Как — то незаметно для себя он сделал ей предложение руки и сердца. Правда, до сих пор не смог бы уверенно сказать, кто из них заговорил о свадьбе первым. Но, говорят, противоположности притягиваются друг к другу. Так произошло и в этой паре. Сработал закон притяжения.

С годами притяжение ослабло настолько, что им, казалось, что они живут не вместе, а параллельно. Когда уехал сын, Михайлов почувствовал себя ужасно одиноким. Иногда ему казалось, что и жена страдает от одиночества, но они давно уже отвыкли от совместных бесед. У каждого был свой мир, свои заботы, и безразличие к супружеским обязанностям. Жена не любила готовить, подготовка к занятиям, репетиторство отнимало много времени. Михайлов питался по вечерам магазинными пельменями или другими полуфабрикатами, но ему было все равно, он засиживался за компьютером до полуночи. А супруга после шести не ела, так что даже ужинать вместе перестали. Два одиноких человека под одной крышей

***

Вы замечали, предпраздничные дни пролетают гораздо быстрее, чем будни и даже сами праздники. Словно ожидание радости подстегивает время. Чтобы кто не говорил, а от праздника мы ждем радости, а уж от Нового года — просто чудес. Хотя с жизненным опытом прожитые годы все меньше оставляют нам надежд на чудо, но мы с детским упорством продолжаем верить в чудеса. И нет в мире, наверное человека, который не загадывал бы желания под бой часов в новогоднюю полночь. Правда, с годами желаний становится все меньше, пока не остается единственное: «Будем здоровы!». Но не будем о грустном.

Наши друзья распредели обязанности по подготовке к Новому году. Сидоровы отвечали за новогодний стол. Им сам Бог велел. Петровы за поиск и аренду коттеджа. Михайловы за оформление праздника. Юре Михайлову поручили подготовить световую иллюминацию, привезти елку, а жене оформить конверты.

К месту празднования собраться не позднее 20.00. Ехать решили каждый на своей машине с помощью навигатора, так как у всех было еще уйма дел, которые нужно успеть до Новогодней ночи, особенно это касалось прекрасной половины. Они и тормозили событие, мужики были готовы уже с утра.

Первыми заехали Петровы. Им нужно было встретиться с хозяевами и расплатиться за коттедж. Дом был сказочный: двухэтажный деревянный терем с четырьмя башенками мезонинов. Окно в холле были панорамное, выходящее в лес, который подходил вплотную к дому. Хозяева при строительстве оставили лесной участок на своей территории, и создавалось впечатление, что дом стоит прямо в лесу. Дорожка, ведущая к дому с парковки, была вычищена от снега, который выпал накануне и еще больше создавал новогоднюю обстановку.

В холле был настоящий камин, в дровнице лежали заготовленные заранее дрова. Вокруг камина расположилась зона отдыха с кожаными мягкими диванами и низким столом с мраморной столешницей под яшму. Из холла шли двери в три гостевые комнаты и кухню столовую. Две спальни было на втором этаже. Так что спальных мест хватало каждому. Петров был доволен: аренда ему обошлась в смехотворную цену, учитывая новогодний спрос. Хозяин был его знакомый, которому он оказывал услуги при строительстве этого коттеджа. Он бывал здесь и раньше с девицами, которые у него периодически появлялись, когда он хотел расслабиться. Но жене это знать не обязательно, поэтому он ходил с ней по дому и притворно поддерживал её восхитительные возгласы. Типа: «Милый, в этой спальне — джакузи! Мы её занимаем!.. О, здесь есть снегоход и лыжи! Здорово! Ты меня обязательно покатаешь! — кричала она уже из гаража.

Петров иронически: «На чем? На лыжах? Дорогая…», а про себя добавил «Тебе на метле нужно кататься, вот тут она у двери стоит». В другое время он бы это сказал, но сегодня не хотелось цапаться по пустякам.

Со двора раздались звуки музыкального клаксона. Прибыли Михайловы это гудки его машины, этот фантазер не изменял себе. Все что можно технически усовершенствовал. Когда они вышли во двор, Михайлов снимал с крыши багажника, замотанную в сетку елку.

— Два метра, такая подойдет? Меньше жена не хотела. В дом, вижу, войдет. А то я боялся, что на улице ставить придется.

Женщины чмокнулись воздушным поцелуем, чтобы не испортить макияж.

— Всех с наступающим!

— Как доехали? Дорогу быстро нашли?

— А что её искать, навигатор нашел, а мы только рулили.

— Снегу то, снегу, сколько! Здорово! В городе его и незаметно, а тут все засыпано. Просто чудо! Дом шикарный! — щебетали женщины.

— Ты еще внутри дом не видела. Пойдем скорее. Пуская, мужчины все выгружают. И подруги поспешили в дом.

Мужчины пожали друг другу руки. Стали разгружать коробки с гирляндами и игрушками из багажника.

— А где Сидоровы? Вечно они опаздывают. Знают, что без них не начнем — выпивку и закуску везут.

— Да, Толян, уже начал отмечать, Татьяна звонила. Сама за рулем. Пробки из города, а ты же знаешь, как она ездит.

— Лучше бы такси взяли. Все равно отсюда им услуги «пьяного водителя» понадобятся.

Тут фары подъезжающего автомобиля осветили еще не закрытые ворота.

— А вот и они, легки на помине.

— Долго жить будут… — засмеялся Петров и пошел к машине, которая резко затормозила, чуть не наехав на автомобиль Михайловых

— Осторожнее, черт, — пробормотал Михайлов

— Мы почти вовремя, — сказал, вываливаясь из машины Сидоров в красной флисовой шапке Деда Мороза.

— Меня моя Снегурочка довезла.

Снегурочка в голубом новогоднем костюме, в белой милой меховой шапочке с искусственной длинной косой, но с недобрым лицом, громко хлопнула дверью автомобиля со словами :

— Этот же, гад, уже принял. пришлось самой за руль садиться. Машин тьма, все несутся, как сумасшедшие, вот до сих пор руки трясутся.

Петров уже выгружал багажник полный всякой снеди и выпивки.

— Это все в дом — распорядилась разгневанная супруга. — А этому, козлу, не наливаем до Нового года.

— Ты моя, Снежинка, так Новый год в нашей стране уже где-то и наступил. Представляете, мне однополчане с Дальнего Востока звонят, поздравляют. Как с ними не выпить! Как?! Сейчас у нас кругом видеосвязь. Вот бокал и поднял. Не ставить же обратно.

— Ага, и так три раза…Михайлов, тебе на поруке сдаю. Следи, чтоб окончательно не напился, а то весь Новый год проспит. А у нас сегодня ответственное мероприятие. Не забыли? Вот ведь кому-то из девчонок достанется такой подарок… — уже крикнула она, входя в дом.

— «Михайлов, следи..», — передразнил жену Толик.

— Вот, кобра. Михайлов вот тебе такая достанется. Сварливая баба..

Михайлов грустно подумал: «У меня не лучше», а вслух произнес: « Ты думаешь у меня розовая и пушистая. Шило на мыло поменяем»

Петров собрался нести ящики с выпивкой в дом.

— Стой! — закричал Сидоров, схватил бутылку водки и спрятал в сугроб у двери гаража.

— Вот теперь идем. А баня здесь есть? Затопим?

— Это завтра. У нас еще елка не поставлена. А до Нового года меньше двух часов.

Пока мужчины устанавливали елку, развешивали гирлянды, женщины собирали на стол. Закуски и салаты все были из ресторана. Новогоднее меню обеспечивала Татьяна Сидорова, она позаботилась, чтобы все было первоклассно. Повара побаивались властную свою начальницу, поэтому постарались. На горячее была осетрина, утка фаршированная мандаринами, телячьи антрекоты и бараний шашлык.

— Господи, как мы будем все это есть? Надеюсь, у нас никто не поститься? Здесь же до рождества хватит.

