Вечер Дины Минской

«Умница, красавица, будущая звезда, отличница, талантище» — все это говорили о ней, о Дине Минской. Она — талантливая танцовщица, уже в свои 16 лет брала призовые места на разных танцевальных конкурсах. Хореографы видели в ней талант, будущую звезду, величайшую танцовщицу. Училась Дина также прекрасно, как и танцевала. У нее были только одни пятерки, ни единой четверки, и уж тем более тройки. Внешностью она обладала красивой.

Ее партнер по танцам Миша — простой парень, как все мальчишки его лет. Танцевал хорошо, но Дина лучше. Только за счёт нее их пара занимала призовые места.

Миша и Дина были влюблены в друг друга. Это была та самая первая, слишком наивная подростковая любовь, но зато такая красивая и умильная. Каждый день они ходили на тренировки, потом каждый вечер Миша провожал Дину, они медленно шли, гуляли по парку, целовались и обнимались. Они оба хотели славы, выйти на более крупные мировые конкурсы, прославится на весь мир. Дина всегда наивно хохотала, Миша представлял в голове красивые картинки их совместного будущего.

Шла зима, очень холодная, морозами она была обильна, и снежная. По всему городскому пейзажу простирались высочайшие сугробы, блестящие на морозном январском солнце. Дни были короткие.

В один день тренировку отменили, Дина с Мишей пошли домой. На улице стоял тихий закат. Дина поднялась на снежную горку, перед ней раскрылся вид на железную дорогу, на станцию, на бледно-розовое нежное небо, за которым пряталось чуть заметное красное солнце. Суровая российская прохлада леденила ей щеки, иногда развевала легкие кудри. Она стояла, долго смотрела вдаль на бледно-розовое нежное небо, на уходящее в неизведанную даль красное солнце, на первые блеклые звезды, постепенно появлявшиеся на прохладном небосводе.

Через неделю Миша с друзьями пошел кататься с крутых гор, ехал стоя, не удержался, съехал в буерак. Он жив… Он остался жив… Но ходить, врачи сказали, он не будет никогда. Дина была в больнице, говорила с врачом. На прощание она зашла к Мише. Они не говорили о травме, о танцах, о своих планах. Говорили о пустых вещах, как все подростки. Дина поцеловала в лоб Мишу, перед тем, как выйти из палаты, последний раз обернулась. Ее юное лицо осветило яркое морозное январское солнце. Она была прекрасна, нежна. Миша млел, чувствовал что-то родное, манящее, но одновременно уходящее, навсегда.

Дина просто шла, она ни о чем не думала, ни о чем не жалела. У нее не было слез, не было грусти. Она шла вдоль путей, поднялась на мост. Посмотрела по сторонам, не было ни души. Только крупный холодный снег медленно опускался с хрустального звездного небосвода. Вечер был тихий, но одновременно звонкий. Был страшный мороз, все ее лицо посинело, из-за рта непрерывно шел густой пар. Но было комфортно, уютно, очень даже красиво.

Тут поехал состав, издал свой положенный гудок. Дина просто шагнула.

Дину Минскую опознали не сразу. Позже Миша найдет ее письмо, где будет просто сказано: «Миша, живи! Ты тут не при чем. Ради меня живи!».

Миша будет жить, он будет жить и помнить ту холодную январскую зиму, прекрасные и тихие хрустальные ночи, тихий закат и бледно-розовый небосвод с уходящим вдаль красным и холодным солнцем.