Только для взрослых

Познакомились они случайно, как это часто и бывает. Просто разговорились в кафе за чашкой кофе. Оказалось, что у них много общих тем для обсуждения и каждый мог рассказать другому что-то интересное и новое из волнующих их обоих вопросов. Обычное дело для двух двадцатилетних людей. Вернее, ей было девятнадцать, а ему двадцать один год. Оба уже работали. В это кафе заходили регулярно, уже там виделись раньше и сразу обратили друг на друга внимание, а вот в этот раз наконец-то разговорились и познакомились. Она была красивая и неординарная. Он ей понравился своими манерами, начитанностью, деликатностью и интересными суждениями. Обменялись номерами мобильников и дальше всё уже пошло, как у всех. Созванивались, вместе ходили в кафе, иногда просто встречались и гуляли. Потом – чаще, потом у них завязались отношения. Он был приезжим в Москве, собирался поступать учиться и жил в съёмной «однушке» с ещё несколькими такими же молодыми ребятами. Она жила с мамой в этом же районе, работала каждый день по обычному рабочему графику. Мама у неё работала врачом в смену день через день, поэтому смена её мамы всегда выпадала на один из выходных дней. Если у него в это день не было дежурства, поскольку он тоже был на сменной работе, то они всегда встречались у неё дома и весь день проводили вместе. Дело молодое. Примерно за час до прихода мамы с работы он всегда уходил, чтобы не создавать ей дискомфорт. Кроме того, её мама всю жизнь воспитывала дочку одна, была очень строгая, требовательная и привыкла сама за всё отвечать, была в их маленькой семье сразу и за маму, и за папу. Честно говоря, он побаивался эту худощавую молодящуюся женщину сорока лет с дорогим макияжем на лице, с идеальным маникюром, всегда педантично и строго одетую.

Отношения с её мамой у него сразу сложились напряжённые, если не сказать больше. Она была категорически против того, чтобы её дочка встречалась с приезжим «молодым оболтусом», который «только и мог, что испортить жизнь её дочке». В общем «не для него она дочку всю жизнь растила». Тем не менее, их любовь развивалась и время от времени сталкиваться с её мамой ему всё равно приходилось, хоть он и старался всеми силами этого избегать. Никакого позитива эти моменты не привносили. Так они встречались почти год, пока он не сделал ей предложение. Вернее, они к тому времени настолько уже друг без друга не могли, что просто пошли и подали заявление. Через несколько недель их расписали, и они скромно отметили это событие в узком кругу со свидетелями, которыми были их друзья. Свадьбу они решили сыграть потом, когда наладят совместную жизнь. Конечно, перед этим событием они многое обсудили. Он достаточно зарабатывал, чтобы снимать квартиру и бюджет семьи у них при этом вполне складывался, даже если бы она не работала. Но она предложила ему другой вариант. Она жила с мамой в просторной трёхкомнатной квартире и пообещала поговорить с ней, чтобы они какое-то время пожили у них. За это время можно было поднакопить денег на первый ипотечный взнос, взять квартиру в новом районе и потом понемногу погасить кредит за неё. По этой схеме тоже всё складывалось, но у них тогда уже была бы не просто съёмная, а их собственная в будущем квартира, и ежемесячная оплата за ипотеку не превышала стоимости аренды квартиры. Понятное дело, что для него это был очень некомфортный вариант, поскольку отношения его с будущей тёщей были сложными и совершенно негативными. Она терпеть его не могла и не стеснялась это демонстрировать, поэтому девушке стоило большого труда уговорить его согласиться на это.