— А что на десерт? — поинтересовалась Людочка Петрова, хотя она и была на диете, но в Новый год разрешила себе «оторваться».

— Как заказывали: вишневый чизкейк и терамису с сырным кремом. Предлагали кондитеры эклеры, но я думаю, девочки, нам это будет перебор.

— Я — «пас», что-то поправляться стала. В юбки и брюки с трудом влажу, — сказала Михайлова, и подруги критично посмотрели на неё.

— Ох, не говори, после лето, как не старайся обязательно наберешь лишние килограммы.

— Но зато есть повод сменить гардероб, — засмеялась Петрова.

— Слушайте, девочки, жереьбёвку предлагаю провести до двенадцати, когда сядем за стол. Подарки с заданиями разбираем после полуночи, когда вернемся в дом с «фаер— шоу». Мой, Петров, приобрел что-то офигительное. И уже в своих комнатах будем изучать содержимое конвертов. Кстати, ты их не забыла— обратилась она к Светлане Михайловой.

— Да, конечно, там, в правилах, что я вам послала по электронке, так и было расписано. Да, еще, уточняем, что смена партнеров, произойдет уже 1 января. Во-первых, сегодня нам время не хватит, со всем ознакомиться. А во-вторых, подарки то ведь мы приобретали для своих мужиков, а они для нас.

— Ну, Михайлова, ты и прагматичная. Понимаю еще, если б Людка переживала, что ей предназначенные бриллианты нам кому-нибудь достались. А наши, им фантазии не хватит, а моему — так и денег. Он лучше пропьет.

— Ну, не преувеличивай. Толик, твой, вовсе и не алкаш. Веселый, мужик. Если человека постоянно свиньей называть, так он в свинью и превратится. Зато он на все руки мастер…

— Ой, заступница, нашлась. Вот-вот, посмотрим, что ты запоешь, когда завтра с ним веселиться будете.

— Ну, почему с ним, это еще неизвестно кто с кем, а, может, Светка его вытянет.

— Девочки, а давайте проверим, пока мужчин нет, как получится наш процесс выбора. Где у меня карты приготовленные. Света Михайлова, достала из сумки шесть карт: три синих с мужскими именами и три красных с женскими. С одной стороны были написаны имена, а с другой — какой-то Старик с посохом и синей бородой.

— Что-то Дед Мороз какой-то странный, — разглядывая карты, сказала Люда.

— Да, представляете, картинку нашла в Интернете, а принтер распечатал такую синеву, но время не было переделывать. Да какая нам разница.

— Да, это скорее старик Волшебник, а не Дед Мороз. Какой-то, страшный…— продолжая разглядывать карту, проговорила Петрова.

— Не бойся, деточка. Скажи спасибо, что Светка все это подготовила.

— Конечно, спасибо, — спохватилась Людмила.

Женщины смешали карты, в это время в доме погас свет.

— Эй, что случилось?! — закричали они хором и посмотрели в окно Там, в свете фонарей топтались мужчины. Хлопнула входная дверь, заглянул Толя Сидоров и успокоил.

— Не пугайтесь, девочки. Айн-момент, Михайлов что-то подключает. Да будет свет…— и как только он это произнес, во дворе заиграла, запереливалась разноцветными огнями новогодняя гирлянда над входом на всю длину и ширину панорамного окна, озаряя комнату волшебным светом новогоднего торжества. Дрова в камине потрескивала, от них шло тепло, и комната наполнилась атмосферой праздника.

— Красота, какая! — вздохнули женщины.

— Вот шампанское, давайте, девушки выпьем за уходящий год, — предложил Толик.

В это время зажегся свет в доме, и вошли Петров с Михайловым. Ставя фужеры на стол, Толик увидел на столе разложенные карты и закричал.

— Парни, они здесь без нас «нас» делят!

— Успокойся, мы еще и не начинали. Света только карты нам показала, — кокетливо промурлыкала Людочка.

Она всегда как — то интуитивно преображалась, как только мужчина попадал в её биополе. Но на это в их компании никто уже не обращал внимание. Незнакомых людей, может быть, по-разному в зависимости от половой принадлежности это и волновало, но здесь отношения друг к другу были устоявшиеся, проверенные и снисходительно доверительные.

— Давайте, же тогда, раз уж все собрались и разыграем жребий. — предложила Светлана. Она напомнила всем правила, предварительно достав из своей сумки напечатанные листы и красиво оформленные большие конверты, куда все сбросили свои заготовки, в запечатанных розовых и голубых конвертиках. Эти конверты торжественно были сложены под елку, куда затем доложат и приготовленные подарки.

Разлили шампанское по бокалам. Светлана перемешала, лежавшие на столе карты. Разложила их парами друг против друга, предложив каждому по желанию изменить позицию только по горизонтали.

— Первая пара…

А теперь, уважаемые мои читатели или слушатели, я оставляю эту интригу, чтобы ваше воображение соединило наших героев и домыслило историю завтрашнего дня. Первого дня нового года. Я думаю всем знаком ход событий в последний час старого года в ожидании боя курантов. Поэтому не трачу на это время. У всех в компаниях это цепь событий и действий одинакова. Тосты, пожелания, подарки, пиротехника во дворе, танцы, веселье и похмелье на утро, а вернее в полдень первого января.

***

Первым проснулся Юра Михайлов. Он вчера выпил пару фужеров шампанского. Юра абсолютно не переносил алкоголь. Это случилось однажды в школе, когда на школьном вечере старшеклассников, его напоили каким-то портвейном. Очнулся он в реанимации, и с тех пор больше не пытался даже пробовать. Тогда врачи сказали, что у него как, у индейцев или эскимосов в крови нет каких-то ферментов, и ему хватить ста граммов, чтобы напиться до смерти. А жить хотелось, и он для себя сделал выбор раз и навсегда.

Он пошел на кухню, сварить себе кофе. В доме была гробовая тишина. Девять часов утра. Все будут спать до обеда. Договорились собраться к столу после полудня.

Он оглядел стол с недоеденными прошлогодними закусками, взял сыр, корзиночку с красной икрой, и, захватив чашку с кофе, хотел вернуться к себе в спальню. Но тут вспомнил, что вчера договорились подарки и конверты забрать из-под елки утром первого января.

Его сначала удивило, что упаковки на подарках были все одинаковые. В золотой подарочной фольге стояли коробки, одинакового размера. Наверное, женщины приготовили их заранее. Тут он обнаружил, что они были подписаны, как и конверты. Он взял конверт с именем «Татьяна». По вчерашнему «гаданию» она с сегодняшнего дня его избранница. И он по правилам этой чертовой игры, на которую женщин подтолкнуло его же предложение, должен ознакомиться с характеристиками, которые дал Татьяне её Толя Сидоров, и то, что она о себе насочиняла.

— «Могу представить, что он о ней написал», — пробормотал Михайлов

Иногда Толян доверял ему свои семейные проблемы. Татьяна женщина красивая, но «стервозная», это, по словам, Сидорова. Но до его Светки ей было далеко. Таня нравилась Михайлову своей хозяйственностью, умела прекрасно готовить, была жизнерадостна, и дом их был уютный и гостеприимный. Интересно, что ей обо мне написала моя Светка, попробую узнать. Хотя все были предупреждены и поклялись, не выдавать написанное чужим супругам.

Михайлов нашел свой подарок. Он не сомневался, что в коробке лежит электродрель. Замученные упреками жены о вечно «не забитых гвоздях», хотя он не представлял, зачем и куда в их квартире их нужно было постоянно вбивать, он ничего лучшего в свое оправдание не находил, как отсутствие в их доме дрели. Вот она и пригрозила ему дрель подарить. А уж Света всегда исполняла данные обещания. Для Светланы он купил путевку «По Золотому кольцу на весенних каникулах». Она хотела съездить на экскурсию этой осенью, но в школе была какая-то проверка, и от поездки пришлось отказаться.

