Соприкосновение миров

Серега Бурцев едва успел заскочить в отъезжающую маршрутку. Так, что

ему чуть не прищемило ногу закрывающейся дверью. И тут же женщина,

занимавшая одно из мест для детей и инвалидов, встала и подошла к

водителю рассчитываться за проезд.

«Повезло», — подумал Серега, бухнувшись на освободившееся место,

посмотрел на часы и достал смартфон.

— Никитос, ты как? — громко, с пылу с жару, гаркнул он в трубку. — Уже

подъезжаешь? Молодец, брат! А я пробегал, дел навалилось, сам знаешь,

только что сел в автобус. Если чуть опоздаю, ты займи этих парней

разговорами. Их нельзя упускать, когда такой шанс еще будет? Усек? Ну

давай, держи хвост пистолетом!

Сунув мобильник в карман, Серега, наконец, расслабился, блаженно

закрыл глаза и разлегся на сиденье так, что своими ногами уперся в чьи-то

ноги напротив. «Все будет в шоколаде! — сказал он самому себе. — Будет и у

нас небо в алмазах!».

Сидевшая напротив девушка не стала делать замечание шумному парню,

чувствующему себя хозяином в общественном транспорте, а лишь

безропотно подобрала свои ноги. Это была на удивление редкостная

красавица, но ее красоту не то чтобы портил, а как-то с ней не сочетался

усталый, разочарованный взгляд.

Бурцев тем временем решил еще кому-то позвонить, сунул руку в

карман, открыл глаза и тут увидел ту, кого заставил потесниться. В тот же

миг он словно провалился в иное измерение. Напротив сидело существо из

другого мира — девушка невообразимой красоты — и смотрела прямо ему в

глаза.

Она так не подходила этому фыркающему, дребезжащему, разбитому

ПАЗику, этому грязному полу, этим людям, что со скучающими пресными

лицами ехали по своим будничным делам, радиоприемнику, орущему какую-

то чушь, и ему самому, Сереге Бурцеву, со всеми его мыслями и занятиями.

Как она вообще оказалась в этой колымаге, катящейся по асфальту на одном

лишь честном слове?

Вспоминая потом об этом, Серега не смог представить черты ее лица,

видно не до того было. Не смог припомнить и как она была одета. Казалось

— в каком-то неземном облачении.

Бурцев застыл в одной позе, словно его целиком сковали гипсом — с

вытянутыми ногами, с рукой, полезшей за смартфоном во внутренний карман

куртки, да так там и оставшейся, с приоткрытым от изумления ртом. Со

стороны это, должно быть, выглядело нелепо. Тем не менее, его мысли

неслись своим чередом, подчиняясь только им известным правилам. Серега

вдруг ощутил себя каким-то маленьким. Почему-то все, чем он жил до сих

пор, чем ежедневно занимался, чему посвящал отпущенное Небесами время,

к чему стремился, показалось ему пошлой суетой, мелкой, бездарной,

бессмысленной. А Истина — вот она, перед ним, во всем блеске абсолютного

совершенства.

Наверное, некрасиво и неудобно вот так ехать с незнакомой девушкой,

сидящей напротив, в метре от тебя, вылупившись на нее, и молчать. Но

чтобы это осознать, следовало прийти в себя. А у Сереги не получилось.

Кажется, он проехал свою остановку, куда так стремился. Но до этого ли

ему сейчас было?

А девушка приехала. Она встала, молча протянула водителю мелочь и

вышла.

Водитель же оказался не слишком галантен. Он открыл дверь прямо

перед грязной лужей, отчего красавице пришлось напрячься, чтобы не

запачкать ног.

Преодолев препятствие, девушка оказалась в грубоватых объятиях

поджидавшего ее небритого и несвежего кавалера в сильно истертых

джинсах. Тот громко рыгнул и, запинаясь, произнес:

— Маришка, это ты правильно сделала, что приехала.

Кавалер подхватил ее под руку, скорее не затем, чтобы помочь, а чтоб

самому не упасть. Странная пара направилась к ближайшему подъезду

обшарпанной девятиэтажки.

ПАЗик поехал дальше, а над городом стали сгущаться сумерки. Их

прочертила и сразу погасла падающая звездочка. Ее слишком яркий свет

оказался непонятен и чужд этому тусклому миру. От того он и проглотил ее.