Чтобы её мама не «вставляла ей палки в колёса», они поставили её перед фактом, когда уже расписались и это так же не добавило позитива в его отношения с ней. Для неё он был всегда и во всём виноват. Несмотря на это, каким-то чудом его девушке удалось убедить свою маму пойти ей навстречу и согласиться на то, чтобы они пожили у них. Для себя же он решил, что, если уж совсем подопрёт, можно будет всегда уехать оттуда на съёмную квартиру и, скрепя сердце, тоже согласился. Скорее всего, новоиспечённая тёща решила, что пусть лучше события развиваются под её контролем, чем неизвестно где на какой-то там квартире вообще без всякого её влияния. На том и порешили. Разве мог он предполагать, к каким ужасным для него последствиям приведёт это его решение. В общем, они стали мужем и женой, он попрощался со своими друзьями по съёмной квартире, собрал свои вещи и переехал к ней. Было сложно. Он старался лишний раз не выходить из комнаты, ни в чём не спорить, и всё делать аккуратно, чтобы не вызывать лишних замечаний от тёщи, которых и без этого было в избытке. Все вопросы он старался уладить через свою молодую жену, которая очень любила свою строгую маму. Для её мамы он был во всем не такой, как надо: и обувь свою ставил не так, и щётку зубную ставил в стаканчик неправильно, и в туалете плохо смывал за собой и много ещё чего. И каждый раз звучала строгая нотация в его адрес. Единственные спокойные дни для них выдавались, только когда её мама была на работе, и они могли спокойно позаниматься своими делами. Так продолжалось какое-то время. Было достаточно напряжённо, но его девочка всегда ему повторяла, что мама привыкнет, она хорошая и добрая, просто нужно не быть в плену стереотипов и не придерживаться предубеждений, что зять с тёщей непременно должны быть, как кошка с собакой. Нужно быть современным, постараться быть очень вежливым, галантным и всегда помогать маме, быть с ней внимательным и предупредительным, ведь ей тоже трудно. Тогда всё точно наладится. И она его убедила. Он решил, что сможет наладить нормальные отношения с тёщей, только действительно надо постараться соответствовать обстоятельствам. Он был на всё готов ради своей любимой молодой супруги.

С того дня он пересмотрел все свои отношения с тёщей, выкинул из головы все расхожие штампы и анекдоты на эту тему, стал предупредительным, дома всегда ходил опрятный и аккуратный, был с ней предельно вежливым и стал делать ей приятные комплименты. В общем, постарался увидеть в тёще симпатичную молодую женщину, стал с ней очень обходительным, галантным, называл её теперь только по имени и разговаривал с ней негромким мягким голосом. Результат проявился не сразу, но он был заметен, особенно через пару недель. Мама жены стала менее сварливой, стала мягче в общении и вообще повеселела. Не успел он порадоваться своим успехам, как произошло страшное. Поскольку его супруга работала каждый день в обычную рабочую неделю, а он работал в смену, как и тёща, иногда выпадали дни, когда он и мама жены были дома одни. Обычно он в такие дни, если ему приходилось сидеть дома, чтобы не раздражать её своим видом, старался не выходить из комнаты, занимался чтением книг или погружался в Интернет. Вот и в этот день, позавтракав вместе с женой и отправив её на работу, он спокойно уединился в комнате. Не прошло и пары часов этого его уединения, как в дверь комнаты постучала мама жены и, не дожидаясь его ответа, открыла дверь и вошла. Он из вежливости встал из-за стола и повернулся к ней, чтобы её выслушать. Но то, что произошло дальше, привело его в полное замешательство. Подойдя к нему на очень близкое расстояние, глядя ему в глаза и почти касаясь его своим телом, она, сославшись на то, что оценила все его настойчивые ухаживания за ней все последние недели, не возражает против их отношений. Конечно, это всё останется только между ними, добавила она. Если сказать, что он был в шоке, это не сказать ничего. Он вообще не знал, как развернуть эту ситуацию в другое русло, всё было слишком однозначно. К такому повороту событий он был абсолютно не готов и совершенно не предполагал, что его вежливость и повышенное к ней внимание она расценит, как его мужские ухаживания за ней.

Он уже внутренне приготовился как-то разрулить ситуацию и выставить женщину из комнаты, поскольку никоим образом не хотел и не собирался предавать их с женой отношения, но тут произошло ещё одно непредвиденное обстоятельство. Из-за всего этого у него вдруг встал, вот так просто предательски сам по себе взял и встал в этот самый неподходящий момент. Что именно так подействовало на него, он даже не смог себе потом объяснить, или то, что она к нему почти прижималась и говорила «об этом», или ещё почему-то, но произошла такая совершенно неуправляемая реакция его организма на всё произошедшее. Поскольку он был в трикотажных трениках, женщина сразу это почувствовала каким-то своим седьмым чувством, заметила это мгновенное изменение в нём своим природным чутьём. Это всё и предрешило. Она взяла ситуацию в свои руки. Во всех смыслах. И дальше уже он не смог сопротивляться, не мог же он толкнуть, ударить её, или ещё что-то такое резкое сделать. Он подумал, что она могла из-за этого закричать, поднять шум и потом посадить его за попытку насилия. Что можно ожидать в такой момент от оскорблённой и обиженной женщины на эмоциях? К тому же он её априори побаивался и знал, как агрессивно она может себя повести. В общем, внутренне проклиная сам себя, что согласился переехать в эту квартиру, он сдался. Всё произошло.