Михайлов удачно вспомнил про путевку, так что не пришлось ломать голову над подарком. Он взял свою коробку и коробку для жены. Немного удивился, что его была слишком легкая, а Светкина наоборот — тяжелая. Но, наверное, вчера они что-нибудь напутали, раскладывая подарки.

Светлана спала, завернувшись с головой в одеяло. Он поставил подарки возле кровати, чтобы не будить жену, решил не распаковывать свой подарок. Тем более, внутреннее содержание коробок ему было уже известно заранее. Сел за ноутбук, поработать пока все спят… Пароль не вводился, он несколько раз пытался его ввести, — ничего не получалось. На экране мигала красная надпись «Неверный пароль!».

— Что за чертовщина!, — он громко чертыхнулся и испуганно глянул на жену.

Она заворочалась и сердито заворчала.

— Боже, ну, сколько это будет продолжаться. Не спишь — иди со своим ноутбуком в холл. Не даст поспать. Надо было мне уйти в отдельную спальню.

— Или к твоему новому мужу — Петрову, — огрызнулся Михайлов.

— Вот-вот, он то, наверное, еще спит и жене не мешает. А ты, кстати, можешь уже идти будить Таньку, отнеси её кофе в постель.

Тут она заметила коробки с подарками. Взяла свою, с наклеенной надписью « Светлана» и стала распечатывать.

— Что-то тяжелое. Посмотрю, на что твоей фантазии хватило.

— Наверное, перепутали, там мой подарок, а твой в этой коробке, — произнес Михайлов и открыл её… Через секунду он держал в руках новогоднюю игрушку в виде сердечка с красными носками внутри…

— Что это? — удивился Михайлов, вытягивая красные носки из игрушки. Я это тебе не покупал…

Он взглянул на Светлану. Она сидела перед раскрытой коробкой, из которой выглядывала другая с надписью «Мультиповар». Это ты, говоришь подарок для тебя? А где для меня? Красные носки?!

Тон жены не предвещал ничего хорошего.

— Не-ет, это не моё. Вернее не наши, подарки!

Жена, не слушая его, продолжала:

— Это, что намек, что я плохая хозяйка и тебя не кормлю…

— Света, это какое-то недоразумение. Я купил тебе путевку по Золотому кольцу на весну…

— А я дрель… Но зачем ты притащил чужие подарки сюда?! — уже добрее произнесла Света.

— Да, ты посмотри, коробки же подписаны. Это вы вчера запаковывали и перепутали.

— Я не паковала, может, коробки приготовила Людка? Она и напутала. Но я последняя спать уходила, в холле уже никого не было. Я свет погасила…

— Ладно, раз уж проснулись. Давай кофе, а с подарками потом разберемся, когда все встанут.

Михайлов протянул свой кофе жене, подвинул ей принесенную корзиночку с икрой, прикусив оставшийся ему подсохший сыр.

— Который час?

— Скоро десять, хорошо бы к одиннадцати все проснулись

— Слушай, подай мне пакет с учебником и тетрадями, я взяла их с собой. Хочу проверить. А то назначила дополнительные занятия своим двоечникам на каникулы… — она потянулась и, устроившись по удобнее на кровати, начала пить кофе.

Михайлов пошел искать пакет. Он не попадался ему на глаза.

— Наверное, в машине остался, сходи.

Ему не хотелось идти на улицу, там поднималась метель. Но возразить жене он не посмел и стал одеваться. Принадлежавший ему конверт он забрал с собой, чтобы прочесть позже..

***

В это время на втором этаже просыпались Сидоровы. Как не старалась Татьяна уберечь мужа от лишней рюмки, но он набрался. Она недоумевала, весь вечер за столом пил только по её команде, но после улицы, где запускали новогодние петарды, его так развезло. «С холода в тепле, что ли?» — думала, уже окончательно проснувшись Татьяна, прислушиваясь к храпу супруга. Она с улыбкой вспомнила лицо Людки Петровой, когда той достался её Толька. «Вот-вот, повеселись, а то ты, наверное, глаз на Михайлова положила»

Тут она вспомнила про конверты, подарки то она вчера еще захватила, когда тащила мужа на второй этаж. А для конвертов, рук не хватило. Да, что там интересного, никто чужой не возьмет. Спрыгнув с кровати, босая, в ночной сорочке, побежала в холл за конвертами.

Внизу она столкнулась с Михайловым он заходил с улице весь в снегу, внося в дом клубы морозного пара и запах свежести.

Он смутился и прикрыл глаза рукой.

— Не подсматриваю!

— Ой, я думала, здесь никого нет. Извините. Я только за конвертом. — попыталась отшутиться Татьяна.

— А впрочем, что ты извиняешься. С сегодняшнего дня я твой супруг, — неожиданно для себя произнес Михайлов. И сам себе удивился.

— Послушай, а кто вчера запаковывал наши подарки? Ты не знаешь?

— Нет, это не я. Наверное, Петрова. Коробки такие красивые. Я свои вчера забрала.

— А вот тебе мой конверт— Михайлов протянул ей большой конверт с надписью «Юра». Ознакомьтесь на досуге, да не будьте так строги, а будьте объективны, читая мою характеристику. Уж не могу знать, что там мой строгий педагог обо мне понаписала.

— А мой конверт где? Ты его уже распечатал?

Михайлов достал из-за пазухи куртки помятый конверт.

— Еще нет. Я за пакетом в машину ходил, Светка забыла его дома, наверное.

Сверху раздался трубный глас Сидорова :

— Жена! Где моя Снегурочка? Водки неси, Деду! Опохмеляться будем.

— Вот урод, всех разбудит, — и она поспешила наверх по лестнице, подобрав шелковую ночную сорочку.

Михайлов заинтересованно посмотрел ей вслед «А, что хороша Танюша…». Подарки они свои забрали, значит наши подарки у Петровых. Смех. Петрову носки, а Людке — мультиповар. Да, что-то Петров, перестал ценить свою жену вовсе. Но дальше его мысли оборвались. Открылась дверь, из их спальни и выглянула Светлана.

— Тебя только за смертью посылать… Где пакет?

— Ты его дома забыла. В машине нет ничего.

Светлана как-то неуверенно пожала плечами, и прошептала

— А подарки наши нашел?

— Как я буду их искать тут вот остались только подарки Петровых, Татьяна свои наверх еще вчера унесла.

— Они уже проснулись? Я слышала как Толя орал.

В это время из своей спальни вышел Петров. Вид у него был бодрый, словно вчера он и не пил, и всю ночь проспал. Он перегнулся через перила.

— С Новым годом друзья! Дорогая, как спала? — смеясь, обратился он к Светлане.

— Моя бывшая, еще спит. А твой прошлогодний вижу уже на зарядку вперед меня выбежал. Я тоже сейчас взбодрюсь. Новогодним снежком оботрусь, ишь его сколько намело. Сегодня баньку затопим. Хорошо! Вижу, метель начинается, — бодрым голосом басил Петров.

Он был в спортивных брюках с голым торсом. Светлана улыбаясь, запахнула свой голубой пеньюар, который она прикупила себе в подарок на Новый год, подошла к елке и вручила конверт Петрову со своим именем. Она нисколько не сомневалась, что её характеристики положительные. Пусть бы только попробовал Михайлов её критично оценить. Она считала себя идеальной. Ну, почти идеальной…

Петров не взял конверт, отведя её руку

— Оставь себе, дорогая. Я знаю все твои достоинства.

— Э-ээ. Мы так не договаривались. Правила, есть правила. Михайлов ловко выхватил конверт. Там был его компромат на жену, и он не мог себе позволить, чтобы она об этом узнала заранее.

— Извини, брат. Сохрани это для меня, я и забыл про правила — сказал Петров.

—. Я сейчас быстренько, только снежком оботрусь, Светик, ты со мной? Тебе спинку не потереть, — и, хохоча от своей шутки, выскочил из дома в метель.

