Возвращение /Ивана Ивановича

ВОЗВРАЩЕНИЕ ИВАНА ИВАНОВИЧА

Помните классику советского кинематографа «Любовь и голуби»? Да, в семейной жизни все может произойти. И в том числе подобная история. Но любовь берет свое. Герой возвращается к любимой женщине. Подобная же история произошла и в нашем рабочем посёлке. Семейная жизнь дала трещину. Но вскоре всё вернулось на круги своя. И не в этом ли семейное счастье? Не знаю. Судить вам.

Весть о возвращении Ивана Ивановича молнией облетела жильцов дома. Вышли не только взрослые, но и дети, и домашние коты. Иван Иванович, не торопясь, поднялся по скрипучему крыльцу.

— Вернулся, Иван Иванович? — спрашивали мужики.

— А здороваться уже не надо? — съязвила соседка.

— Правильно, Иван Иванович! Старая жена лучше двух молодых.

Иван Иванович не проронил ни слова. В руке у него был зеленый фанерный чемоданчик, который закрывался на маленький навесной замочек. С чемоданом он ушел служить на флот, с ним вернулся со службы. И никогда с ним не расставался. В чемоданчике были письма от сослуживцев и девушек, вырезки из газет, бритвенные принадлежности и всякая мелочовка, которая ему была чем-то дорога. Еще пара трусов, синяя майка и тапочки. С чем ушел, с тем и вернулся.

Единственный человек, который не вышел его встречать на улицу, это была его жена Катя. Нет, конечно, ей донесли, что Иван возвращается, как только его увидели на улице. Но не бросаться же ему изменщику на шею, у нее тоже есть женская гордость. Он еще в ногах у нее поваляется, будет вымаливать прощение. А она еще и покуражится над ним и кучу упреков выдаст.

Иван Иванович тихонько приоткрыл дверь, как будто он заходил в кабинет к большому начальнику и также тихонько закрыл. Стоял на пороге. Фанерный чемодан поставил возле ног.

— Ну, здравствуй, Катя! — проговорил он и тяжело вздохнул.

— И чего ты пришел?

— Назад вот! К тебе!

— А чего ж с молодой не пожилось?

— Да ну ее! Я с тобой хочу.

Катя перебирала бахрому на скатерти.

— Ты это, Катя… прости! Дурак я.

Не рассказывать же ей, как ему жилось у Агнессы.

Иван Иванович работал фрезеровщиком. Агнесса же кладовщицей. По нескольку раз за день он заходил к ней. Мужчина он был видный, серьезный. И, как говорится, Агнесса запала на него. Постепенно, потихоньку — сначала нечаянные касания, потом уже не нечаянные. Дальше больше. Агнесса давала понять, что она не против того, чтобы их отношения стали более глубокими. После нескольких вечерних встреч Иван Иванович решился, забрал свой фанерный чемодан и перебрался к ней, благо у нее была однокомнатная квартирка. Но уже через несколько дней она насторожила Ивана Ивановича. Сначала стала требовать, чтобы он разошелся со своей старой клячей. Хотя Катя никакой не была клячей, даже симпатичная. Хотя и старше его, но совсем не старая.

Но это было только начало. В первый же день, когда они сели ужинать, Агнесса налила и подала ему тарелку. Иван Иванович поглядел на это блюдо с удивлением. Это была горячая чуть зеленоватая вода, в которой плавало несколько мелких лапшинок.

= Это что: — спросил он.

— Бульон, — ответила Агнесса. — А что тебя не устраивает?

— А мяса почему нет? А картошка где? И почему такое жидкое? Это же просто соленый чай.

— Мясо старит человека. В картошке холестерин. Чтобы поддерживать здоровье, надо кушать такие бульоны.

И второе блюдо оказалось не лучше. Тушеная капуста, которую сверху закрывали зеленые листья.

— А траву-то зачем? Для красоты? — спросил Иван Иванович.

— Это очень полезная травка.

Агнесса стала ее называть. Но у Ивана Ивановича эти названия ничего не оставили, кроме раздражения.

— Ну, я же не козел траву есть.

— Да, грузинские мужчины ее килограммами едят, поэтому у них такая высокая потенция.

Иван Иванович не знал всяких этих ученых словечек.

— Это, чтобы сильнее потеть? — спросил он.

Агнесса рассмеялась.

— Какой ты у меня темный! Ничего! Я тебя перевоспитываю. Мы с тобой будем ходить на спектакли и в филармонию. И обязательно запишешься в районную библиотеку. А вообще-то из-за стола нужно вставать с легким чувством голода.

Теперь Иван Иванович брал в заводской столовой по два блюда, потому что знал, что его ожидает голодный вечер.

Но вскоре последовал новый удар. Когда он вернулся с работы, Агнесса с порога просила:

— Что ты купил, милый?

Иван Иванович удивился: разве он обязан что-то покупать.

— А я была уверена, что ты купишь дорогое марочное вино, конфеты в коробке и, конечно, мне цветы.

С какого же это перепугу?

— Потому что у нас должен быть сегодня романтический вечер. Мы уже неделю, как живем вместе.

А еще через неделю она встретила его у порога с протянутой рукой.

— Давай!

— Чего давай?

— Зарплату!

Иван Иванович никому никогда не отдавал свою зарплату.

— Так это… нету!

— Как это нету?

— Так я же все деньги на сберкнижку кладу. На черный день.

— Здорово живете! Я, значит, за все плачу. Покупаю продукты, варю, стираю. А он в дом не приносит ни копейки.

Через минуту его фанерный чемодан стоял у дверей.

Ни о чем этом Иван Иванович Кате не рассказывал. Зато в этот вечер он смолотил кастрюлю наваристых щей с мясом. А потом еще и сковородочку жареной картошки с селедочкой. И почувствовал себя счастливым человеком.

Но на этом чудеса не закончились. В день получки он протянул Кате деньги.

— Ну, вот получка! Не вся, правда. Половина. А половину положил на сберкнижку. На черный день. Мало ли что! Сама понимаешь.

Катя еле сдержала слезы. А через месяц они зарегистрировались. Хотя их сыну уже было десять лет. С законного-то супруга Катя уже не потребует алиментов.