Остаток того дня он провёл совершенно опустошённым, презирающим себя за проявленную слабость и с чувством вины перед своей женой, которая должна была прийти с работы. Он не знал, как будет смотреть ей в глаза после всего произошедшего. Хорошо, хоть мама жены его больше предусмотрительно не беспокоила и к вечеру куда-то ушла по делам. Супругу, когда она пришла с работы, он встретил с тщательно скрываемым чувством вины, приготовил ей ужин и всячески старался оказывать ей внимание. День прошёл, эмоции сгладились и всё это как бы отдалилось от него, он принял твёрдое решение на будущее давать отпор любым поползновениям в его сторону со стороны тёщи. Как показали последующие события, он переоценил себя и недооценил женщин. Не прошло и несколько дней, как ситуация повторилась с вариациями, предатель в штанах опять его подвёл в самый критический момент и твёрдо проголосовал против его благих намерений. Правило, гласящее, что если в крепости есть хоть один предатель, то любая крепость будет взята, опять себя оправдало. Морально он был категорически против, а организм опять сам по себе среагировал не в пользу морали, реакция была неуправляемая. Справедливости ради следует сказать, что он, скорее всего, победил бы этот бунт в штанах, но тёща как бы в тему пошутила, что если он будет плохо себя вести, то она пожалуется дочери на то, как он с ней поступил, пока они были дома одни. Капкан захлопнулся. Это был слабо прикрытый прямой шантаж. Самые худшие его опасения сбывались, он опять позорно сдался, и всё снова произошло.

С тех пор он уже был в полной власти желаний этой ещё молодой и энергичной женщины, которая с его помощью время от времени воплощала на практике все нереализованные за свою одинокую жизнь фантазии. Он был морально подавлен, искал выход из этого положения и не находил его. Чувство вины грызло его день и ночь, и он пытался хоть как-то компенсировать его повышенным вниманием к супруге и отдавая ей все свои силы, когда они были вместе. Так и потекли его дни и недели в невольной двойной жизни, за которую он всё больше себя презирал, не зная, что можно сделать в этой ситуации, в которую он окончательно влип. Тем не менее, наметились и многие перемены в их доме. Ему теперь не надо было выносить мусор, мыть посуду и вообще ему теперь многое прощалось. Он теперь даже мог себе позволить бросить грязную обувь в прихожей как попало, оставить после себя немытую тарелку, или бросить зубную щётку на крышку стиральной машины в ванной вместо того, чтобы аккуратно поставить её в стаканчик, и даже разбросать свою одежду в большой комнате. После этого теперь никогда не следовало неотвратимое, как было раньше, грозно-официальное «Дмитрий!» и замечание от тёщи. И вообще, само требовательно произнесённое имя «Дмитрий!» ушло из обихода, ему на замену пришло мягкое «Дима», или даже «Димочка». Обувь оказывалась почищенной и стоящей где надо, посуда помытой, одежда выглаженной и аккуратно повешенной на плечиках в гардеробе, зубная щётка чудесным образом сама собой оказывалась в своём стаканчике на полочке, а тюбик с зубной пастой закрытым колпачком и выпрямленным, а не смятым после Димы, как попало. Ему больше не приходилось экспериментировать на кухне, или покупать полуфабрикаты, всегда были приготовлены щи-борщи и всякое. Самый аппетитный кусок неизменно оказывался в его тарелке, а если супруга хотела взять себе понравившуюся ей часть приготовленного мамой пирога, иногда следовал замечание: «Это для Димы, возьми другую». В такие моменты он вообще готов был провалиться сквозь землю, ну, или сквозь пол. Ему уже было всё равно, куда проваливаться.

Со временем все его переживания немного сгладились, но его подсознательное гнетущее чувство вины всегда было с ним, и он всегда старался хоть немного искупить его своим особо внимательным отношением к супруге. Делал ей приятные подарки, комплименты, обсуждал с ней все интересующие её темы, проводил с ней интересные для неё беседы, а уж в постели отдавал ей все свои силы и всю нежность, какие только мог. Жена его была счастлива всеми этими переменами, а особенно гордилась тем, что, благодаря её идее, у Димы наладились отношения с её мамой. Каждый раз, когда она говорила ему о том, как она была права, что нужно избавляться от вредных жизненных стереотипов и не видеть в тёще с зятем врагов, а больше полагаться на любовь и хорошие отношения между людьми, то эти её слова были ему как ножом по сердцу. Если бы она только знала, каких внутренних переживаний стоят ему эти «отношения с тёщей». Но что произошло, то произошло. Так он уже считал и уже даже немного смирился со своей двойной жизнью. Проходили недели, а ничего не менялось. Все его планы что-то изменить и настойчивые предложения по переезду в другую квартиру жена не поддерживала, не понимая, почему им надо переезжать, когда всё так хорошо наладилось. Кроме того, её мама вообще стала категорически против того, чтобы они брали кредит на квартиру и переезжали от неё, и сказала, что не даст им денег взаймы, чтобы добавить на первый взнос за ипотеку. А чтобы самим набрать всю эту первую сумму, им потребовалось бы жить в квартире тёщи несколько лет. Кругом его обложили.