***

Когда Таня открыла дверь в свою спальню, она увидела Сидорова в красном спортивном костюме, который обтягивал его изрядно наметившееся брюшко, брюки и рукава спортивной куртки были длины. Он с удивлением рассматривал себя в зеркале, пытаясь втянуть живот. Оглянувшись, он протянул ей этикетку.

— Танчик, спасибо, конечно. Но с размерчиком ты не угадала. Мне конечно приятно, что ты видишь меня таким стройным, но… — тут он не успел договорить.

— Ты, где это взял? Ты что на себя натянул? — завелась Татьяна

— Где взял, где взял? Дед Мороз подарил

— Какой Дед Мороз?

— Послушай, кончай вопить, итак голова болит. Ты сама мне подарила. Вот …— и он протянул ей упаковку от коробки на которой написано было его имя.

Татьяна взяла этикетку от костюма. Это был спортивный итальянский костюм от Серджио Таччини, который стоил бешеные деньги. Да и размер был пятидесятый при росте сто восемьдесят.

— Это явно Людкин подарок мужу. Снимай быстро и запаковывай в коробку обратно, — приказала Татьяна.

— Постой, тогда где твой, тьфу мой подарок, ну твой для меня? — поинтересовался Толик, когда смог произнести членораздельно всю тираду.

— Ты, что думаешь, я тебе костюм за пятнадцать тысяч подарила. Да ты, даже трикотажных треников не достоин.

— Почему это, не достоин?

— Потому что, твой тренажер — диван! Где ты и где спорт!

— Обидно. Ты как всегда не справедлива ко мне. Мне в спортзал даже выйти не в чем. Джинсы старые и то на дачу свозишь.

— Не начинай. А где моя коробка?

Толя торжественно достал из-под кровати золотую коробку и припав на колено вручил её жене.

Татьяна встряхнула, коробку внутри слегка что-то зашуршало.

— Осторожно, можно разбить — выхватил он коробку из её рук..

Сидоров был доволен собой. На подарок ему тратиться не пришлось. Татьяна по осени дала ему денег на бензокультиватор для дачи, а в магазине была акция. И ему выпал «кэшбэк», так что ли называется. Но не важно. Ей и не надо это знать. Пускай думает, что это он сам денег заработал.

— Ну, догадайся, что я тебе подарил? Это дорогой подарочек, что ты мечтала бы от меня получить — загадочно произнес Толик, гордясь собой.

— Господи, ну что ты можешь подарить? Опять, наверное кусок туалетного мыла, которое спёр у своей матери. .

— Прекрати меня унижать… И вспоминать, то, что было сто лет назад..

— Ну, допустим не сто лет, а на восьмое марта, — успела вставить жена.

— Злая ты, уйду я от тебя к Петровой.

— Во, давай быстрее, пока Петров снегом умывается, глядишь и тебе морду намоет..

Тут Толик неожиданно понимает, что для мультиварки коробка очень легкая какая — то. Он открывает коробку, заглядывает внутрь и вытаскивает небольшую коробочку.

Татьяна удивленно берет её из его рук. Толик продолжает стоять на коленях, наблюдая, как жена рассматривает подарок.

Лицо у Татьяны вытягивается. В руке она держит кольцо, которое только что достала из бархатной черной коробочки.

— Это мне? Это ты, что мне купил? — голос у неё взволнованный, но все еще недоверчивый.

У Сидорова в еще не протрезвевшей голове носились разные мысли, но он ничего не мог придумать, что сказать, так не хотелось огорчать жену, он впервые видел её такой растерянной и счастливой одновременно. И он неожиданно выдохнул

— Конечно, тебе. Не Петровой же, — и это была его ошибка.

Татьяна очнулась.

— Это не наши подарки, а Петровых. Где ты их взял?

— Как где, они вот здесь в нашей комнате стояли. Ааа, это они нам подарили, — вдруг, высказал свое предположение Сидоров.

— Вот и на упаковке написано. «Толя» и «Татьяна».

Татьяна все еще рассматривала кольцо. Мираж рассеялся. Она вздохнула, но примерила кольцо на свою руку. Ей оно было по размеру.

— Дурак. Снимай костюм, и иди, меняйся подарками с Петровыми. А то там, наверное, скандал назревает. Я то тебе носки подарила. А что сейчас Петрова из твоего подарка достает? —

— Мультиварку…Да, конфуз. Но я эти подарки не брал. Это ты принесла, вот и неси сама.

Подожди, а это что за пакет? Бутылку здесь прячешь? Дай сюда, — она ловко вперед мужа схватила пакет. Из него посыпались тетради.

— Это пакет Михайловых, а его кто сюда притащил?

***

В то время пока Петров принимал снежные ванны, Михайлов, гонимый супругой, понес оставшиеся подарки наверх. Постучав в дверь, он прокричал:

— Дед Мороз, вы вчера, мои подарки под елкой оставили. Нехорошо!, — а про себя добавил, — «и какой-то черт их перепутал».

По лестнице поднимался Петров с огромным снежком в руке.

— Юра, а ты ничего не перепутал. Если я не ошибаюсь, тебе в соседнюю спальню. Там тебя Танечка заждалась. А я сейчас свою снежную королеву подготовлю.

— Да, слушай тут, подарки кто-то перепутал…. — он не успел договорить.

Открылась дверь, и Людочка только что вышедшая из душа с полотенцем на голове, в небрежно запахнутом махровом халатике, показалась в двери.

Петров кинул в соблазнительно открытый вырез на груди снежок, и захохотал под визг и ругательства жены, бросившейся отряхиваться, при этом халат раскрылся и Михайлов увидел все прелести Людочки. «Хороша! Не то, что новая Вовкина пассия силиконовая, и что он в ней только нашел. Дурак»

Петров взял из рук оторопевшего Михайлова подарки.

— Спасибо. Не боись, сейчас разберемся, — сказал и захлопну перед носом Михайлова дверь.

Из комнаты продолжали раздаваться гневные ругательства, разъяренной супруги.

Открылась соседняя спальня и из нее высунулась взлохмаченная голова Толика, он был в трусах и спортивной куртке с разошедшейся молнией на животе, и болтающейся на ней этикеткой.

— Что там такое? Кричат как на пожаре? — осторожно спросил он.

— Петров со своими шуточками. Снежок за пазуху Людмиле бросил.

В комнате Петровых тем самым крики прекратились, и стали доноситься уже совершенно другие характерные звуки.

Мужчины переглянулись.

— Нечего завидовать чужому счастью, заходи к нам, здоровье поправим, пригласил Толик

— Я вчера бутылку шампанского забрал, но ведь Татьяна мне одному не нальет. А ты, как новый муж, угостишь, — и он засмеялся.

А Михайлов вдруг с удивлением почувствовал, что ему так захотелось выпить, аж горло пересохло.

Татьяна крикнула в открытую дверь:

— Ну, что вы там, заходите. Я уже оделась.

Она была в белой пушистой толстовке и спортивных брюках, уже подкрашена и с двумя хвостиками на голове в форме смешных ушек, сооруженных из её кудрявых светлых волос.

Посреди комнаты валялись раскрытые подарочные коробки. Юра заметил спортивный брюки, брошенные на кровать.

— Юр, у нас подарки Петровых оказались. Танька что-то напутала, а я вот на себя его куртку напялил, а молния разошлась. Мы как раз пытаемся с меня эту куртку снять.

— Вижу, мы сами в такой же ситуации с чужими подарками. Я думал, что Петровых. Утром я забрал свои, а ваших там уже не было, — ответил Михайлов и посмотрел на Татьяну. Та протягивала ему коробочку с кольцом.

— Не твой подарок? — иронично спросила, — Я то сначала обалдела. На секунду поверила…

— Да я, же тебе говорю, что она их с вечера принесла. Давайте снимать быстро с меня куртку. Пойдем меняться..

Сидоров пытался расстегнуть молнию на куртке.

— Значит ваши подарки у нас, а наши у Петровых. Постойте я сейчас за ними сбегаю, — сказал Михайлов.