В итоге ритм его двойственных отношений стал для него входить в привычное русло. Мама жены продолжала регулярно пользоваться им, а он не видел выхода из этой ситуации. Всё решил его величество случай. Однажды произошло то, чем всегда такие «вьющиеся верёвочки» заканчиваются, его жена их застала самым банальным образом. Вернулась с работы через два часа после ухода, вот и всё. Они сначала даже не услышали, как она открывала дверь в квартиру, хорошо ещё, что произошло это в самом начале «процедур» и они оба были ещё одетыми. Он стоял с предательски спущенными почти до колен штанами, а тёща сидела перед ним на стуле спиной к двери, загораживая собой самое интересное. От шока у него сразу всё упало. По звуку шагов опытная женщина сразу сообразила, что произошло, и мгновенно сориентировалась в ситуации. Она громким деланным голосом сказала, что хорошо, что дочка вернулась, что у Димы воспаление в паху и скорее всего, надо ехать к специалисту, поскольку её познаний врача общей практики в этом случае не хватает, может быть, воспалились лимфоузлы, или появилось новообразование, надо сдавать анализы, дело может быть очень серьёзным. В данной ситуации это было талантливо поданное враньё во благо, или во спасение. Сам Дима стоял красный, как болван, со спущенными штанами, бестолково озирался, хлопал глазами и был очень похож на до смерти перепуганного неожиданным недугом в таком важном для него месте школьника. Его супруга впала в замешательство, с одной стороны, ситуация была совсем двусмысленная, а с другой стороны, такой взъерошенный, перепуганный вид её любимого мужа в сочетании с уверенным, спокойным и привычно менторским поучительным тоном мамочки сделали своё дело. Она была сбита с толку и не знала, как на всё это реагировать. И женское чутьё само подсознательно ей подсказало, что надо реагировать так, чтобы нанести наименьший ущерб её отношениям с любимым мужчиной. При этом её мама принялась, как и было в этом доме уже всем привычно, командовать. Она сказала, что сама договорится с нужным врачом и отвезёт зятя к специалисту, и чтобы он переставал паниковать, что зря он так испугался, в наше время всё лечится. Дочке было приказано отправляться на работу, взяв флэшку с отчётами, за которой она, собственно, с работы и вернулась.

Хоть внешне ситуация и разрешилась, но какие-то неясные сомнения в душе его жены, возможно, и остались, или, может быть, она решила уже наверняка перестраховаться на будущее, немного по-другому посмотрев на возможные отношения зятя и тёщи. На следующий день она настояла, чтобы он вернулся к тем вариантам со съёмными квартирами, которые он в последнее время рассматривал, и через неделю они уже переехали в новое жильё. С тех пор жена всегда ездила навещать свою маму без него и тёщу никогда не приглашала к ним в гости, даже на Новый Год. А уж про то, чтобы в ссоре сказать «я уеду к маме», даже и речи не было. Эта тема мягко ушла из их отношений навсегда. Тем более, что он все свои способности и силы отдавал на то, чтобы сделать жизнь своей любимой жены как можно более счастливой, пытаясь хоть так загладить свою вину перед ней. О чём она, скорее всего, не догадывалась, разве что имея на этот счёт совсем смутные сомнения, о которых ни разу и слова ему не сказала. Иначе она бы его со временем запилила, но этого не произошло, наоборот, у них получилась очень дружная и крепкая семья и никакая тёща ему была уже не страшна, у него была прививка от неё и иммунитет. И никто не сможет его теперь убедить в том, что с тёщами не надо ругаться, народные традиции не на пустом месте появляются.

Вот такую историю мне рассказал один мой знакомый, причём он её поведал от третьего лица. Но, поскольку я знал, что он недавно переехал от тёщи на съёмную квартиру и возраст у него соответствующий…, впрочем, пусть будет от третьего лица, суть дела это не меняет. Решать вопросы надо сразу, по мере их поступления, а не размазываться манной кашей и ждать, пока тебя трясина засосёт. Не всегда же так повезёт выкрутиться, как ему, да и шрамы в душе потом на всю жизнь остаются. И вообще, так ведь недолго и Родину продать из-за мягкотелости и неуместной деликатности.

Сергей Егоров

07.05.2020г.