Но в это время в соседней комнате снова раздались, гневные крики Людмилы.

— Ты, что издеваешься надо мной! Ты своим девкам такие круизы дари. Меня в монастыри рано отправляешь. Я тебе прямым текстом говорила, что мне кольцо нужно к сережкам, которые я недавно купила. Я тебе показывала каталог…— уже предавая голосу слезливость, ныла Вовкина жена.

— Да, я его и купил. А это что? Дрель?.. Зачем мне дрель? Постой, успокойся! Это не наши подарки, — захохотал Петров.

— Смотри, а имена тут наши, видно перепутали подарки, черти.

Он стал стучать в стену спальни Сидоровым.

Все выскочили из комнат. Шум, гам разборки… Недоразумение было улажено. С подарками разобрались, но никто не сознался, кто это все подстроил. Решили выяснить это обстоятельство позже.

Через полчаса все собрались за столом, обновив закуски и выставив новый строй бутылок на столе. Все расселись за столом уже со своими новогодними партерами.

Как вы уже догадались, пары сложились следующим образом: «Сидоров — Петрова», «Михайлова — Петров», «Сидорова — Михайлов». Все конверты: голубые и розовые пока не открывали, каждый чувствовал, что это как ящик Пандоры открыть. И все дружно решили, что сейчас не время, а на досуге в одиночестве прочтут, чтобы конфиденциальность не была нарушена.

После первого тоста за новый год и новый супружеский союз, события стали разворачиваться странно загадочным образом.

***

Михайлов первым провозгласил тост за «новое сотрудничество», наполнив фужеры шампанским себе и женщинам. И на удивление всех залпом выпил, хотя в компании знали его отношение к алкоголю. Его «бывшая» жена Светлана, все же не удержалась и прокомментировала: «Вот радость то, что с человеком делает». Татьяна парировала: «Ты за своим следи, а к нам в рюмки не заглядывай, и выразительно посмотрев на своего «бывшего», сама наполнила фужер Михайлова шампанским.

Толик никак не отреагировал. Он, пока все собирали на стол, под предлогом посмотреть баню, выскочил из дома, нашел спрятанную бутылку водки. И только хотел глотнуть, как его внутренности так засопротивлялись, что все вывернулось наружу. Он еле отдышался, умылся снегом и старательно закидал снегом следы своего присутствия. Затем забросил бутылку подальше в снег. Так что сейчас даже смотреть на выпивку ему не хотелось. И он демонстративно налил себе в бокал боржоми.

Петров после первого тоста галантно попросил разрешение удалиться. Ему нужно срочно позвонить. Он чмокнул в макушку Свету Михайлову: «Извини, дорогая, я тебя на минуту оставлю. Надеюсь, друзья, не дадите скучать моей жене» и при этом глянул на Людмилу. Та пыталась обворожить хмурого Сидорова.

Петрову нужно было поздравить свою новую пассию Ксению, которая и так была не него обижена, что ей придется встречать Новый год одной в своей компании. Но такая уж горькая участь всех любовниц, выбравших в себе в любовники преданного мужа.

Поднявшись в спальню, он нашел спрятанный от жены, так на всякий случай, телефон. Владимир всегда тщательно паролил экран, даже подключил функцию фэйсконтроль. Но сейчас, как не пытался разблокировать телефон, ничего не получалось. Пришлось спуститься и вновь присоединиться к компании. Решил, что позже он попросит Юрку разобраться. «Ничего, Ксюша подождет, главное, чтобы сюда не приперлась. Он уже раз был с ней в этом доме. Ехали на её машине, так что дорогу по навигатору могла найти. Но, до завтра он ей обязательно должен позвонить. Все собирались уезжать второго января.

Метель улеглась. Ленивое зимнее солнце робко выглядывало из-за густых белых туч, как из-под толстого одеяла. За столом обсуждали прогулку на снегоходах и катание на лыжах. Когда все пошли переодеваться, Петров подошел к Михайлову и попросил телефон позвонить. Ксюша была его новой секретаршей и у Юрки должен быть её телефон. Сам он шифровал свою любовницу под фамилией Ксенофонтов.

Михайлов был уже навеселе, ему хватало, как говорят, «просто понюхать рюмку», а тут его с шампанского понесло. Юра сунул Петрову свой мобильник, а сам отправился по лестнице за Татьяной Сидоровой, хотя жена Света звала его вернуться, чтобы переодеться.

— Куда! Ты еще с вещами не переехал. Иди, одевайся, не мешай людям.

Петров взял телефон. У них с Михайловым телефоны были одинаковые: от фирмы покупали новые крутые «самсунги» последней модели. Почему-то не сразу удивился, что никакого пароля нет: контакты были доступны. От «Ксенофонтова » было несколько пропущенных звонков и сообщений.

— Что, это? Ты Юрка, Ксюху тоже шифрует?

И тут он читает открывшиеся сообщения.

«Дорогой, с Новым годом. Надеюсь, что в этом году мы будем вместе… бла-бла-бла..», и далее упреки чередовались с пылкими признаниями.

— Вот, гад, он, что тоже с Ксюхой?! Тихоня! А из себя такого порядочного строит!, Вот тебе и «пример для подражания». А это профурсетка, как ловко все обставила. Ласковый теленок двух маток сосет, хотя это не теленок, а телка. Уволю, суку, после Нового года. А с этим сегодня же поговорю.

Петров решил, не звонить, а обрубить все концы разом и написав сообщение, отправил.

« Между нами всё кончено. Не смей мне больше звонить. С тобой разберусь после праздников»

В это время вся компания, уже одетая для уличной прогулки, собиралась в холле. Петров сунул мобильник Михайлову, пытавшемуся одеть пуховик на Татьяну Сидорову. Та никак не попадала в рукав, и оба счастливо и глупо смеялись.

— Мне с тобой нужно поговорить, рыцарь печального образа.

— Потом, все потом. Суп с котом, — пьяно улыбаясь, пробормотал Юра.

Петров махнул рукой и побежал наверх к себе в комнату одеваться. Ключи от снегохода были у него и вся компания, ждала его внизу во дворе, весело перебрасываясь снежками и валяя друг друга в сугробе.

Людочка Петрова при очередном забросе её Сидоровым в сугроб, вытащила из снега початую бутылку водки

— Смотрите, что я нашла— закричала она, тряся бутылкой.

Михайлов неожиданно кинулся к ней и спрятал бутылку за пазуху, приложив палец к губам.

— Тихо-тихо, никому не слово. Это моя заначка, — сказал, сам себя удивляя, а не только поразившуюся его словам Людмилу.

Никто не обратил на них внимания, так как в это время вышел Петров с ключами. И все тронулись к гаражу, споря, кто едет первым. Выкатили снегоход, прицепили к нему тюбинг. В ватрушку величиной с колесо Белаза решили загрузить женщин. Сидоров сел за руль снегоход. Он всем заявил, что сегодня он не пил, и сейчас среди всех он — самый трезвый водитель. Тут и поспорить было не с чем. Больше всех поражена была Татьяна, у неё не было слов.

Людочка же с гордым вызовом заявила:

— Вот, видите, друзья, что с человеком новая любовь делает. Не обижайся, подруга, — обратилась она к Татьяне, не ценила ты своего благоверного, теперь локти будешь кусать, — и села сзади Толика на снегоход. Поезд тронулся, Петров с Михайловым остались стоять. Петров достал свой мобильник, протянул Юре.

— Посмотри, не могу разблокировать. Ксюхе хотел позвонить, — а сам внимательно следил за реакцией Михайлова.

— А то припрется сдуру сюда.

Михайлов был невозмутим, он крутил в руках телефон и спросил, как ни в чем не бывало:

— А, о чем ты хотел поговорить? Что случилось?

Петров взбесился:

— Это я у тебя хотел спросить? В чем дело? Ты давно с Ксюхой за моей спиной шашни крутишь?

У Михайлова глаза поползли на лоб, он сразу, кажется, протрезвел.

— С чего ты взял? Сдурел, что ли или перепил?

— Дай свой мобильник! Я тебе покажу доказательства. Это ты, наверное, перепил, если даешь телефон с таким компроматом. Тихушник.

Михайлов достал телефон из кармана и протянул Петрову. Тот бросил:

— Разблокируй вначале, а то ты уже запаролил, поди.

Михайлов вводит пароль. Телефон не открывается.

— А-а-а, вот! Дай сюда! — вырывает Петров телефон из рук Михайлова, когда тот оказывается у него в руках, блокировка снимается. Петров открывает переписку и начинает читать. Тут он понимает, что текст ему очень знаком. «Моя принцесса, …солнце моё..» — это его слова. Он с недоумением смотрит на Юрку, тот с таким же немым вопросом на него.

— Что это?!, Это мой телефон?! Но оттуда он у тебя?

Михайлов продолжает стоять как истукан, сжимая в руке телефон, который дал ему Петров.

— А этот тогда чей?

— Мой, неуверенно — говорит Петров.

Михайлов вводит свой пароль в телефон, и он открывается.

— Нет, это — мой. Но как он к тебе попал?

— Чертовщина, какая-та. Я же его от Людки вчера спрятал в ванной. Неужели нашла? Но как там твой оказался? Вот, бабы, стервы! Заговор!

— Как ты думаешь, смогли они их распаролить?

— Не должны, я, правда, от своей ничего не скрываю, но она и никогда не интересовалась моим телефоном

— Ага, много ты знаешь женщин. Их коварство. Ты их недооцениваешь. Ладно, приедут, разберемся. Надо и ими какую — нибудь гадость сделать. Давай на лыжах пробежимся. Погода шепчет.

— Слушай, а я же Ксюхе написал, такое! Фу, как некрасиво получилось, но выкручусь, как-нибудь. Куплю песца, она на полушубок давно намекала. Холодно ей, ага!.

Михайлов послушно отправился за ним примерять лыжные ботинки. Прогулка на лыжах его нисколько не прельщала. Он не мог оценить своё состояние. Какое-то раздвоение личности. Почему он сказал, что водка его? Уж прикрывать Сидорова он вовсе не собирался. Голова болит, мутит. Зачем пил. Но ведь хотелось же? Не понимаю.

— Ну, что ты там копаешься? Скоро наши возвратятся. Давай кружок вокруг усадьбы нарежем.

Петров выехал за ворота, но, пробежав несколько километров, почувствовал такую страшную усталость. «Вот, дурак инициативный, сидел бы сейчас на диване, запустили бы игру с Юркой в «танкодром» бы порезались». Он оглянулся, Юрка обреченно плелся за ним. Подождал его:

— Слышь, лыжи, что-то не едут. Смазка нужна. Может черт с ними. Поедем баню затопим?

— Точно, а я смотрю, не могу понять. Ноги еле передвигаю. Давай назад. Да, и Толян с женщинами уже вернулся, наверное. Сидят там в тепле, чай пьют.

Они развернулись и поехали по своей лыжне назад. Из леса прямо на них выскочил снегоход. Сидоров резко затормозил в развороте и из ватрушки вывалились Светлана с Татьяной.

— Разбирай жен, закричал, Толян и, развернувшись помчался прочь, увозя хохочущую Людочку. Она помахала им своей красной варежкой:

— Догоняйте!

— Вот, сволочь, — ругнулась Татьяна, пытаясь помочь Светлане выбраться из сугроба. — А вы, что стоите, помогите, что ли!.

Михайлов кинулся к Светлане, забыв про лыжи на ногах, и тут же сам повалился на неё в сугроб. Татьяна с Владимиром, покатывались от хохота, видя, как те барахтаются в снегу, пытались подняться.

— Лыжи отстегни, дурило, — кричал Петров. Он ловко выдернул из сугроба Светлану.

— Что же ты, милая с чужим мужем на моих глазах в сугробе кувыркаешься, — говорил он, помогая отряхиваться ей от снега.

Света засмущалась, розовое от мороза лицо покраснело еще больше..

Татьяна помогала Юрию отстегнуть лыжи от ботинок и подняться.

— Мы поехали. Вставай, Светик на мои лыжи сзади, держись за меня. И, если наш «трезвый водитель» через пять минут за нами не приедет, мы его убьем и в сугробе закопаем.

Свете не хотелось, ехать с эти пошляком, Петровым. Он её все больше раздражал своей бесцеремонностью и нахрапистостью. «Привык командовать, я не его секретарша». До неё доходили слухи о донжуанстве Петрова. «Ни одну юбку не пропустит. Как его Людка терпит? Хотя они с ним два сапога пара», — подумала она, вон как с Сидоровым веселиться.

Она стала помогать Михайлову, которого Татьяна не могла поставить на ноги. Лыжа у него была сломана.

— Езжай один, за снегоходом. А то мы до вечера будем на одной лыжине добираться.

— Сейчас Людке позвоню. Она с телефоном не расстаётся. — он набрал номер.

У Татьяны Сидоровой зазвонил телефон. Она достала его из внутреннего кармана куртки, и с удивлением посмотрела на Петрова.

— Это ты мне звонишь!

Петров с Михайловым переглянулись.

— Что за розыгрыш? Это кто телефоны поменял? Это твой телефон? Татьяна внимательно посмотрела на мобильник. Пробежалась по контактам в телефонной книге.

— Нет, похож, но — не моя модель…Арсен, Артурчик, какой-то…— читала она имена абонентов из контакта.

— Ну— ка, дай сюда телефон, — прорычал Петров. Какой Артурчик, это тот, тренер по личностному росту, которого я месяц назад с лестницы спустил. Я же ей поверил, что она удалит его из «друзей».

Светлана, поспешила на помощь подруге: надо выручать Людку.

— Нет, это наш тренер по фитнесу, его тоже Артуром зовут. А вообще, лазить в чужой телефон неприлично. Слушай, Таня, а как телефон Людмилы у тебя оказался — пытаясь увезти разговор в сторону, спросила она.

— Понятия не имею, я его из своей сумки достала, когда мы уходили.

— У нас тоже телефоны подменили, — сказал Михайлов. Петров все еще был поглощен чтением переписки своей жены с Артурчиком и не принимал участие в разговоре, лицо его сделалось мрачным

Михайлов спросил Светлану:

— Ты же сегодня звонила сыну утром. У тебя все в порядке с телефоном.

— Нет, я не смогла позвонить У меня телефон был полностью разряжен Я еще удивилась и на зарядку его поставила.

— Звони Сидорову, — приказал Петров. Это только моя такое может учудить. От меня телефон спрятала в твою сумку — сказал он Татьяне.

Татьяна набрала номер Толика, ответил женский голос. Это была Людмила и она сказала.

— Алло. Кто это, откуда у вас мой телефон? — Татьяна от неожиданности молчала.

— Это я звоню Толику, а вы кто?

— Нет, это вы, кто? Почему вы звоните с моего телефона, вы где? — Толик, кто-то взял мой телефон и тебя спрашивает?

— Это Таня, Таня Сидорова, я его жена. Ты что, меня не узнала?

— Как я тебя узнаю, если я сама себе звоню — растерянно сказала Людмила.

— Скажи Сидорову, чтобы забрал нас, у Юры лыжа сломалась.

— Езжай за ними, да разберись с мобильником — услышали они, как Людмила говорит Толику, все еще не понимая, как такое возможно.

Петров в это время коньковым бегом бежал по направлению дома. Оставшиеся в недоумении смотрели ему в след.

«Людке не позавидуешь, намечается скандал» — была у всех одна общая мысль.

В быстро надвигающихся зимних сумерках показался снегоход с Сидоровым Сзади болталась во все стороны, привязанная к нему ватрушка. «Нужно опередить Петрова, — думала Света, — и предупредить Людмилу» У каждой женщины есть секреты, но не каждая готова ими делиться со своими подругами. Людмила делилась.

Они успели. Но ничего лучшего не придумали, как напомнить всем правила игры. Следовательно, и выяснять отношения с «чужой женой» сегодня никто не имел права. Сидоров выступил судёй. Сказал: «Брейк». И вместе с Людмилой пошел варить кофе и подавать десерт.

Михайлов разлил коньяк по рюмкам и предложил выпить, чтобы согреться, чем снова удивил себя и окружающих. Но все были заинтригованы подменой телефонов. Сидоров достал свой мобильник из машины, вчера он его там и забыл. Он был полностью разряжен, как и Светланы. Но это были их телефоны. Чужих тайн они не имели.

Все пили кофе и пытались разгадать, кто учинил весь этот розыгрыш. Все искренне были возмущены, каждый подозревал другого, а выяснить так ничего инее удалось. Кофе, приготовленный Людмилой, был чудесный. Люда добавила в кофе кордомон, корицу и мед. А Толя, растопив камин, варил на открытом огне глинтвейн. Снова всех удивили открывшиеся кулинарные способности этих новоиспеченных бористо. Никогда от этих двоих не исходила инициатива на общественные работы связанные с кухней. А тут Сидоров пошел мыть чашки. Он только пригубил коньяк, что было несказанно удивительно.

— Сейчас я поставлю вам отличную музыку. Это джаз. Обожаю саксофон.

Все переглянулись. До сегодняшнего дня Сидоров всей компании навязывал свой любимый шансон.

— Это, с каких пор?, — не удержалась и съязвила Татьяна.

Толя молча, с укоризной посмотрел на неё и ничего не ответил.

Тане стало стыдно за свои постоянные подколы. «Вот ведь Толик сегодня совсем на себя не похож. Не напился, как обычно. Тихий какой-то. Чтобы бы это значило», — думала она, танцуя с Михайловым.

— Юра, ты заметил, какой сегодня Толя? Странный какой-то… —

— Все мы сегодня какие-то странные. Эти подарки, телефоны. Таня, это точно не ты? Ты же утром одна внизу была.

— Ты что? С таким же успехом это мог быть ты. Ты же раньше меня встал.

— Честное слово, не я.

— И не я, честное слово.

И они разошлись по креслам, недовольные друг другом и раздраженные возникшим подозрением.

— Где Петров? — спросила Людмила, выходя из кухни с подносом фруктов.

— Ушел топить баню, — ответил, Толик, собиравший грязные тарелки и чашки со стола.

— На него это так не похоже, — заметила Люда. — Он привык на все готовенькое… — она не договорила. Вошел Петров, он был весь в снегу.

— Пурга разыгралась, боюсь, завтра не сможем выехать, пока дорогу трактором не почистят.

— А кто здесь чистить будет, кроме нас ни души вокруг, — заметила Светлана.

— Позвоню хозяину, пусть он об этом побеспокоится, не до Рождества же нам здесь торчать. Баня будет готова через час. Женщин на первый пар запустим… — заявил он, то ли утверждая, то ли спрашивая.

— Нет, вы идите первые, а мы после подойдем. У нас ведь еще у каждого задание оценить качества новогоднего избранника, — сказала не очень уверенно Света, переглянувшись с подружками. Но те отвели глаза. Играть что-то расхотелось.

— Давайте уже заканчивать с этой игрой, — заметил Михайлов, ты уже достала. Тебе все обязательно нужно довести до конца, даже если ты сама понимаешь, что это — чушь. Впервые, за последнее время он сумел ей возразить, да еще в таком тоне, да еще и при всех!

— Ну, ты даешь, — удивился Петров, — осмелел. Говоришь, как будто развестись со Светкой собрался. Не ценишь жену, смотри, уведут.

— Кто? Ты, что ли?

— А что, Свет. Выйдешь за меня. Не понарошку на один день?

— Нет, уж извини, тебе и без меня баб достаточно. Проблем мало? — вдруг резко обрезала Михайлова. — Еще к жене претензии предъявляешь, а у самого «рожа в пушку»

Все со страхом посмотрели на Людмилу.

— Свет, ты чего развоевалась, успокойся — заметила Люда. — Я и без тебя знаю, про его любовные похождения. Меня это давно перестало волновать. После праздников же подам на развод.

Петров вроде попытался что-то сказать, но, махнув рукой, выскочил из дома в пургу.

Сидоров почесал затылок, мучительно пытался что-то сказать. Взял бутылку налил в бокал коньяк. Все смотрели на него, а он протянул бокал Людмиле.

— На выпей, у всех все бывает. Нужно уметь прощать. Все мы не безгрешны. Как говорят, «тот кто из вас без греха, пусть первый бросит в меня камень»

— Это Иисус говорил фарисеям о блуднице Марии, — заметила Света и осеклась под грозным взглядом Михайлова.

— Помолчи, всюду свою реплику вставишь. Пойду к Вовке в баню. — Толик — за мной. А они пусть характеристики наши правят.

Хлопнула дверь. Мужчины ушли. В наступившей тишине, только трещали дрова в камине. Вдруг звуки саксофона нарушили тишину: закончилась пауза на магнитофоне, и вновь зазвучал рождественский блюз.

Людмила сидела с бокалом коньяка и смотрела сквозь него на огонь в камине. По щекам её текли слезы.

— Ну, что ты, расстроилась. Не плачь. Ты ведь знала, это для тебя не новость. Я ведь тебя предупреждала, — поучительным тоном произнесла Светлана.

— Светка, как ты можешь. Это же жестоко. Так говорить… Давай лучше и нам по коньячку. Выпьем за наше женское терпенье, — сказала Таня, наливая коньяк себе и Светке.

— Девочки, вы что думаете, я железная. Надоело притворяться. Делать видимость благополучной и счастливой. Это все деньги его таким сделали, раньше он таким не был. Надо было еще в первый раз, когда он мне изменил и уходить собрался, не держать. А я у него в ногах валялась, просила ради сына остаться. Вадику 13 лет было. Переходный возраст. За него боялась. А потом Вовка совсем обнаглел. Свободу почуял. Побрякушками золотыми, тряпками от меня откупался. В я свою любовь за это продавала — и она в голос, по— бабски заревела, размазывая тушь по лицу.

— Так, ты знала и терпела! Так долго, — удивилась Таня. — И ты всё знала и молчала, — обратилась она к Светлане. Та пожала плечами.

— Не всё, я только о последней, Вовкиной секретарше. Люда попросила разузнать у Михайлова о ней. Я ничего больше умного не придумала, как стала упрекать Юрку, разыграла ревнивую, хотя мы давно друг другу безразличны. Пригрозила разводом. Вы же знаете, какой он у меня слабохарактерный. Он и не выдержал моего натиска. Раскололся.

— Да, твоего натиска никто не выдержит. Тебе только в гестапо работать, — сказала Татьяна. Она подсела к Людмиле и обняла её.

— Ха, кто бы говорил. А ты своего мало пилишь? Ты же ему продыхнуть не даешь, обзываешь по-всякому. Каждый шаг контролируешь. Он может от этого и пьет — ответила Светка и встала, чтобы подбросить дрова в прогорающий камин и выключила музыку, поставив магнитофон на паузу.

— А ты…ты из своего тряпку сделала — обиженно огрызнулась Татьяна

— Хватит, а то и мы сейчас поссоримся. У каждого свои проблемы. Советы давать легко. Каждый на своем месте, и никто не может знать, как бы он поступил в том или ином случае, не побывав в такой ситуации, — сказала Люда, вытирая салфеткой размазанную тушь.

— Да, ты права. Извини. Не нужно мне было вмешиваться. Но я не могла больше терпеть, видя, как он себя ведет, в ты страдаешь. И ты, Танюха, прости, мою грубость, — сказала она, подойдя к Татьяне, и протянула мизинец.

— Как в детстве. Мир?.. Мирись, мирись и больше не дерись, — задумчиво произнесла. — Как в детстве было хорошо. Поплачешь, и все пройдет. …Злая я стала, все меня раздражает. Работа что ли такой сделала… или жизнь. Думаете, я сильная. Да я, может, больше всего хочу, чтобы меня пожалели. У нас с Юркой давно уже ничего нет. Скоро разговаривать перестанем, уткнемся в свои компьютеры. Самое страшное в семье равнодушие. Вот, вы своих ревнуете, боретесь за них. А мне, кажется, все безразлично. Уходить будет — не заплачу.

— Ты не злая, ты — прямолинейная, — попыталась посочувствовать Татьяна. — Несчастные мы, — вдруг всхлипнула она, так жалостливо, что все вдруг рассмеялись.

— Да, что это мы раскисли, сегодня Новый год. Весь день можно желания загадывать. Что уж, четверть века с ними живем. Муж как чемодан, нести тяжело, а бросить жалко. Я вот своего Тольку люблю, верю, что и он меня. У нас такая любовь по молодости была, ревновал меня по — страшному. Он и сейчас ревнует, как на пенсию вышел, найти себя не может. Оттого и пить начал. Да и после Чечни, такое насмотрелся…. Я его понимаю, поэтому и бьюсь за него, потому что верю ему и люблю… У меня тост, девочки, — сказала Татьяна.

— Традиционный. Давайте выпьем за нас. И пусть у нас будет все хорошо.

— У нас и у наших детей, — поддержала Людмила

— У нас и в наших семьях, — добавила Света

Тут снова с паузы сорвался магнитофон. Мажорные ритмы новогодних танцевальных мелодий неожиданно ворвались в комнату, девчонки вздрогнули и рассмеялись.

— Пора за чемоданами идти, — пошутила Светлана

— Куда ты собралась в ночь? Завтра поедем, — и вдруг поняла шутку и засмеялась Татьяна.

— А, я думаю, что мне без багажа дальше жить легче будет. Сын вырос, самостоятельный, зарабатывает хорошо. Мать не бросит. Поможет на первых порах, пока я работу найду. Я ведь лет десять как не работаю, но, думаю у меня получиться, — решительно произнесла Люда. Встала и пошла к себе в комнату на второй этаж.

— Постой. Прекрати, все наладиться. Вот эта ночь закончится, будет утро, тогда и принимай решение. Утро вечера мудренее.

Люда ушла.

— Ой, какой трудный день сегодня.

Светлана взяла нераспечатанные никем голубые и розовые конверты с камина и бросила их в огонь.

— Игра окончена.

***

Мужчины сидели в комнате отдыха. Они уже попарились, окунулись в купель и теперь сидели с кружками пива.

Петров был мрачнее тучи. Юра не выдержал:

— Прекрати ты злиться. Светка права. Ты прежде чем суд творить, на себя посмотри. Ведь это адское терпение надо иметь, чтобы твои похождения выносить. Ведь у тебя жена — красавица, думаешь она не догадывается. Да, женщины «на раз» измену просекают, если они, конечно, не полные дуры. А Людка не дура. Угомонись.

— Ты, Тартюф в юбке. Что ты в этом понимаешь праведник? — Петров налил себе водки в пиво. — Черт, пью, сегодня, и не хмелею. Давайте, выпьем, что ли.

Сидоров с грустью произнес:

— Я не могу, не идет… Я, наверное, с сегодняшнего дня вовсе брошу. Смотрю вот на тебя, Юрка, и завидую, что ты её проклятую, — кивнул он на бутылку, — пить не можешь. А мне сегодня, что-то так Танюху жалко стало. Когда я ей кольцо твоё подарил, сначала сам обалдел, ничего не понял. Стою, понимаешь, на коленях и какую-то коробочку ей протягиваю. Она открыла, кольцо это увидела. Вы бы знали, какое у неё лицо было. Все засветилось от счастья, на минуту, — добавил он. — А потом мгновенно погасло. — он потер глаза. — Сколько я её мучил, счастливое время пропил. Не могу больше, — и он заплакал.

Михайлов похлопал его по плечу.

— Мужские слезы скупые, многого стоят. Ты брат, молодец. Правильное решение. А я вот, наверно, запью. Сегодня уже начал. У нас тоже все безрадостно давно. Чувствую, что чужими становимся, а ничего сделать с собой не могу. Не могу ласкового слова сказать, как глянет, как холодной водой окатит. А мне другая баба не нужна, пробовал. Не получается. Как заколдовала меня моя Снежная королева.

Петров угрюмо молчал. Он налил себе еще водки, посмотрел на друзей

— Поддержите?

Они покачали головами. Михайлов встал, взял конверты со стола, которые они принесли с собой

— Никому не нужны? — спросил и бросил их в топку печи. Все смотрели, как горит, корчась от огня, бумага. Так и в душе каждого корчилась невысказанная боль разрушенных семейных отношений. Каждый понимал: любовь, семью разрушить легко. А что потом? Хватит ли сил и желания построить все заново?

— Нет, погодите. Да, вы посмотрите, какие у нас жены. Красавицы, умницы, ну, стервозны немного. Да ведь мы за это их и любим. Я в прошлом году на вечере встречи в своей школе был. Волочился тогда за первыми красавицами, а сейчас посмотрел на них. Гусыни, к рождеству зарезать — Толик захохотал и с ним Петров с Михайловым.

— Ну, давайте за наших стервочек, — Сидоров поднимает рюмку.

В это время в баню заходит Татьяна, за ней Света.

— Что! А я его только хвалила, что он не выпил рюмки за весь. День, — закричала Татьяна.

— Да я и не выпил. Я вот поднял тост за вас, и теперь поставлю. Теперь даю слово, роднуля моя. Я с этого дня не пью!

— Совсем?

— Совсем!.. Клянусь! Чем хочешь клянусь!

— Клянись здоровьем моим и сына!

— Что-ты, сдурела? Это святое… Я лучше своим поклянусь.

Света подошла к Михайлову, забрала у него из рук рюмку, поцеловала в макушку и сказала :

— А тебе хватит, а то болеть будешь. Пойдемте на улицу. Метель закончилась. Там такая луна. Сегодня полнолуние. Ночь сказочно красивая.

Они вышли на улицу. В бледном лунном сиянии стояла новогодняя ночь. Таинственно в небе мерцали звезды, посылая свой свет на землю, и от него тихо искрились снежинки на сосновых ветках и на засыпанной снежной порошей дорожке.

Юра обнял жену за плечи, она прижалась к его груди. Сидоровы целовались как подростки. Они не заметили, как Петров вышел из бани и пошел к дому.

— Давайте в баню, а то мужики замерзнут, — крикнула Татьяна. Все наперегонки помчались в тепло.

Когда, напарившись, они вернулись в дом, у камина сидели Петровы. Люда спала у Володи на коленях.

— Тихо вы, только заснула. Помирились, — прошептал он.

Тут магнитофон снова взвыл бравурным маршем. Все засмеялись, закружились в танце праздничного веселья планеты, радостно встречающей новый год. Год надежд на счастья и, пускай, даже несбыточную мечту, в которую каждый верит, загадывая желание на новый год.

***

Волшебная зимняя ночь подходила к концу. Все когда-то заканчивается. На темно — синем бархате неба в далеком космосе мерцали звезды. Глядя на них, люди, как и тысячи лет назад продолжают составлять звездные гороскопы и верить, что они определяют их судьбы. Желтый фонарь луны освещал спящую землю.

Его лунный свет заполнял пустующий холл. Бледный луч пробежал по столу с брошеными картами. Вдруг каким-то холодным дуновением сквозняка из камина карты сдвинулись, и все сложилось как прежде. Как было определено судьбой, и записано там где-то далеко— далеко в космической небесной канцелярии. Одинокая луна заглянула в спальни наших друзей, мирно спавших в постели в эти последние ночные часы первого дня нового года. Она то знала: «Каждый человек, который счастлив в браке, намного счастливее человека, живущего в одиночестве».